Мой дом на Урале - Татьяна Нелюбина

А как он меня отчитал однажды! Попробовал бы кто-нибудь другой так со мной разговаривать. Я ведь не стала бы слушать.

Господи, это нельзя назвать любовью, это не любовь.

Но почему так отчетливо всё это помнится, и почему я сейчас вот пишу о нём, вспоминаю его, и столько радости.

Наверное, я сама наделила его кучей достоинств. Но ведь это прекрасно, что есть вот такой очень хороший человек на свете и что мне посчастливилось с ним встретиться. И теперь я знаю, как себя вести. Я знаю, что из-за вчерашнего ничего не изменилось, ничего не случилось. Просто мой идеальный человек – всё же человек, и у него какие-то проблемы есть, неурядицы, приоткрылся такой какой-то другой человек. Не учитель, а именно человек. Он увидел во мне женщину, как и другие. (А чем он отличается от прочих мужчин?) Ну и что? Всё нормально, всё закономерно. И не надо ничего выдумывать. Пора примириться с мыслью, что я женщина, что у мужчин вызываю желание. И это надо воспринимать не как трагедию, а думать как о высочайшем счастье, что всё это произошло. Именно со мной. Судьбу благодарить.

А ласку, причитающуюся ему, и ту нежность, которую я к нему испытываю, он, даст бог, ещё получит.

29 сентября 1980

У него на шее родинки, созвездие. Куча седых волос. А грудь мохнатая.

По моим подсчётам сегодня он должен выйти на работу. Вспомнит меня?

Я не сошла с ума. Мне очень грустно. Впереди – пустота. Никто больше жизни учить не будет. Никто – это он, он не будет. Попросить у него сейчас помощи? Но это смешно. Я уверена, что найду себе работу. А, может, попросить?

Меня пугает мысль о том, что надо куда-то идти, что-то объяснять.

Я на него сейчас как-то по-другому смотрю. То есть я, конечно, на него не смотрю. Пришла к нему студенточка, он её в койку. И что я переживала? Да он уже и думать обо мне забыл, если вообще думал.

1 октября 1980

Я понимаю, что испытывала к Ф. Ф. чувство глубочайшей благодарности, помимо всего прочего. За всё то, что он сделал для меня. И ведь даже понял, как со мной надо обращаться. Сначала пытался заставить меня что-то сделать:

«Пока не сделаете, не уйдете, у меня времени много».

А у меня-то его ещё больше. А потом:

«Надя, я вас прошу – пишите».

Неужели не повторится такое никогда. Порой даже страшно. Он мне пригрозил:

«Если вы не будете этим заниматься, я отдам вашу задачу кому-нибудь».

«Не отдавайте, мне так не хочется с вами расставаться».

«А что если я как-нибудь приду к тебе в гости?»

«Почему бы нет?»

А сейчас думаю, какие к чёрту гости.

6 октября 1980

Завтра праздник – день конституции. Я имею право на труд.

В пятницу была в универе. Вползаю на шестой этаж. Ф. Ф.

– Здравствуйте, Надя.

– Здравствуйте!

– У меня вот лекция была.

– Я знаю.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да!

– Я очень рад, что ты… Я очень рад, что ты улыбаешься.

Зашли на кафедру. Он к столу садится. Мне на стул показывает:

– Прошу. Доставайте, что у вас там есть.

– Ничего. Я просто так пришла.

Костюм тот же, свитер, волосы, кажется, подкрасил, седины не видно, загоревший, чуть похудевший. А я боюсь смотреть ему в глаза.

Уже расставаясь:

– Вы как-то говорили… – боюсь поднять глаза. – В общем, приходите как-нибудь ко мне в гости.

– Как-нибудь приду. Ты на выходные домой уезжаешь?

– Нет.

– Как-нибудь зайду.

– И меня не будет дома.

– Ну и что, приду ещё раз.

– Так неинтересно.

– Кому?

– Мне.

– Я приду.

– До свидания.

И что пристала к человеку? Не до меня ему, не до меня.

– Подожди. Если тебе надо будет, я поговорю насчёт работы, и ставка, думаю, найдется.

– Нет, Фёдор Фёдорович, спасибо.

У него куча проблем, а тут ещё я.

– До свидания.

– До свидания.

Разошлись.

12 октября 1980

Я работаю. Точнее ещё нет, но в пятницу там уже была. Ужасно. Ужасно. И ещё раз ужасно.

Скучаю по Ф. Ф. И знаю, что сказка кончилась. Очередная сказка. Ничего не скажу. Жаль. А вообще-то всё сказано. Правда, мысленно, но всё сказано. И всё кончено.

18 октября 1980

Неделю работала. Точнее, неделю мучилась. Задания нет. Сижу читаю. В шесть утра встаю. В семь уже еду. Грустно. В понедельник позвонила Ф.Ф. Сообщила, что работаю, поблагодарила за помощь. Он обрадовался. Мой телефон записал. Я чуть не спросила:

«Зачем он вам?»

Во вторник видела Лилю. Оказывается, она работает нынче в отделе теории приближения функций. У него! Я немного расстроилась, точнее, сначала это было буквально ударом для меня, а сейчас только как факт отображаю.

Мне Ф. Ф. так не хватает сейчас. Наверное, пройдет скоро. По ночам я с ним уже не разговариваю. Видимо, всё сказала. Сегодня он снился мне в моём городе. Господи! Как я устала.

«Тебе надо отдохнуть. Иди сюда».

«Не пойду».

«Иди».

«Не надо».

«Я обижусь».

«Не обижайтесь».

«Ложись сюда».

Голову ему под мышку. Мохнатый. Проснулась. Он улыбается.

От счастья или смущения?

25 октября 1980

Отработала две недели. Примерно во вторник должна приехать Таня. В этот вторник хотела позвонить Лиле и машинально набрала не её номер, а его.

– Как у вас дела, Фёдор Фёдорович?

– Хорошо, а у тебя?

– Тоже хорошо, спасибо.

В общем, поговорили.

– Звони.

– До свидания.

И началась снова бессонница и снова он. Потом чуточку простыла, слабость, спать хочется. Сплю, но снова он. А сегодня даже снилась его жена.

Когда это пройдет? Я устала.

«Как-нибудь зайду» – это значит, не зайдёт никогда. Или так примерно через год, когда кончится осень, кончится зима и станет светлей.

4 ноября 1980

В пятницу получила первую получку. Бешеные деньги – 106 рэ 73 коп. Купила ему медвежонка. Попросила Лилю передать. Вчера весь день как на иголках. А сегодня оказалось, что он будет на работе только после праздников.

Как я по нему соскучилась!

«Надя, только не пропадайте».

А сам взял и пропал.

10 ноября 1980

Господи, как плохо. Почему его нет? Рассердился? Я прямо болею от того, что его нет, голоса его не слышала почти что месяц. За уши от телефона себя оттаскиваю. Даже позвонила. Но взял трубку кто-то из его домашних, позвать не решилась.

Мне кажется, я доставляю ему одни огорчения. Это по неопытности, ну, по глупости что ли, в общем не со зла.

23 ноября 1980

Звонила ему. Он трубку взял. Я растерялась и промолчала. Всю ночь мучилась. Снова позвонила, и так мы с ним хорошо поговорили. Я пригласила его в гости 23-го. А в четверг перед субботой (моим днём рождения) позвонила, он сказал, что если сможет, то придёт. Я поняла, что это вежливая форма отказа. Но всё равно сегодня весь день надеялась. Он, естественно, не пришёл. Вот и всё, мой милый, мой хороший. Больше я, конечно же, не позвоню. Всё ведь ясно. А я-то размечталась.

«Фёдор Фёдорович! Можно сделать Вам подарок с первой получки? Вспоминайте свою нерадивую ученицу. Мне сейчас очень не хватает Вас, Ваших слов: Надя, только не пропадайте».

Дурацкое письмишко, знаю. Он на него не ответил.

«Я ещё не научился читать твои мысли».

«И не научитесь. Для этого нужно с человеком общаться».

«Я как-нибудь позвоню тебе на работу».

«Ну что вы, камни с неба посыпятся».

«Тебе что, нельзя звонить?»

«Почему же, можно».

Кошмар, кошмар. Я подхожу к нему, он отходит. Протягиваю руки – отводит. Прячется от меня.

«Я старый, усталый человек».

Дорогой мой старый усталый человек, знал бы ты, как я устала от этой жизни.

16 декабря 1980

Соскучилась? Не знаю. Как-то вечером позвонила, голос послушала. Неприлично, конечно. А видеть не хочу больше. Разговаривать не о чем. Зачем я вообще к нему привязалась?

«Надя, что бы ни случилось, с тобой – математика останется».

А я не о математике, дорогой Ф. Ф., я в тебя влюблена.

«Но жизнь, Надя, жизнь… Тебе нравится жизнь?»

«Честно?» (Всё равно не поверит). «Нет». (Что хорошего я видела в жизни!)

«Мне тоже не нравится, но у меня есть интересная работа».

«У вас ещё есть семья, какие-то обязанности».

«Да!»

Приехал такой злой тогда, отчитал меня по полной:

«У меня неприятности, а тут ещё ты. Ты всё хочешь сделать по-своему. Тебе надо было родиться мужчиной».

Стоило ли ехать за тридевять земель, чтобы сказать мне всё это.

14 февраля 1981

Да, ничего не было. Уже всё проходит? Сегодня спросила Лилю, как он там поживает.

– Ничего.

– Всё цветёт?

– Цветёт.

– Не распустился.

– Нет, ничего.

Цветёт и цветёт, да всё никак не распустится.

Не надо о нём.

Завтра, то бишь в понедельник пойду на работу. Почти два месяца отсутствовала. Главное – дожить до весны, до тёплой погоды. Там будет легче.

21 февраля 1981

Даже можно сказать, 22-ое. Около двух часов. Не спится, грустно.