Джем-тестер - Станислав Шульга

«Он где-то здесь. Обычно его ставят прямо на кабелях локальной сети. На независимом носителе с F-конвертером. С него он заходит в сеть, минуя обычные порты и точки входа-выхода в локальную сеть. Резидентно висит на каком-либо не слишком подконтрольном компе и делает свою работу. Данные наружу отсылает редко, только на последних этапах работы. Работает ночью. Отследить его можно по слабым электромагнитным импульсам и возрастанию внутреннего траффика сети, когда он начинает перераспределять себя по носителям. Основное время работы — день, когда работают большинство терминалов и есть потоки данных в которых можно затеряться. Но ловить мы его будем ночью».

«Почему?»

«Хотя бы потому, что мое появление в офисе может спугнуть инсайдера, который прицепил этого „жука“».

Постоянной «живой» охраны в офисе не было. Для централизованной охраны бизнес-центра, в котором располагался офис придумали легенду о том, что проводится тестирование нового корпоративного кластера и нужны свободные вычислительные мощности. Президент поговорил об этом лично с начальником охраны всего здания. Игорь взял как бы отпуск и появлялся в офисе только в начале десятого, когда последние работоголики уходили домой. Дядя Коля приходил чуть позже, после того, как получал сигнал от Игоря, о том, что все чисто.

Они обосновались в кабинете Игоря, небольшой уютной комнате, выгодно отличавшейся месторасположением. Будучи небольшим начальником, Игорь имел право на кабинет, который отделялся от общего зала стеклянной стеной с жалюзями. Общий зал, почти шестьсот квадратов, разбитый невысокими стенками на стандартные кубики. Шестьдесят рабочих мест. Носитель с джем-тестером мог сидеть на любом из кабелей соединявших все воедино.

«Стойло».

Дядя Коля стоял у стеклянной стенки с чашкой горячего дымящегося кофе, раздвинув в стороны горизонтальные жалюзи. Он смешно раскачивался на каблуках, при этом чашка с кофе оставалась неподвижной. Эта привычка раскачиваться, шмыгание носом в некомфортных для него ситуациях с одновременным подтягиванием штанов. «Фирменные» движения, неизменно вызывавшие из памяти Игоря картины детства, того времени, когда они вместе с дядей развлекались с конструктором Lego.

Он быстро двигался и быстро говорил. Иногда он говорил резко. Для человека плохо знавшего его эта манера могла показаться агрессивной. Но в жизни Игоря не было человека более корректного чем он. Несмотря на долгие годы, проведенные в частном бизнесе, он сумел сохранить какую-то почти архаичную интеллигентность, в отличие от очень многих своих сверстников, у которых она заменилась на «правила делового этикета».

«Стойло».

Игорь промолчал. Какое дядя Коля мог дать определение его кабинету он знал и так. Также как и иерархическую классификацию, которой дядя пользовался, определяя людей, работающих в бизнесе. Игорь слышал ее несколько раз и она была настолько проста, что он запомнил ее почти сразу.

«Люди делятся на хозяев и наемников. Между ними — дистанция огромного размера, потому как первые имеют собственность, работающую за них, а вторые ее не имеют. В лучшем случае у них выплачены все долгосрочные долги и зарплаты хватает на то, чтобы позволить их детям получать пристойное образование. Из этого следует правило первое: „никогда не дружи в хозяином“. Наемники делятся на тех, кто работает головой и тех, кто работает всеми остальными частями тела — языком, „пятой точкой“, гениталиями и локтями. Первые живут за счет своей квалификации и репутации. У вторых все проще, главное понять, перед кем прогибаться, а кого надо прокидывать при первой возможности».

С хозяевами было немного сложнее. Дядя Коля выделял три категории. Первую он называл «карасями» или «планктоном», в зависимости от того какую пищевую цепь он брал для аналогии. К ним принадлежали хозяева малых и средних компаний. Ко второй, «акулам», относились владельцы национальных и транснациональных компаний, для которых «караси» служили кормом — источниками активов, маркетинговых концепций, технологий и, конечно же, кадров. Третья категория, «киты», была самой малочисленной, но и самой серьезной в его классификации.

«Чаще их называют плей-мейкерами, людьми, которые, собственно, и создали правила этой игры. Они — основа того мирового порядка, который существует. Чаще всего это очень крупные транснационалы, „старые“ деньги, династии, которым по триста лет, выскочки типа Гейтса, финансовые структуры подконтрольные мировым церквям. Они делают рынок, выбирая куда гнать косяки „карасей“ или кого из „акул“ сегодня жрать на завтрак. Они вне системы, поскольку являются ее фундаментом. Если и есть мировой заговор, то придумали его они».

Мировой заговор.

Масоны-тамплиеры-спецслужбы-комитет-300. Эти лекции Игорь слушал не раз. Тогда его интересовало другое. Он ничего не знал о джем-тестерах и ему хотелось восполнить пробел в своем образовании.

«Так это что, что типа боевого софта?»

«Как одна из функций».

«Я ничего не слышал о них».

«Это не офисный пакет, чтобы о нем все знали. Вообще-то джем-тестеры используют узкие профессионалы, у которых есть соответствующая лицензия. Ее не так легко получить. Насколько я помню список зарегистрированных пользователей, которые имеют лицензию на пользование не больше пяти тысяч по всему миру. Причем большинство из них имеют порезанные права. Полный цикл тестов могут проводить не более сотни из этих людей».

«Отчего такие строгости?»

«Джем-тестеры изначально создавались системотехниками Холма при проработке общей концепции Кибернетического Глобуса. Серия „протогон“ были первыми „эй-ай“, запущенными в среде Си-Джея. Демиурги виртуальности. Они просчитали архитектуру и основные принципы, на которых строилась надежность всей системы. Полученные ими результаты использовались для корректировки концепции вплоть до первого запуска Си-Джея. Анализ катастрофических и аварийных ситуаций в масштабе Зон и континентальных сегментов сети. Также джем-тестеры выдали список программного обеспечения и сочетания различных программных продуктов, использование которых необходимо взять под жесткий контроль или запретить вообще. Первыми в списке были они сами».

«Протогон? Странное название… Что-то из древнегреческой мифологии?»

«Да. Одно из первых божеств, рожденных хаосом и создавшее этот мир. Все остальные серии джем-тестеров тоже имели названия, заимствованные у древних греков. В этом есть свой смысл, виртуальность это новый мир, созданный человеком, который является его безусловным Творцом. Джем-тестеры и другие программы, формировавшие архитектуру и законы Си-Джея — младшие божества. В виртуальности они могут все и даже влиять на реальность через контуры управления объектами. выпустили еще несколько поколений джемов, которые используют до сих пор, но главным образом национальные службы сетевой безопасности, техники Холма и люди из того списка, о котором я уже говорил».

«Но ведь тестирование надежности — это плановая фаза в доведении любого продукта».

«Разрешено только тестирование виртуальных объектов, рефлектов. Таких программных пакетов сотни. Джем-тестеры способны напрямую влиять на реальные объекты. Теперь понял?».

«Теперь — да. Только вот как такой эй-ай попал к нам в офис?»

«Хороший вопрос. Скорее всего это „олимпиец“, одна из серий второго поколения. Их исходники когда-то были похищены и киберы Холма до сих пор ведут поиски, как похитителей, так и самих „эй-ай“. Стоимость „олимпийца“ на черном рынке миллионов пять-семь евро, так что взялись за вас всерьез».

Дверная ручка ощутимо шатается, надо менять замок, а с ним, скорее всего и всю дверь. Свет из внешнего коридора освещает прихожую ровно настолько, чтобы не промахнуться по выключателю лампы. Беспорядок в квартире близок к тому порогу, после которого стоит убить пару часов на то, чтобы поставит все на свои места. Вечная проблема. Принцип ограниченного хаоса в действии. «Миграция вещей по квартире условно одинокого холостяка». Когда-то он даже написал статью в глянцевое издание для мужчин, проведя параллель между теорией хаоса и бытовой неустроенностью неженатого мужчины.

Игорь стягивает ботинки, куртку и идет к ванной комнате.

Щелчок выключателя. Свет в ванной загорается с задержкой в несколько секунд… Зеркальная стенка шкафчика, висящего над умывальником отражает лицо мужчины далеко за тридцать. Длинный овал лица, острый подбородок уже успевший зарасти щетиной, глубоко посаженные карие глаза. Он подумывал о том, что неплохо бы отпустить бороду, но седины в щетине намного больше, чем в короткой стрижке. В некоторых случаях выгодно выглядеть моложе.

Он не спеша моет руки и проходит в гостиную, одновременно являющуюся его рабочим кабинетом. Он редко принимает гостей в доме, предпочитая рестораны и клубы, а те барышни, время от времени ночующие здесь, не заходят дальше спальни.