Встреча - Аль Странс

— Левушка, ты так рассказываешь, что я возбудилась…

— Вот, вот, и Светлана называла меня Левушкой.

— А как тебя ещё можно называть такого нежного, доброго… Прикоснись ко мне… чувствуешь… да?

— О, моя девочка, это правда, ты совершенно ненасытная!

— Но ты же это любишь!

— Катенька, ты мое сокровище! Ни один бриллиант не сравнится с тобой в обрамлении или без! Но ты достойна хорошего подарка, гораздо лучше, чем этот…

Лев Давидович извлек из кожаного портфеля маленькую сувенирную коробочку и протянул её Кате.

10

Следователь продолжал свою работу и в этот день пригласил на допрос Дениса Ферина, охранника, нанятого Львом Давидовичем для обеспечения постоянного контроля над домом, всеми входящими и выходящими людьми и даже только проходящими мимо.

— А что показывают камеры слежения ? Особенно та, что при главном входе? — следователь положил ногу на ногу и пристально посмотрел в глаза Дениса Ферина, охранника, ответственного за техобслуживание камер защиты.

— Она не работала… — замявшись, выдавил, наконец, из себя Ферин.

— Не работала? — лицо следователя отразило недоверчивое удивление, — Именно она-то самая главная, способная пролить свет на тайну семейной трагедии и не работала?! Вы понимаете, что вы теперь являетесь одним из главных подозреваемых? А сколько вообще установлено камер?

— Девять. — Ферин съёжился и побледнел под натиском следователя, знавшего своё дело.

— Одна при входе, дальше…

— При въезде на стоянку. За домом. У черного входа. В салоне. На лестнице, ведущей на второй этаж. На балконе. И ещё две на крыше. Все связаны с частной охранной компанией на соседней улице менее ста метров от дома.

— И все работали исправно, кроме той, что должна поставлять главную информацию, камеры при входе? И именно в этот день?!

— Может она испортилась и раньше…

— Вы не проверяете камеры каждый день?

— Не обязательно. Это не военный объект, в конце концов.

— Гм… Но вы же знали, что в доме находятся драгоценности.

— Мне об этом ничего не известно.

— Гм. Вас нанимает, богатый человек в частный особняк, и вы не знаете для чего ему нужна защита?

— Это не мое дело. Я представляю частную компанию и обеспечиваю объект камерами слежения и сигнализацией высшего качества. Другие подробности жизни заказчика нас не интересуют.

— Хорошо, Бог с ним. А в спальне покойного, где он проводил большую часть жизни, особенно последнее время не было камеры?

— Нет.

— Вот как! Почему?

— Он просил не ставить камер ни в одной из спален.

— Гм. А где вы лично были в тот день и в тот час?

— Я… я был на другом объекте. В другом конце города.

— Гм. Интересно. Кроме вас кто-нибудь ещё имеет доступ к этим камерам?

— Нет.

—Где в настоящий момент находятся все камеры слежения?

— На своих местах.

— Точно там же точно те же?

— Точно.

— Я пришлю нашего специалиста. Он соберет все камеры и сделает проверку в лаборатории.

— Вероятно, это ваше право, — без энтузиазма отозвался Денис Ферин, находившийся в откровенно стрессовой ситуации впервые, — но на это время дом всё равно должен охраняться… У меня договор на целый год.

— Не переживайте, мы заменим все камеры нашими.

11

На Н-ской улице, прилежащей к Невскому проспекту в незаметном старом доме в первом этаже располагалось частное сыскное бюро под названием «Филин». Генрих Львович зашел в подъезд, поднялся несколько ступеней и позвонил. Обитая коричневым материалом дверь отворилась, звякнули при входе колокольчики, и гость оказался в совсем маленькой приемной, где у окна выходившего во двор-колодец, столь типичный для Петербурга, стоял стол, за которым сидела серьезная хорошо одетая дама постарше средних лет. Она вежливо улыбнулась вошедшему, и пригласила сесть в кресло перед её столом.

— Вы назначили встречу с Юрием Ивановичем на 20:15? Господин…

— Фридланд Генрих Львович… Совершенно верно. Только я бы попросил Вас с самого начала держать всю информацию о моем визите сюда и, особенно о моем имени, абсолютно дискретно.

— Вы можете на нас совершенно положиться, Генрих Львович. Меня зовут Елена Дмитриевна, я секретарь Юрия Ивановича, он уже ждет Вас, и Вы можете быть уверены, что он Вам поможет.

Она доброжелательно на сей раз улыбнулась взволнованному, и несколько растерянному клиенту и, постучав, распахнула перед ним дверь в кабинет частного детектива.

— Доброе утро, Генрих Львович! Рад Вас видеть, прошу Вас,— поднялся ему навстречу невысокий лысеющий мужчина с бледным тщательно выбритым лицом лет шестидесяти и крепко пожал гостю руку,— присаживайтесь вот, пожалуй, здесь Вам будет удобней. — Он указал на кожаное потертое кресло перед небольшим журнальным столиком и сам, выйдя из-за своего рабочего стола, сел напротив.

— Юрий Иванович Карп, частный следователь компании «Филин, собственно её основатель. Имею хороший опыт работы в наших органах безопасности и правозащитных органах. Имею контакты со службами безопасности и, если дело принимает особо опасный характер, ставлю их в известность. Но, как правило, до этого не доходит, и мы справляемся сами. — Все это следователь произнес успокаивающим голосом .

— Да, я помню то шумное расследование убийства в Казино. О Вас еще писали как об очень ответственном и серьезном детективе. Но у меня несколько другого рода ситуация. Мой батюшка скончался у себя дома при несколько странных обстоятельствах…

— Могу я предложить Вам чашку чаю или кофе?

— Чаю, пожалуй.

— Елена Дмитриевна, пожалуйста, две чашки чаю… — поднявшись и приоткрыв дверь, попросил он у секретарши,— Вы предпочитаете шиповниковый или зеленый или самый простой?

— Простой.

— Хорошо. Елена Дмитриевна два простых чая.

Они устроились друг против друга. Генрих Львович собирался с мыслями. Последние дни ему стало как-то уж очень тяжело жить. Неуютно жить. Привыкший к весьма спокойному распорядку часов и дней работы и отдыха, когда он точно знал, что его ждет завтра и послезавтра и через месяц, он вдруг оказался в черт знает какой пугающей, нет даже страшной, по настоящему страшной ситуации. Самое основное, что страшило его, так это и необъяснимость происходящего, и неизвестность будущего.

— Дело в том, уважаемый Юрий Иванович, что мой батюшка был одним самых крупных знатоков в области бриллиантов. Это у нас семейное. Я, правда, не пошел по его стопам, да и сестра и младший брат нет, но все дядья и тетки так или иначе связаны с этим необыкновенным и мало известным миром. Так вот…

И Генрих Львович рассказал детективу всё что знал. Он пришел к Юрию Ивановичу не случайно, а по рекомендации коллег, поэтому доверял ему заранее и можно сказать даже слишком. Но, впрочем, это было в характере Генриха Львовича доверять людям, пренебрегая возможными каверзами их души.

— Итак, Генрих Львович, я выслушал вашу необычную, прямо скажем, историю, но… — он сделал паузу и пытливо посмотрел на клиента,— я так и не понял, чего именно вы от меня ожидаете. Найти завещание?

— Завещание… — раздумчиво повторил Генрих Львович,— нет, то есть да… Но это ведь, пожалуй, на сей час и не главное… Я бы хотел, чтобы вы помогли мне разобраться в целом, что тут происходит и что произошло и, главное, нашли первого свидетеля, Екатерину Исаевну Рюмину, сиделку отца, видевшую его последней! И, вероятно, знающей о нем очень многое, чего не знаем мы.

— Вот теперь мне понятно.

— Хорошо, но вы должны провести расследование совершенно дискретно. Никто не должен заподозрить о вашем расследовании и о вашем существовании вообще... Я готов даже взять с Вас письменное обязательство…

— Это лишнее…, — поморщился тот,— в нашей этике это и так понятно…

— Вы ничего не записывали из нашего разговора, неужели полагаетесь на свою память?

— Как раз наоборот, Генрих Львович, вся наше беседа записана на магнитофон и у меня будет время всё внимательно прослушать ещё раз. Полагаю, однако, мне придется побеспокоить вас и не однажды.

— С этим нет никаких проблем. Но только не по домашнему телефону и не по сотовому.

— Разумеется.

12

Артур Львович отказался жить у брата на время своего пребывания в Петербурге, хотя тот настойчиво приглашал, и снял маленький уютный номер в новой частной гостинице в самом центре за удивительно умеренную плату. Особняк отца оцепили на время расследования и закрыли. На его отказ жить у Генриха Львовича, было много причин. Главная из них заключалась в его желании провести собственное расследование. Начал он с господина Федора Ивановича Коконина, личного водителя Льва Давидовича . Артур знал Федора, как его просто называли в семье, много лет. Он был, в некотором смысле, доверенным отца, так, по крайней мере, полагал про себя Артур. О человеке этом почти и не было сведений, кроме того что происходил он из финнов, и этим гордился, имел где-то семью, кажется жену и дочь, и по-собачьи был предан Льву Давидовичу. Годов ему было около шестидесяти, то есть чуть меньше чем хозяину, и выглядел очень уравновешенным, очень молчаливым и весьма замкнутым человеком. Лицо круглое, бледное с маленькими светлыми глазами выражало равнодушие ко всему, а прямой редкий русый с сединой волос уже не мог скрыть лысину. Одевался он всегда педантично, костюм, белая накрахмаленная и отутюженная рубаха и непременно галстук, часто подарок патрона. Хотя принимая дары Льва Давидовича, носил он галстуки всё же свои, старомодные, по своему вкусу, и трудно было объяснить это его врожденное упрямство. Впрочем, мода меняется и бывали времена, когда именно эти его старые галстуки выглядели весьма даже презентабельно. Да и сам Федор Иванович походил на служащего банка или деловой конторы. Он водил старую черную Волгу Льва Давидовича уже около тридцати лет так, что автомобиль превратился в часть его самого, или, по крайней мере, в члена его малочисленной семьи.