Отходной маневр - Андрей Дышев

Скверная ситуация, очень скверная! Я сижу в салоне чужой машины рядом с трупом; убийство произошло только что, буквально за две или три минуты до того, как я здесь оказался. Как загнанный в западню зверь… Нужно немедленно выйти отсюда, вернуться в свою машину и как можно быстрее свалить отсюда. Домой, домой! Закрыться на все замки, выпить и постараться забыть всю эту странную цепочку событий, как дурной сон. А как теперь уехать незамеченным, когда вокруг такое столпотворение и все водилы и прохожие уверены, что случилось дорожно-транспортное происшествие? На наши машины смотрят десятки глаз. Стоит мне только пересесть на свой «Опель» да тронуться с места, как толпа свидетелей начнет старательно записывать мой номер. Может быть, лучше остаться? Дождаться ГАИ… Но стоило мне представить себя, растерянного, бледного, сидящего в салоне вместе с трупом, как холодный пот выступил у меня на лбу. Что я скажу милиции? Как они воспримут мой лепет о девушке в красной юбке, об анонимном звонке, угрозе и о моих благих намерениях, когда я с гаечным ключом шестьдесят восьмого калибра забрался в чужую машину!

Что же прикажете делать? Сбежать нельзя. Оставаться здесь — тем более. Надо попытаться облегчить свою участь. Например, уничтожить улики, которые могут сыграть против меня… Где же его мобильник, по которому он разговаривал со мной? Осторожно, чтобы не выпачкаться в крови, я ощупал накладные карманы на его рубашке. В них только мятые мелкие купюры и водительские права. Вергелис Леонид Анатольевич, год рождения — тысяча девятьсот шестьдесят восьмой… Теперь карманы брюк. И здесь нет телефона… Я перегнулся через спинку переднего сиденья и открыл бардачок. Нет мобильника, никаких следов его существования!

Да что ж я, в самом деле! Частный детектив или лох, окруженный на рынке милыми мошенниками? Конечно же, мобильник умыкнул убийца. Он тоже смекнул, что это — серьезная улика против меня, и теперь постарается подкинуть трубку следователю, который будет заниматься убийством… Проклятье! Как душно и жарко! Вот-вот начнется гроза… Серебристый джип «Мицубиси», объезжая «девятку» по обочине, пронзительно посигналил. Из окна высунулось злобное лицо молодого человека.

— Убирайте на хрен свой металлолом! — крикнул он. — Из-за какой-то дерьмовой царапины перегородили весь проезд!

Водители, следующие за ним, начали кто как умеет срывать злость: протяжно сигналили, выкрикивали ругательства. Чего я только не наслышался в свой адрес! Я сидел как на бочке с порохом, к которой по фитилю бежал огонь, но я не знал, что мне делать. Жуткое оцепенение охватило меня. Никогда раньше я не чувствовал себя столь беспомощным и растерянным.

— Мужики! — на удивление ласково сказал водитель «Газели» с голым потным торсом. — Да отъедьте вы немного вперед и там разбирайтесь!

Я понял, что надо делать. Выдернув из-под руки мертвеца ключи зажигания, повернул руль, выравнивая колеса, и вышел из машины. Расслабленной походкой, подошел к своей машине и достал из багажника буксировочный трос. Один его конец прицепил к своей машине, другой — к «девятке» мертвеца. «Девятка», к счастью, стояла почти параллельно линиям дорожной разметки. За перекрестком, если ехать прямо, тянулась пустынная и темная улица, и я мог буксировать по ней неуправляемую, способную двигаться только вперед «девятку».

Конечно, колодки будут нагреваться, скрежетать, зато, если не разгонять машину сильно, она при необходимости остановится сразу.

Наконец я в своей машине. Захлопнул дверцу, поднял все стекла. Как здесь хорошо! Все привычно, знакомо, как в доме. Но чувство безопасности обманчиво. За мной, в одной связке, такая телеиска, какую врагу не пожелаешь. Я надавил на педаль газа. Мотор завыл, дым выхлопа заклубился вокруг туманом. «Давай, давай!» — подзадоривали проезжающие мимо водители… Машина тронулась с места. Поехали. Черный катафалк, эта моргающая аварийными огнями труповозка следовала за мной. На черепашьей скорости мы пересекли перекресток. Я ехал по темной улице, стараясь придерживаться ее середины. Здесь мало фонарей. Темнота стала моим союзником. Мы двигались с черепашьей скоростью. Редкие прохожие не обращали на нас внимания. Никому не было никакого дела до двух машин с включенными аварийными огнями. Еще метров пятьсот, и я ее брошу. Быстрее бы освободиться от этого ужасного груза!

И тут откуда-то из темноты прямо под колеса моей машины быстрым шагом вышел милиционер. Он взмахнул разукрашенной под зебру палочкой, приказывая мне остановиться. Я обмер. Вот и все, приехали… Что же мне ему сказать? Сейчас он проверит у меня документы, затем неторопливо, вразвалочку направится к «девятке».

Я с трудом нащупал кнопку, опускающую стекло. Надо взять себя в руки. Ведь я не виновен, не виновен! Поигрывая палочкой, милиционер приблизился. Я не разглядел выражения его лица. Нет, не станет он спрашивать у меня документы. Он уже все знает. Прикажет протянуть руки и защелкнет на запястьях наручники.

— Фары, — сказал милиционер.

— Что? — Я не понял, о чем он, и подумал, что ослышался.

— Фары включать надо, когда буксируешь автомобиль! — громче сказал он. — Подзабыл ведь правила, дружочек, а обязан знать их назубок. Ибо кровью они писаны, понял? Человеческой кровью!

И тут же забыл обо мне. Повернулся спиной, снял фуражку, промокнул платком лоб и, не торопясь, пошел в темноту.

Я не мог поверить, что мое стремительное падение в бездну прекратилось… Что он сказал про кровь? Заметил на «девятке»?

Я сильно ткнул пальцем в клавишу света фар. Для надежности выключил и тотчас включил снова. Горит, светит… Фу ты, ну ты! Нельзя лее прокалываться на таких мелочах! Взялся за рычаг и заметил, что рука дрожит.

Через метров двести дорога закончилась тупиком. Темный, мрачный туник, заставленный мусорными баками. Лучшего места не придумаешь! Ах, думал я, выходя из машины и торопливо сматывая буксировочный трос, что со мной сотворила судьба-злодейка!

5

Скованными движениями открыл заднюю дверцу «девятки». Мертвый водитель пребывал в той же позе, только голова завалилась и уткнулась в вентиляционную решетку панели. Я принялся протирать платком все, к чему мог прикоснуться — ручки дверей, бардачок, руль и далее стекла. Невольно я помогал убийце замести следы. Уму непостижимо — я делал благое дело какому-то негодяю, мокрушнику! Под ногой я почувствовал какой-то маленький, перекатывающийся предмет. Наклонился, поднял гильзу от пистолета. Такой раньше я никогда не видел. Совсем крохотная, по высоте не больше сантиметра. Неосознанно положил ее в карман.

Я оставил «девятку» в том же состоянии, в каком она была, когда я первый раз забрался в ее салон. Не забыл оставить в гнезде ключи зажигания и чуть приоткрыть заднюю дверцу. Теперь уголовному розыску придется поломать голову… Хотя, еще неизвестно, кому больше придется ломать голову — милиции или мне.

Возвращался домой я по самым узким и темным улочкам, по нескольку раз проверяя, нет ли за мной «хвоста». С каждой минутой я все дальше и дальше удалялся от черной машины, катафалка. Но даже тогда, когда я оказался дома, запер дверь на все замки и накатил стакан теплой водки, облегчения не наступило.

Сомнамбулистическое состояние, в котором я проел остаток ночи, трудно было назвать сном. Нетрудно представить мое состояние. Я даже опустил глаза, войдя в ванную, чтобы не увидеть отражения своей физиономии в зеркале и тем самым окончательно не испортить себе настроения. Голова гудела, в глазах — песок, в горле — комок. Стоя под душем и изо всех сил массируя темечко и затылок, я думал о том, как теперь распорядиться внезапно свалившейся мне на голову проблемой.

Щетина на щеках от горячей воды стала мягкой и податливой. Я с удовольствием намылил ее пенкой и провел новеньким станком с двойным лезвием. Бритье — удовольствие для тех, кто любит чистоту, а чистота человека начинается с лица… Где ж мне взять алиби? На этот момент я располагал гильзой от небольшого, наверняка карманного пистолета, фамилией убитого да номером его мобильного телефона, наверняка похищенного убийцей. Немного.

Минут десять я гонял под струей горячего воздуха короткие волосы, зачесывая их то на левую сторону, то на правую, в результате чего они встали дыбом. Полюбовавшись собой, я решил ничего не менять. Каково самочувствие, такова и прическа. В человеке все должно быть гармонично… «Врешь ты, нет у тебя жены!» — вспомнил я обличительную реплику фифочки, с которой познакомился в самолете. Интересно, а как она догадалась? Ведь в ванную, где отсутствие женщины особенно заметно, она не заходила.

На завтрак — два ломтика поджаренного на тостере белого хлеба, стакан зеленого чая без сахара и сваренное вкрутую яйцо. Чай я допивал уже сидя перед экраном ноутбука. Загнал диск с базой данных, открыл папку с жителями республики. Пальцы забегали по клавиатуре. М-да, чувствуется нервное перенапряжение, в фамилию «Вергелис» влепил ненужную «о», а в имя «Леонид» — лишнюю «н»… Мгновение — и машина выдала мне адрес: улица Свердлова, дом двадцать четыре, квартира два. Записывать адрес я не стал, несколько раз прочитал вслух и запомнил. Никаких лишних бумажек с названиями улиц и номерами домов в карманах носить не люблю. Случись что, потом долго придется объяснять милиционеру, для какой цели у меня с собой адрес убитого водителя.