Драконы осенних сумерек - Маргарет Уэйс

Флинт встревоженно засунул руку под куртку и с яростным воплем: «Ах ты, негодяй!» – ринулся на кендера. Тот хохотал, держась за живот, и не смог вовремя ретироваться. Оба рухнули наземь, подняв облако пыли.

Танис, посмеиваясь, нагнулся было спасать кендера от разъяренного Флинта… и тут что-то заставило его обернуться. Увы, слишком поздно расслышал он позвякивание сбруи и негромкое ржание лошади. Полуэльф потянулся к мечу, понимая, что утрата бдительности лишила его возможного преимущества в схватке. Теперь ему оставалось только ругаться про себя, приглядываясь к появившимся из-за деревьев.

Маленький мохноногий пони шел, опустив голову, ни дать ни взять стыдясь седока. У того была грязно-серая пятнистая кожа, висевшая по сторонам лица противными складками. Из-под боевого шлема смотрели поросячьи красные глазки. Рыхлое, жирное тело так и выпирало между пластинами начищенных лат, свидетельствовавших о немалых претензиях владельца.

Донесшийся запах заставил Таниса сморщиться. Хобгоблин! Он слегка выдвинул меч из ножен и ткнул ногой Флинта, но как раз в это время гном оглушительно чихнул и уселся на кендера верхом.

– Лошадь! – сказал Флинт и снова чихнул.

– Сзади, – ответит Танис негромко.

Флинт понял предупреждение, прозвучавшее в голосе друга, и немедленно вскочил на ноги. Тассельхоф тут же последовал его примеру.

Хобгоблин смотрел на них с седла глумливо и высокомерно. Красные глазки отражали меркнущий свет дня.

– Теперь вы видите, парни, с каким дурачьем нам приходится иметь дело в этой несчастной Утехе! – с ужасным акцентом сказал он на Общем языке.

В ответ из-за деревьев послышался грубый хохот. Потом появилось шестеро пеших стражников-гоблинов, одетых в грубое подобие формы. Они расположились по обе стороны конного предводителя.

– Ну вот что… – Хобгоблин наклонился в седле, и Танис невольно проследил взглядом за тем, как складки жирного брюха поглотили переднюю луку. – Я – Младший Командир Тоэд, начальник войск, предназначенных защищать Утеху от проникновения нежелательных элементов. Вы не имеете права входить в город после наступления темноты. А посему вы арестованы! – Младший Командир Тоэд нагнулся к ближайшему стражнику и приказал на квакающем гоблинском языке: – Если найдете у них голубой хрустальный жезл, немедленно доставьте его мне!

Танис, Флинт и Тассельхоф озадаченно переглянулись. Все они, особенно Тас, более-менее понимали по-гоблински. Голубой хрустальный жезл?.. Уж не ослышались ли они?

– А будут сопротивляться – прикончите, – добавил Младший Командир Тоэд, для острастки вновь перейдя на Общий. Дернул поводья, вытянул лошадку коротким хлыстом и галопом ускакал вниз по тропе, по направлению к городу.

– Гоблины! В Утехе!.. Да уж, есть за что спросить с этого нового Теократа… – возмущенно плюнул Флинт Отстегнув свой боевой топор, он пошире расставил ноги и слегка покачался с пятки на носок, проверяя, хороша ли стойка. И объявил: – Я готов! Ну? Кто первый?

– Шли бы вы с миром, а? – обратился к гоблинам Танис, откидывая с плеча плащ и обнажая клинок. – Мы проделали долгий путь. Мы устали и проголодались и к тому же опаздываем на встречу с друзьями, которых не видели очень давно. Нам вовсе ни к чему, чтобы вы нас арестовывали…

– Или убивали, – вставил Тассельхоф. Он не вытащил никакого оружия, но поглядывал на гоблинов с большим интересом.

Те явно смутились и начали переглядываться. Один зло посмотрел вслед предводителю, ускакавшему вниз по тропе. Гоблины, привыкшие безнаказанно обижать мелких торговцев и фермеров, посещавших городок, неожиданно оказались носом к носу с неплохо вооруженными и наверняка искусными бойцами… Но слишком упорной и застарелой была их ненависть ко всем другим расам Кринна. Гоблины обнажили длинные изогнутые клинки.

Флинт вышел вперед, крепко держа топорище секиры.

– Только одно племя презираю я больше, нежели овражных гномов, – сказал он. – Это гоблины!

Ближайший к нему стражник сделал выпад, думая легко разделаться с коротышкой. Ответный взмах секиры был точен и смертоносен. Голова гоблина покатилась прочь, тело рухнуло наземь.

– Что вообще вы, гнусь, делаете в Утехе? – спросил Танис, мастерски отражая бездарный выпад противника. Их мечи встретились в воздухе и на миг застыли, сцепившись. Танис отшвырнул клинок гоблина прочь: – На Теократа работаете?

– На Теократа? – Гоблин засмеялся булькающим смехом и снова ринулся на Таниса: – На этого глупца? Наш Младший Командир служит у… ух-х-х! – Мерзкая тварь наткнулась на Танисов меч и со стоном осела.

– Проклятье! – выругался тот, разочарованно глядя на поверженного врага. – Неуклюжий мозгляк! Я не собирался убивать его, только выведать, кто его нанял…

– Ты это скоро узнаешь – скорее, чем тебе хочется! – зарычал другой гоблин, бросаясь к отвлекшемуся полуэльфу. Повернувшись, Танис обезоружил его быстрым ударом, затем пнул в брюхо, и гоблин согнулся вдвое.

Еще один стражник прыгнул на Флинта, не успевшего восстановить равновесие после первого убийственного удара, и гному пришлось попятиться.

– Этим подонкам все равно, за кого драться, Танис! – раздался пронзительный голос Тассельхофа. – Бросай им время от времени кусочек падали, и они твои наве…

– Падали!! – взревел гоблин и отвернулся от Флинта. – А как насчет кендерятины, ты, недомерок? – И он бросился к безоружному на вид кендеру, протягивая к его горлу иссиня-багровые лапы.

Все с тем же детски-невинным выражением на рожице Гас запустил руку под мохнатую курточку, извлек кинжал и метнул. Гоблин схватился за грудь и свалился, даже не простонав. Уцелевший стражник удирал, шлепая по тропе босыми ножищами. Бой был окончен.

Танис, морщась, убрал меч в ножны: трупы гоблинов отвратительно воняли, запах напоминал тухлую рыбу. Флинт тщательно вытер с лезвия секиры черную кровь. Гас скорбно поглядел на тело сраженного им стражника – тот упал вниз лицом, накрыв собой его кинжал.

– Давай достану, – предложил Танис и наклонился перевернуть мертвеца.

– Не надо! – Тас скорчил гримасу. – Пускай в нем и торчит. Все равно от вони нипочем не избавиться!

Танис кивнул. Флинт убрал секиру в чехол, и трое друзей зашагали вниз но тропе.

Темнота сгущалась, и огоньки Утехи, горевшие впереди, делались ярче. Ночной воздух был холоден, так что запах дровяного дыма поневоле наводил на мысли о тепле, об уюте, о безопасности. Друзья ускорили шаг. Они долго шли молча, у каждого эхом звучали в голове слова Флинта: «Гоблины! В Утехе!»

Однако потом неунывающий кендер хихикнул.

– А кроме того, кинжал-то был Флинта!