На Северо-Западном фронте (Сборник) - неизвестен Автор

Вскоре после описываемых событий я был срочно вызван в Москву начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза Б. М. Шапошниковым. Когда я прибыл в Генеральный штаб, мне сказали

- Вас вызывает товарищ Сталин.

Машина уже ждала. Я подъехал к особняку напротив станции метро "Кировская". Здесь в те времена размещалось оперативное управление Генерального штаба. Поднявшись по лестнице, я очутился в маленькой приемной, обставленной скромно и строго. Широкий письменный стол, на нем карта, телефоны. По углам стулья. Вот и все. Никаких украшений, ничего отвлекающего.

В комнате, кроме И. В. Сталина, сидевшего за столом, находились В. М. Молотов, Б. М. Шапошников, С. М. Буденный, Н. С. Хрущев. По всему было видно, что шло совещание.

Сталин взглянул на меня и задал вопрос:

- По-фронтовому приехали?

Я ответил, что действительно только что из войск.

Затем Верховный Главнокомандующий сказал:

- На Северо-Западном фронте большие неполадки. Неясно, что там происходит. Недавно мы ввели 34-ю армию, и уже три дня нет сведений ни от армии, ни от фронта. Поэтому мы просим вас поехать на Северо-Западный фронт в качестве представителя Ставки, разобраться в делах и доложить, что там происходит.

И. В. Сталин пригласил меня к карте. Подошел и Б. М. Шапошников. Меня коротко ввели в курс обстановки на Северо-Западном фронте. По всему было видно, что там сложилась трудная обстановка, и это, естественно, вызывало большую тревогу Ставки.

Убедившись, что задача для меня ясна, Сталин перешел к другим вопросам. Видимо, перед моим приходом обсуждался вопрос о назначении нового командующего Южным фронтом, спросили мое мнение о генерале Д. И. Рябышеве.

Я ответил, что знал его, когда он был командиром кавалерийской бригады. В этой должности показал себя хорошо. А каким будет командующим фронтом, не знаю.

Меня спросили о настроении в армии. С чистым сердцем мог сказать о том, что видел, чувствовал, знал: наши воины горят желанием уничтожить врага.

После этого заговорили о новой технике, в частности о новых самолетах ИЛ: хорошие машины, но жаль, нет стрелка в хвостовой части. Самолет уязвим с хвоста. Речь пошла о новом оружии - реактивных установках, впервые успешно примененных 20-й армией в середине июля под Оршей и Рудней.

В заключение И. В. Сталин снова подвел меня к карте.

- Главное, - сказал он, - удержать Валдайские высоты, не пустить немцев к Октябрьской железной дороге, на Бологое. Он пожелал мне успеха.

- Предписание вам немедленно вручат.

Когда я получил предписание, был поражен: мне предоставлялись самые широкие полномочия вплоть до отстранения от должностей командармов и разрешение давать рекомендации командующему фронтом, а также вне всякой очереди разговаривать со Ставкой. С этим я и отправился на Северо-Западный фронт.

Самолет летел на небольшой высоте. Облачность прижимала его к земле. Болтало. Я обдумывал положение и свою миссию. Функции представителя Ставки в то время еще не были вполне ясными и четко очерченными. Но не вызывало никаких сомнений, что слова "разобраться и доложить" означают сделать все возможное, чтобы помочь командованию фронта стабилизировать положение, остановить врага. Как это сделать, станет видно только на месте.

А ситуация действительно была трудная. В этом я убедился сразу же по прибытии в штаб фронта.

Северо-Западный фронт, образованный в первый же день войны на базе Прибалтийского особого военного округа, как и другие наши фронты, на рассвете 22 июня принял внезапный удар врага, еще не будучи полностью готовым к его отражению.

Но и в эти первые, необычайно трудные дни войска фронта сражались героически. Стойко обороняли пехотинцы, моряки и рабочие отряды город и порт Лиепаю. Солдаты 67-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Н. А. Дедаева, матросы лиепайской военно-морской базы (командир базы капитан 1-го ранга М. С. Клевенский), вооруженные отряды рабочих, возглавляемые старым большевиком Артуром Петерсоном, сражались восемь суток и нанесли 291-й пехотной дивизии противника и отборным отрядам моряков тяжелые потери. Под Шяуляем 12-й механизированный корпус генерала Н. М. Шестопалова героическим контрударом нанес серьезный урон главным силам немецкого моторизованного корпуса, наступавшего к Даугавпилсу. В составе 12-го механизированного корпуса действовала 28-я танковая дивизия под умелым командованием полковника И. Д. Черняховского - будущего крупного военачальника. 55-й танковый полк этой дивизии ввел в бой заместитель командира полка майор Б. П. Попов, ставший в Великой Отечественной войне первым из танкистов Героем Советского Союза. Этого высокого отличия он был удостоен посмертно. 2-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора танковых войск Е. Н. Солянкина контратакой нанесла большие потери 6-й немецкой танковой дивизии.

Однако под натиском превосходящих сил врага войска фронта вынуждены были отойти к Западной Двине и дальше в глубь Прибалтики. Отход и оборона наших войск носили весьма активный характер. Полки и дивизии непрерывно контратаковали гитлеровцев, изматывали силы врага и замедляли темп ого наступления. К середине июля 1941 г. наши войска отошли в южные районы Эстонии, к рубежу р. Великой. Однако вскоре враг возобновил наступление. Ожесточенные бои не утихали ни на один день. Войскам 11-й армии под командованием генерал-лейтенанта В. И. Морозова удалось решительным контрударом под г. Сольцы разгромить и отбросить 8-ю танковую дивизию противника, входившую в 56-й моторизованный корпус генерала Манштейна, нанести врагу большой урон, заставить его все больше рассредоточивать силы. Это был один из самых ярких контрударов советских войск первых дней Великой Отечественной войны.

В июле войска Северо-Западного направления, ведя оборонительные операции, вынуждены были отступить: на юго-западе - с рубежа р. Великой на рубеж р. Луги, на петрозаводском направлении - от государственной границы на рубеж Шат-озеро, Ладожское озеро. Основным итогом этих оборонительных операций явилось то, что 19 июля наступление главных сил врага - группы армий "Север" - на рубеже р. Луги было остановлено. Тем самым Советское командование выиграло время для создания более прочной обороны на подступах к Ленинграду и сосредоточения дополнительных сил на Северо-Западном направлении. Однако положение Ленинграда продолжало оставаться тяжелым. Противник находился в 100 км от города. Несмотря на потери, он располагал крупными силами. Данные разведки говорили о том, что немецко-фашистские войска готовятся возобновить наступление на Ленинград, стремясь захватить город любой ценой. В связи с этим Ставка Верховного Главнокомандования непрерывно усиливала войска Северо-Западного направления. 6 августа из Резервного фронта в состав Северо-Западного фронта была передана 34-я армия под командованием генерал-майора К. М. Качанова. При этом Ставка потребовала от командующего фронтом генерал-майора П. П. Собенникова не распылять армию, а держать ее как ударный кулак для проведения наступательной операции с целью разгрома противника в районе Сольцы, Старая Русса, Дно. Одновременно Ставка обращала внимание командующих Северным и Северо-Западным фронтами на необходимость создания глубины обороны на важнейших направлениях.