Дорога в рай - Макс Коллинз

Сам Гьянкана был настолько доволен Майклом, что предложил ему настоящую работу, а именно то самое повышение, к которому его готовили Рикка и Аккардо: в 1964 году Майкл Сатариано стал начальником отдела развлечений (а на самом деле главным) здесь, в гостинице (и казино) «Каль Нева» на озере Тахо.

Этот курорт был основан еще в двадцатых годах – незамысловатое заведение для любителей рыбной ловли и азартных игр, построенное на границе штатов Калифорния и Невада, которая пересекала озеро Тахо с юга на север, проходя по холмистой, каменистой береговой линии и через центральное здание отеля (через камин и наружный овальный бассейн). Шесть акров его территории находились в Калифорнии, восемь в Неваде. До тех пор пока в 1931 году в Неваде не были легализованы азартные игры, игровые столы в казино были на колесиках, благодаря чему можно было легко перекатывать их за черную линию, нарисованную на деревянном полу, в Калифорнию, если появятся полицейские из Невады, и наоборот. С тех пор еда, напитки и гости оставались в Калифорнии, а казино в Неваде… за нарисованной линией.

Расположенная на высоте восемь тысяч футов над уровнем моря, опоясанная вершинами Сьерра-Невады, с одной длинной узкой извилистой горной подъездной дорогой, «Каль Нева» – иначе называемая «Воздушным замком» – возвышалась над северным краем озера, отражаясь в глубоких, прозрачно-лазурных, пронизанных солнечными лучами водах Тахо на фоне роскошной зелени лесов. Разросшаяся гостиница была чем-то вроде средневекового замка с каменным крыльцом в форме треугольника. Кроме напоминающих мотели нескольких домиков, маленьких деревянных бунгало и нескольких более крупных шале на сваях на откосе за основным строением, между гранитными пластами виднелся сосновый бор, спускающийся прямо к Кристал-Бей.

«Каль Нева», как и многие другие казино в Неваде, принадлежало группе инвесторов, часто включающей пассивных партнеров, среди которых были различные бутлегеры и гангстеры (Джон Кеннеди, например), и в итоге получилось, что основным владельцем этого удобно расположенного деревенского курорта стал некий певец итальянско-американского происхождения. То, что доля певца представляла собой инвестиции чикагского Синдиката в общем – и Сэма Гьянканы в частности – ни для кого не было секретом.

Но Синатра и Гьянкана были слишком самонадеянны, и полоса несчастных случаев увенчалась катастрофой.

Официантка, с которой развлекался Синатра, была женой местного шерифа, который круто обошелся с Фрэнком, и когда пошли слухи о том, что шериф сбежал и через несколько недель был убит, Комиссия по азартным играм штата Невада изумилась. Через некоторое время они устали изумляться, когда, в то время как портье начали вызывать проституток, один из гостей был убит на пороге гостиницы, и Сэм Гьянкана начал забавляться в открытую, избив одного из клиентов.

Последнее преступление вызвало больший резонанс, чем убийство и проституция. Всякий раз, когда певицы сестры Макгуайр выступали в прекрасном с точки зрения акустики Звездном зале Синатры на семьсот мест, Гьянкана проводил ночь со своей любовницей Филис. Кроме того, он играл в гольф и обедал с Синатрой, хотя оба знали, что Муни был под наблюдением ФБР.

В конце концов, Гьянкана занимал видное место в списке подозрительных лиц Комиссии по азартным играм – то есть в «черном» списке. Его имя значилось в начале списка преступников, которым запрещалось даже входить в казино Невады. (То, что половина заведения находилась в Калифорнии, оказалось для Гьянканы как нельзя кстати.) Когда Комиссия отважилась обратить на это внимание, Синатра настолько возмутился, что сдал лицензию и продал свою долю.

Все, включая ФБР, предположили, что после того как Синатра покончил с «Каль Нева», то же сделал и Гьянкана, ведь после отъезда певца заведение закрылось и не открывалось несколько месяцев. Но на самом деле Гьянкане все еще принадлежала значительная доля бизнеса, и хотя бывший представитель мафии Скинни Дамато ушел из дела вместе с Синатрой, его сменил кавалер Почетной медали конгресса из Чикаго, чтобы продолжать присматривать за вложениями Гьянканы.

Хотя прошло уже почти десять лет с тех пор, как Синатра впал в немилость, присутствие певца все еще ощущалось в «Каль Нева» – зал в стиле заведений Вегаса, система тайных коридоров и переходов, которые связывали главное здание и некоторые шале, и даже оранжево-бежево-коричневая цветовая гамма отделки гостиницы. Для бизнеса это было неплохо, и фотографии покойного певца оставались на стенах Индейской гостиной и (как он теперь назывался) Звездного зала Синатры.

Оставив свой перламутрово-серый «корвет» на почти пустой в это приятное прохладное апрельское утро парковке, Майкл прошел по гравию, а потом между сосен И скал к краю обрыва.

Для него работа в столь живописном месте была подобна раю. Майкл мог лишь мечтать об этом, учитывая то, какую жизнь он выбрал. Лас-Вегас – это всего лишь неоновое пятно в пустыне, шумное чистилище из металла и пластика, а Тахо – рай с чистым сладким горным воздухом, огромным ярко-синим озером, искрящимся в солнечном свете, в окружении покрытых снегом гор. Птицы вспорхнули и промчались пестрыми стрелами между огромными соснами, катер оставил на воде запутанные узоры, гидроплан приветственно покачал крыльями в небе, почти таком же голубом, как озеро.

В 1964 году Майкл с семьей переехали в Кристал-Бей (находящийся в Калифорнии), постоянное население которого слегка превышало семь тысяч человек, что было непривычно для семьи Сатариано, постоянно жившей в Чикаго (в районе Оак-Парк). Кроме того, так как «Каль Нева» была сезонным заведением, открытым с Дня поминовения (30 мая) до Дня труда (первый понедельник сентября), Майкл время от времени ездил помогать в «Сандс» и «Фонтенбло» в Майами, работая во время вынужденного отпуска в других казино. Из-за этого ему приходилось несколько месяцев в году проводить вдали от семьи, что его совсем не радовало.

Он долгое время добивался, чтобы «Каль Нева» работала круглый год. Район озера Тахо прекрасно подходил для зимних видов спорта, и только в январе, феврале и марте, во время сильных снегопадов, – иногда слой снега достигал тридцати футов – могли возникнуть проблемы. На Тахо теплая погода часто держалась с мая по декабрь, а осенние месяцы были самыми приятными. Несколько дет назад Майклу позволили продлить сезон с мая до Дня благодарения, но все равно четыре месяца «Каль Нева» не работала.

До открытия сезона оставалось меньше двух недель, и сейчас здание гостиницы приводили в порядок. Войдя в холл, Майкл услышал гул пылесосов, эхом отдающийся в комнатах с высокими потолками с балочным перекрытием, как и звук его шагов по каменному полу.

Он быстро обошел здание, осматриваясь, проверяя, как идет уборка, наслаждаясь привычной атмосферой. Провожаемый взглядами чучел оленей и лосей, он обходил комнаты, стены которых были отделаны гранитными блоками. Деревенская атмосфера охотничьего домика – от свисающих индейских попон и предметов искусства до Индейской гостиной с массивным каменным камином – всегда нравилась Майклу. Современная архитектура Лас-Вегаса была холодной. Город Греха – это мир без окон, без часов, с непрекращающимся шумом. В «Каль Нева» даже в казино были широкие окна, с видом на зелень сосен, и пурпур гор, и лазурь озера и неба; и вы всегда знали, день сейчас или ночь.

В «Каль Нева» вы могли не только проиграть последнюю рубашку – вы могли посидеть у сорокафутового гранитного камина, вы могли потягивать коктейль и слушать Фрэнка Синатру-младшего в Индейской гостиной (старшего они больше не могли себе позволить, не то чтобы он не хотел приезжать), вы могли посмеяться над шутками Мартина и Росси в Звездном зале, могли поплавать в бассейне или в озере, покататься на обычных или водных лыжах, порыбачить в надежде поймать лосося или форель, проехаться верхом по горным тропам. И, в конце концов, проиграть последнюю рубашку.

Майкл гордился, что обеспечивает своим клиентам незабываемый отдых, давая им больше, чем деньги, которые они здесь оставляют. Но иллюзий относительно природы этого рая он не питал: казино – идеальный бизнес, не так Бизнес, в котором клиент стремится отдать тебе свои Деньги всего лишь за призрачную надежду и выпивку.

Майкл не страдал манией величия, как некоторые руководители, он лично следил за подсчетом выигрышей с игорных столов. Он постоянно бродил по казино и мог внезапно появиться в любой момент. В Вегасе он узнал, как заметить любую аферу, любое слабое звено – от крупье, который слишком высокоподнял карту (Майкл, проходя мимо, говорил шепотом: «Отличный пиковый туз») – до игроков в кости, подкладывавших более тяжелую кость (особенно Майкл следил за старушками); от отвлекающих маневров – попросить у крупье сигарету, специально разлить напиток – до потайных карманов, пришитых к одежде крупье, чтобы можно было незаметно складывать туда фишки.