Пропаданец - Евгений Шепельский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Их больше сотни, – сказал я, и солдаты разом притихли. Нет, они не струсили и были настроены решительно. Беда только, что это самое «решительно» сотня пиратов разнесет впрах и даже не почешется. Эх, будь под моим началом хотя бы двадцать гвардейцев!
А также пара катапульт с сотней пудовых ядер. Я хмыкнул.
Энцо присвистнул:
– Немало.
Я сказал:
– Слушать сюда! Надо готовиться к драке. Влезайте в доспехи, доставайте оружие. Потом вот что… Разбиваетесь на тройки… Так… Каждая тройка берет под начало нескольких матросов. Вояки из них еще те… Будут артачиться… Ну, врежьте им легонько… – Я показал гвардейцам здоровенный кулак (а кулаки у меня похожи на тыквы). – Теперь… Фродик, ты вот что… Дуй ко мне в каюту и забирай свои манатки. Считай их моим презентом. Чего?.. Да насовсем, насовсем! Нужны мне твои вшивые гетры… И гири свои забери; я об них сегодня коленку ушиб! – Я хлопнул в ладони перед физиономиями гвардейцев. – Шустрей, шустрей!
«Бух-хлоп-грюк-скок!» – Гвардейцы разбежались, топоча, как стадо носорогов.
Я ощупал взглядом галеру, повертелся, пытаясь уловить на лице слабые касания ветра, вздохнул и шагнул к апартаментам Нэйты. Поежился. Терпеть не могу сообщать дурные вести, особенно всяким девственницам, которые, может, не увидят завтрашнего рассвета, положив голову на мою волосатую грудь.
Вся свита Нэйты собралась в каюте девушки. Серый грибок-старикашка, мудрец Франног, что-то терпеливо втолковывал потеющему за пятерых евнуху Каруху; толстые щеки Каруха обвисли, глаза выпучились. Мамаша Тэль, вооруженная усами женщина необъятных размеров, нависла над постелью Нэйты как курица-наседка. Она обнимала девушку за плечи и что-то бормотала. Наверное, «Все будет хорошо», что же еще? Рикер, тощий и узкоплечий парень (кстати, лучший метатель ножей в Селистии), стоял, повернувшись к распахнутому окошку. Сводный брат Нэйты, он должен был передать ее принцу Тендалу из рук в руки.
Удостоив всех беглого взгляда и на секунду дольше, чем того требовали приличия, остановившись на тонком лице девушки (обычно я предпочитаю женщин постарше, но Нэйта обладала настолько мощным природным магнетизмом и вот этой вот сексуальной невинностью, когда даже выброшенная новогодняя елка встанет и заколосится, что я просто не мог не смотреть), я кивнул:
– Это меркхарские пираты.
Охнув, сполз по стенке Карух; пожилой евнух, кажется, перепугался до чертиков. Мудрец Франног ухватил себя за куцую бороденку. Мамаша Тэль судорожно сдавила плечи Нэйты и не смогла сдержать всхлипа. Рикер повернулся ко мне, дернул углом рта. Его лицо напоминало гипсовую маску.
– Скверные дела, – проронил он. – Скверные дела…
– Да уж, дела наши на мед не похожи, – сказал я, скроив отвратительную рожу.
– Это правда, то, что говорят о меркхарских пиратах? – просипел Карух с пола.
– Смотря что подразумевать под правдой, – я глазами указал на Нэйту.
– Говори как есть, моя сестра не из тех, кого легко испугать, солдат! – быстро проговорил Рик. – Говори!
Я скрипнул зубами. С некоторых пор, получив чин лейтенанта, я обижался, когда меня именовали обыкновенным солдатом, а Рик это хорошо знал. Меня он терпеть не мог – почему, я догадывался (ах, эти взгляды на восемнадцатилетнюю девственницу!), – и постоянно старался задеть. Дать бы ему в пятак, да так, чтобы зубы повыбило, да нельзя – служба!.. Я сжал кулаки.
Солдат в Селистии – это синоним дикаря и невежды, ибо страна имеет наемную армию. Так что, именуя меня солдатом, Рикер, сводный брат Нэйты, опосредованно называл меня дикарем. С другой стороны, в Селистии я имел немалый успех у женщин как раз благодаря своему дикарскому происхождению. («Ой… ой… ой… ой… О… О… Олег… А правда, ты с северного побережья? А правда, что вы нападаете на селения и не уходите оттуда, пока не изнасилуете всех женщин? Ну почему ты остановился?») С другой стороны, он был прав: я всем брехал, что меня привезли в Селистию с севера. Да и внешность соответствовала: высокий, широкоплечий (недаром я потел в качалке с пятнадцати лет!) бугай. Внешность тоже довольно приметная для чернявого юга: волосы желтые короткие, нос в стиле Бельмондо (перебит трижды и похож на картофелину), глаза синие. Правда, густые почти сросшиеся брови придают взгляду некоторую мрачность, да и тяжелый подбородок агрессивно выдвинут вперед… Ну, и конечно, волосы! Это так забавляет девчонок! На голове-то они желтые (у меня смесь кровей, включая русскую, татарскую и финскую), а вот по всему телу – черные, смоляные. И на лице, и на груди, и ниже, и даже сзади, ну, в общем, девчонкам было с чем позабавиться. Вообще женщины этого мира во многом умнее земных женщин. Хотя бы в том, что не пишут в социальных сетях всякую чушь вроде (орфография оригинала, к сожалению, сохранена):
«Как жаль, что мужчины перестали делать безумные поступки ради женщин, так не хватает романтики, одумайтесь мужчины!!!!!!!»
Они умнее. Они просто берут и отдаются, не думая о романтике и безумных поступках мужчин.
А, да, я совершенно не романтичен, ну ни капельки. Я старая циничная сволочь тридцати пяти лет.
И что до манер – то они у меня за десять лет солдатчины окончательно испортились. Я могу рыгнуть во всеуслышанье, могу поковырять прилюдно в зубах кончиком кинжала или вилкой, мог выругаться при дамах. Но во хмелю я редко бываю буен и никогда не пою матерных песен! А еще знаю несколько языков (мне вложил их в мозг тот самый неведомый старик), умею читать и писать и беру уроки танцев (местные танцы – страшное зрелище, но, как и везде, это лучший способ кадрить девчонок!). Да еще я моюсь почти каждый день, что для местного мира – неслыханный прогресс.
Так что, не дикарь я, нет, совсем не дикарь.
– Времени мало, дражайший метатель ножей, – буркнул я. – Вы все, – я обвел взглядом всех, – наверняка слышали то же, что и я. Что меркхарские пираты безумно жестоки, что они никогда не берут выкупа за пленных, предпочитая делать их своими рабами или продавать в деспотии Южных Земель, что остров Меркхар, эта язва на теле Срединного моря, укреплен похлеще столицы Фалгонара; что государь селистианский Барнах Четвертый, родной отец ныне здравствующего монарха Барнаха Пятого, трижды водил объединенные флотилии Фалгонара и Селистии на его приступ и дважды был отброшен, а на третий полностью разгромлен. Говорят, пираты взяли его в плен, привязали к мачте флагмана объединенного флота и отправили в плавание накануне шторма… С тех пор и пошла легенда, что перед штормом можно увидеть светящийся зеленым корабль, к мачте которого привязан стонущий призрак… Еще известно, что Меркхар привечает головорезов, отбросов общества и просто подлецов, которым не нашлось места в цивилизованных странах.
– Дикарей, – ввернул Рик.
Вот же падло!
– Ну… еще говорят, что пираты Меркхара поклоняются какому-то жуткому богу; приносят ему человеческие жертвы, и тогда он якобы нисходит… Тьфу! Короче, он человеческими жертвами питается! – Сколько бы я ни пробыл вне Земли, но любимое кино помню и могу цитировать обильно. – Об острове ходит чертова уйма баек, впрочем, вы их слышали побольше моего. Я-то в Селистии всего десять лет как обретаюсь, едва дополз до чина лейтенанта королевской гвардии… Еще как следует отметить свое лейтенантство не успел, как на тебе: приходит барон Крочо к Барнаху и слезно просит у монарха лучшего, по его, монарха, мнению, бойца для сопровождения дочери, – я кивнул в сторону Нэйты. – Чуть в ноги не кланяется… А я как раз и есть лучший из лучших. Виртуоз меча и шпаги. Лучше меня, чтобы вы знали – никого нет. Я пилкой для ногтей комара кастрирую, а слона превращу в евнуха одним ударом меча. Я поехал, чего там! Мне чин капитана по возвращении посулили. И герцог сунул торбу денег… Клянусь Драхлом, так обделаться!..
– Но в этой части моря меркхарские пираты попадаются реже, чем цветы в Феродской пустыне! – подал голос мудрец Франног. – Достойно удивления, что…
– Вот именно! – воскликнул я, чувствуя, как неумолимое время отмеряет последние песчинки моей жизни. – Герцог потому и послал этот зачуханный «Выстрел»! Без эскорта, с небольшой охраной, кружным путем! Кто на него польстится, когда даже матросы не знают, что за подарки мы везем в трюме? Зарраг уверял, что при любых ветрах мы не приблизимся к Меркхару ближе чем на пятьсот морских миль! Уверял, что местные пираты нам не встретятся ни за что и никогда, а уж меркхарские – и подавно. Доуверялся!
– Мастер Ков? – вдруг подала голос Нэйта. Она произнесла мое имя настолько спокойно и холодно, что у меня мгновенно пропал весь запал.
– Леди?
Пронзительный взгляд ее карих глаз заставил меня поежиться и даже скукожиться. Я прочитал в ее взгляде укор. Укор и разочарование. Может, она видела во мне до сего момента… героя?
Черт, я не герой, я ненавижу этих самодовольных напыщенных хрычей, которые совершают свои геройские поступки ради высших идеалов и прочей чепухи. Я не люблю подвижников типа Фродо и Сэма, они идут к черту на кулички, они геройствуют, калечатся, погибают, а плодами их труда пользуется тупое, не способное постоять за себя стадо, которое даже благодарности не испытывает – ибо не способно, органически не способно даже понять, даже осознать, что подвижник калечился ради них.