Атланта в Калидоне - Алжернон Суинберн

Раболепно, пену подняв,

Беззаботной плоти цветок

Развернул лепестки тугие,

Тёплым светом небес засверкав,

Согрел север и стылый восток.

И птицы пространств небесных,

И люди земных просторов

Услышав звук слов чудесных,

Между собой разделились,

А в заводях, реках, озёрах

Стада быстрых рыб бессловесных

По глупости веселились.

Преданье везде утвердилось,

Что чиста она, как голубка,

Что жизнь дышит её устами

И заново с ней возродилась;

Но, хоть на губах улыбка,

Она матерью смерти стала.

Зачем же явилась ты,

Когда ветры гуляли свободно,

Как весенних злаков цветы,

Как пена просторов водных?

От рожденья горька ты была,

Афродита, мать всех раздоров,

При тебе радость жизни ушла,

И в рыданиях нет перерыва,

На земле стало править горе.

Ибо Жизнь — не то же, что ты,

Но добра, спокойна, красива,

Плодородна, с лаской во взоре;

Не имели жала желанья,

Смерть — оружья, шипов кусты,

Так зачем ты здесь объявилась,

Чьё из пламени одеянье,

Ты, что губишь сердца мечты;

Ты из моря зачем просочилась,

Как из рваной сумы — зерно,

Как с большого костра — полено,

Рознь неся и болезнь, прикатилась?

Так зачем стало в мире темно?

Розе — шип, страсти — жало дано?

Уже много страданья и зла

На землю с рожденьем людей

Пришло, так зачем бить сильней!

Безжалостна неба метла,

И следует голод за ней,

Иль молния жжёт всё дотла;

Опасна морей синева,

И отмели к нам не добрей,

А область веселья мертва,

Лишь слёзы текут всё сильней. -

Зачем, как голубка светла,

Послала нам пламя страстей,

На землю явившись едва,

Нам тяжесть любви принесла?

Нам лучше б тебя не видать,

Ведь смерть идёт за тобою,

О мать, и явственный страх,

И в горе сцеплённые руки,

Готовность стенать и роптать,

Колен дрожь, сердец перебои,

И жуткие звуки в ушах,

Как стон обречённых на муки.

Тут вопль заключённых в тюрьме,

Там бунты скорбящих на воле,

И бури урчанье в пустыне,

Крик вдов на бреге морском;

И шторм вновь бушует во тьме

На рифах, шипящих от боли;

Вновь воздух ярится, кровь стынет,

Без паруса судно, с веслом

Разбитым, скитается ныне

По морю в мерцании ночи,

Где бьются волны в протоках,

Как сабли — волна на волну;

Губят сушу дождей потоки,

Сотрясают ветра небес вышину,

Рыча, будто в стае волки,

И плод уж на ветви испорчен,

Твари гибнут, родившись до срока;

Нам болезни и голод припас

Твоего нарождения час.

Эти беды нам ведомы; как же

Нам тебя различить и понять?

Вьются светлые кудри над пляжем,

Взгляд моря все способен объять,

А дыханье — как светлое пламя

Между солнца сияющим кругом

И эфира цветными огнями?

Видно, жалости нам не дождаться,

Наши — только тоска и желанья,

Клики армий, громящих друг друга;

Стены наземь готов повергать

Город граду, насмерть сражаться

С родом род, умножая насилье,

Брат на брата готов восставать…

Усмиришь ли ты зло своей силой?

Нас помилуй, о мать!

От времён первобытных на всех

Длань твоя возлежит, как проклятье,

Ты колеблешь и троны богов -

Так молва о тебе говорит.

Ты пронзаешь стрелою доспех

Боевой, и придворное платье,

Сильных губишь, их злато и кров

В пыль и брызги удар превратит.

Этих вот, утомлённых печалью,

Долготой жалкой старости дней,

Ты крушишь, но и худшие беды

Посылаешь, как Тиро — беду:

Её ржавая цепь отягчает,

Хотя бог возлежал рядом с ней,

По лицу бежит кровь, плети свищут,

Хоть цари в её древнем роду.

Но давно с огнём твоим в венах

Не желает она выносить

На горячей груди ткань одежды,

На плече из рябины колчан,

Вся летучей окутана пеной,

Энипея желает любить.

Бог речной поцелует, как прежде,

И обнимет податливый стан.

АТАЛАНТА

О солнце, ясный свет среди холмов, и день

Весенний, долгожданный, и вы, праведные боги,

В чьих дланях наши муки и блаженство,

Но прежде — ты, царица высей, солнца белая сестра,

Что почитаема повсюду между дев — восславьтесь,

Внемлите мне, рабе своей, без знака не оставьте,

Веленья, руководства ту, что девственность хранит,

Охотницу святую, как моя богиня — здесь стою

Пред ликом вашим, посреди мужей, снаряжена к охоте,

Как все они, и заострила копья; будьте все

Ко мне добры и благосклонны, пока честь храню,

Да не один не обратится против той, что носит

Взамен веретена копьё и вместо ниток — тетиву,

Хоть женщина, но не жена; я чистыми устами

Восславлю небеса и лики всех богов, и ранний

Рассвет, что полнит небо блеском и цветами,

Как девы, свежими, и полнит ароматом

Обширные и тёплые воздушные поля, пути луны

Средь неподвижных туч, утёсов и ущелий горних.

Вам предложив бескровные дары и возлиянья,

Цветы и локон золотой моих волос,

Теперь у Артемиды я прошу благословенья:

Пусть будет золотом сей день для нас и для тебя,

До самого заката плодотворным и удачным.

Храни, возлюбленная, ты мои все дни

Счастливыми, и увенчай главу мою

Венком, который ты сплетёшь, зелёною короной.

Ведь не без слова из твоих пречистых уст

И не без твоего премудрого приказа

Через проливы, полные бурлящей белой пеной

До пиков Ахелоя от равнин Эллиса

С попутным ветром прилетела я сюда, где боги

С тобою собрались, на царскую охоту,

Оставив дом родной пустым и безутешным,

Холмы Аркадии, леса и воды рек зелёных,

Тоскующих, не слыша звуков рога моего,

Там, где не топчут больше землю мои ноги.

МЕЛЕАГР

От трепета пред именем твоим, святой главою,

О Аталанта, ни один на свете муж

Тебя хвалить не смеет, хоть ты всех достойней

Для похвалы, подобная богам красою

Твоих волос священных, глаз и стоп,

Что, по водам ступая, не поднимут белой пены,

Как бы не вился ветер озорной;

Но молим мы богов, восхищены тобою,

Тебя найдя достойнейшей средь всех для похвалы,

А с ними вместе славим и тебя,

Как свет, зажжённый в божеских руках.

ТОКСЕЙ

Доколе будешь ты точить копьё словами,

Словами биться, сладкой речью зверя добывать?

Кончай, или иди убей свинью в своем хлеву.

ПЛЕКСИПП

Уж коли едет дева меж мужей на битву,

То сядь на её место и пряди; достоин

Оружной женщины мужчина, с девой схожий.

МЕЛЕАГР

Мир вам; но знайте, что не любят боги болтовни.

ПЛЕКСИПП

Они мужчин не любят с женским языком.

МЕЛЕАГР

Ну, не сильнее речь моя, чем мои руки.

ПЛЕКСИПП

И то, и то слабо, не как мои ладони.

МЕЛЕАГР

Держи их в чистоте; к ним вечно липнет грязь.

ПЛЕКСИПП

Тебе-то кровью вепря рук не замарать.

МЕЛЕАГР

Держи слова в узде и сердце остуди.

АЛФЕЯ

Уста закройте, братья и мой сын,

Чтобы слова не обратились в ядовитых змей.

ТОКСЕЙ

Какая польза от девицы средь мужей,

Ну разве кровь свою она отдаст богам!

ПЛЕКСИПП

Надеть ей жертвенный венок и перерезать горло,

Кровь выпустить и дух — такою жертвой смогут

Мужи добиться помощи богов, хранителей удачи;

Живая ж бесполезна, будь она бутоном

На клумбе или спелым, сладким фруктом,

Созревшим для услады ртов мужских и ласк,

Иль хоть носи она копьё и тяжкий щит.

Скорей корова рогом одолеть быка сумеет,

Поборет жениха невеста или бога — человек.

Такую же я вижу здесь нелепость: всякой вещи

Свой путь — одно изменишь — и испортишь всё!

Но ты, о Зевс! Меня послушай: только я

Сражу перед тобою зверя — ни жене, ни мужу

Со мною не сравниться! Да не похулят они тебя,

Того, кто силу мужу дал, и мудрость не оспорят

Твою, ведь бога мудрость неизменна.

АТАЛАНТА

Мужи, что избраны от всех племён, и ты,

О царь — молю с моим присутствием смириться.

Ведь если жизнь моя была позорна,

На то укажет гнев богов; доселе

Из них никто меня не обвинил.

О ты, моя святая и счастливая богиня!

Коль согрешаю, променяв обычай женский

На копья и союз с людьми чужими,

То есть всегда у твоего бедра