Последняя антиутопия (СИ) - Мор Харли

Прошло три месяца с прибытия астронавтов на станцию. Исследования шли своим чередом. Артур, Петра, Нил и Катрина проводили основную часть научной работы. Роджер, Джон, Дэвид и Ламберт помогали им и обеспечивали штатное функционирование станции. И только Джим иногда маялся от скуки. Он был создан для работы в экстремальных ситуациях. Когда вокруг гремят взрывы, все носится в смертельных смерчах, а он в сверкающем белом скафандре спасает человечество, управляя очень важным космическим аппаратом. Конечно, периодически он выбирался на поверхность спутника, как человек, имеющий наивысшую форму допуска работы в безвоздушном пространстве, чтобы добраться до метеорита неподалеку и проконтролировать роботов, собирающих с него полезные материалы. Но все это было слишком безопасно. Не было моментов проявить героический характер. В очередной раз Джим сопровождал роботов, копошащихся вокруг метеорита, лежащего в кратере. Роботы своими клешнями рутинно откусывали куски металла от похудевшего бока космического скитальца, как делали это уже не один десяток раз. Джим безразлично наблюдал за их махинациями, как вдруг что-то привлекло его внимание. Он сам не понял, что именно. То ли он услышал какой-то тихий звук, идущий откуда-то из-за северного края кратера, то ли интуиция дала ему невербальный сигнал, то ли краем глаза ему почудилось еле уловимое движение. Однако что-то его тянуло в ту сторону. Джим оставил роботов и пошел на север — все равно за все время не произошло ни одного нештатного случая. Он преодолел северный, самый высокий край кратера и остановился, вглядываясь в линию горизонта. Серая поверхность ровной полосой тянулась с востока на запад. Ничего не выделялось на гладкой… хотя нет. Джим увидел еле заметную припухлость на горизонте. Обычная неровность поверхности. Но что-то привлекало внимание. Не осознавая что, Джим пошел к этой неровности. Припухлость росла по мере приближения к ней. Вскоре перед астронавтом вырос холм высотой десять футов. Стало понятно, чем именно он привлекал — идеальной геометрической формой. Это был сплюснутый тетраэдр. Его серые склоны были гладко утрамбованы. Джим обошел холм и обнаружил небольшое отверстие с его обратной стороны. Астронавт включил нашлемный фонарь, скрючился и с трудом пролез в отверстие. Лаз шел вниз и постепенно расширялся. Вскоре Джим шел, выпрямившись во весь свой немаленький рост. Стены были явно искусственного происхождения — природа не создает правильных геометрических форм. Отважный астронавт, соскучившийся по опасным приключениям, шел вглубь, ожидая в любой момент встречи с неожиданной опасностью. Небольшое облако зеленоватого газа вырвалось из стены, окутало астронавта и рассосалось. Это отрезвило его. «Стоп. Что я творю?», — подумал он про себя, остановившись. — «Геройство геройством, но опрометчиво соваться сюда в одиночку. Нужно сообщить остальным». Джим поднес руку к лицу и с помощью пульта на предплечье настроился на радиоволну станции. — Альфа, Альфа. Я первый. Как слышно? Прием. — Тишина. Станция молчала. — Альфа, Альфа. Я первый. Как слышно меня? Прием, — попробовал еще раз Джим. В эфире не было слышно ничего. Даже помех. Стены слишком толстые — не пропускают сигнал. Джим развернулся и пошел к выходу, периодически оглядываясь, готовый к любой опасности. Добравшись до входного отверстия, он вышел на поверхность и снова включил рацию. В уши ему ударили писк, визг, низкочастотное гудение, звуки ада и белый шум. — Альфа, Альфа. Я первый. Как слышно? Прием, — Джим попытал удачу еще раз. И еще. И еще. В ответ ему играл сбесившийся космический оркестр. Именно так он его представлял. Связи не было, нужно было возвращаться домой. Станция была уже домом. Но сначала нужно было навестить роботов. Вернувшись к кратеру, Джим застал роботов за их привычной работой. Они все также нагружали ценным грузом приземистые тяжеловесные транспортники — «мои вьючные робоживотные», как ласково называл их Ламберт. Транспортники были уже почти под завязку загружены. «Вот и хорошо», — подумал Джим, — «вернусь вместе с ними». Он немного подождал конца работы и потопал вслед за роботами, гуськом устремившихся к станции. Идти было недалеко — всего пару миль, а пониженная гравитация с лихвой окупала вес скафандра, так что идти было сплошным удовольствием и совсем скоро купола станции, маячившие на горизонте, стали совсем большими. Механический караван подошел к входу и остановился, ожидая срабатывания механизмов затвора. Композитная заслонка стала бесшумно отодвигаться в сторону, давая доступ к шлюзу. Затем последовало закрытие заслонки, нагнетание воздуха в шлюз и открытие внутренней заслонки. Джим с нетерпением зашел в техническую комнату шлюза, снял скафандр, повесил его в очистной шкаф и, наконец, вошел во внутренние помещения станции. Здесь его уже встречал Ламберт:

— Быстро ты. Как там мои роботы? Отлично справляются, никаких нареканий нет? — его вопрос прозвучал скорее как утверждение — он был уверен в своем профессионализме.

— Да погоди ты, — возбужденный Джим был грубоват. — Я обнаружил кое-что интересное. Очень интересное. Нужно объявить общее собрание.

— Надо сказать Дэвиду — он вмиг все организует.

Через десять минут все собрались в кают-компании, удивленные, что их оторвали от исследований в самый разгар рабочего дня. Слово взял Джим:

— Друзья, чуть севернее метеорита я обнаружил необычный холм.

— И в чем же состоит его необычность? — спросил Джон Борн.

— В его необычной правильности. Он слишком идеальный для естественного происхождения. А внутрь ведет проход с гладкими стенами и полом.

— Насколько я понимаю, этот спутник недостаточно велик и приспособлен для появления на нем жизни, — заметила Катрина. — Это может быть или человек, или…

— Внеземная форма цивилизации, доросшая до космических полетов. — Артур стал незаметно для самого себя натирать руками седые виски, впав в возбужденное состояние. — Но с ближайших планет никто не мог прилететь, а значит — это следы цивилизации, освоившей межзвездные перелеты. Это перекрывает все наши исследования по своей значимости. Впервые хоть какие-то следы столь развитой цивилизации.

— Но это может быть и вымершая цивилизация с одной из местных планет, — включил логику Джон. — Что, надо признать, тоже неплохо.

В помещении на мгновение воцарилась возбужденная тишина, после чего все разом стали говорить, обсуждая столь неожиданно значимую находку. Нельзя передать тот восторг, что испытывали исследователи только от гипотетической возможности обнаружения чуждой высокоразвитой жизни. Лучше всего себя чувствовал Джим. Наконец-то приключения. Можно будет проявить себя. Кстати.

— Кстати, — произнес Джим. — Скажи Джон, а что случилось со связью? Я пробовал связаться по рации, но ничего не получилось.

— Электромагнитные помехи. Я уже пару часов бьюсь, но ничего не выходит. Я подозреваю, что в этом виновата активность звезды. Но, кажется, есть еще неизвестный фактор. Так что связь я не гарантирую. Ни местную, ни с Землей. Работает только проводная связь внутри станции. И когда связь наладится, я не знаю.

— Может оно и к лучшему. Сначала сами исследуем объект, а потом, когда связь наладится, сообщим на Землю. Жду не дождусь, когда мы проникнем внутрь.

— Сначала нужно подготовиться, Джим, — притормозил его Дэвид. — Собрать необходимые инструменты и припасы, настроить роботов. Но для начала нужно подкрепиться. Сейчас как раз будет обеденный перерыв.

Очень удачно подошло время обеденного перерыва. Все продолжили обсуждать появившуюся возможность, с аппетитом уплетая вкусную продукцию роботизированного кухонного комбайна. Джим с нетерпением глотал пищу, мысленно приближая момент своего триумфа. Как он покажет правильно-геометрический холм, как проведет остальных внутрь. Он взял в руки стакан, сделал глубокий глоток и поперхнулся. Он стал глотать воздух широко открытым ртом. Кровь прилила к голове, окрасив лицо в багряный цвет. Он выронил стакан на пол и упал вслед за ним. Его взгляд застекленел.