Операционный синдром - Фрэнк Герберт

Вместе со всей аудиторией Эрик, не шевелясь, смотрел на певицу.

Она закончила первую песню. Шум аплодисментов оглушил Эрика. Он почувствовал боль в ладонях, глянул вниз и обнаружил, что тоже хлопает изо всех сил. Доктор остановился, покачал головой и сделал четыре глубоких вдоха. Колин начала новый номер. Прищурив глаза, Эрик пристально смотрел на сцену. Он импульсивно зажал уши руками и, заметив, что музыка не утихла, почувствовал приступ паники. Он закрыл глаза и задержал дыхание, но продолжал видеть Колин, сначала неясно, в движении. Постепенно ее образ стал четким, но как бы ближе и левее.

Взрыв эмоций сопровождал видение. Эрик закрыл лицо руками, образ остался. Он открыл глаза, видение снова расплылось и вернулось к нормальному. Эрик поискал вокруг Колин положение, с которого он ее видел. Под таким углом ее можно было наблюдать только из музыкрона. В это мгновение он разглядел очертания зеркальной панели на передней части металлического ящика.

— Через проводящее в одну сторону зеркало, через глаза Пита, — подумал Эрик.

Тревожные мысли не покидали его, пока Колин заканчивала третий номер. Пит вышел из музыкрона, чтобы получить свою долю аплодисментов. Певица послала публике воздушный поцелуй.

— Мы скоро вернемся.

Она сошла со сцены, Пит последовал за ней; темнота поглотила их. Официанты сновали между столиками. Эрику принесли напиток, и он положил деньги на поднос. Голубая тень появилась перед ним и опустилась на стул.

— Томми, официант, сказал мне, что ты здесь, — она наклонилась над столиком. — Не давай Питу увидеть себя. Он в ярости, просто взбешен. Я никогда не видела его столь сердитым.

Эрик наклонился к ней и почувствовал аромат духов с запахом сандалового дерева. У него закружилась голова.

— Я хочу поговорить с тобой. Мы сможем увидеться после шоу?

— Думаю, что могу доверять тебе, — ответила Колин. Она запнулась, слегка улыбнувшись.

— Ты профессионал. — Последовала еще одна пауза. — А мне, кажется, нужен профессиональный совет.

Она поднялась.

— Я должна вернуться, пока он не заподозрил, что я не пошла в уборную. Буду ждать тебя наверху у грузового лифта.

Певица ушла.

Прохладный ветер с залива трепал плащ Эрика, надувая его, как парус. Эрик оперся на бетонное ограждение и затянулся дымом сигареты. Тлеющий уголек подсвечивал его лицо оранжевым светом, то вспыхивая, то угасая. Слышался звук прибоя, волны накатывались на бетонную набережную под ним. Многоцветное сияние на воде слева от него исчезло, как только отключили иллюминацию над зданием Гведук Рум. Эрик поежился. Он услышал звук приближавшихся к нему слева шагов, которые затем прошли мимо — мужчина, один. Раздался приглушенный стрекочущий звук. Кто-то легко пробежал по направлению к Эрику и остановился у ограждения. Он почувствовал запах духов Колин.

— Спасибо, — сказал доктор.

— Я не надолго, Пит все время меня подозревает. Томми поднял меня на грузовом лифте. Он ждет.

— Постараюсь покороче. Я думал весь день и собираюсь поговорить с тобой о ваших поездках. Я расскажу тебе, где вы были после того, как объединились с Питом в Гонолулу, — он повернулся, откинувшись на ограждение. — В первый раз вы выступали в Санта Розе, захолустье в Калифорнии. Затем вы посетили Пикетберг, Карачи, Рейкьявик, Портленд, Голландию, Лаутон и, наконец, Лос-Анджелес. Наконец вы приехали сюда.

— Ты просто узнал наш маршрут.

— Нет, — Эрик покачал головой в нерешительности. — Пит заставляет тебя много репетировать, не так ли?

— Это не легкая работа.

— Я этого и не говорю, — он снова повернулся к заливу, выбросил в темноту сигарету и услышал ее шипение, когда она упала в воду. — Как давно ты знаешь Пита?

— Примерно два месяца, а что?

— Какой он?

— Он приятный человек, — пожала плечами она. — Пит просил меня выйти за него замуж.

— Ты собираешься? — сглотнул Эрик.

Колин посмотрела в темноту залива.

— Вот почему мне нужен твой совет. Я не знаю… Я просто не знаю. Он сделал меня тем, кто я есть, вознес на самую вершину индустрии развлечений, — она повернулась к Эрику. — И он действительно очень приятный парень… когда преодолеешь его язвительность.

Эрик тяжело дышал, вжавшись в бетонное ограждение.

— Можно, я расскажу тебе историю?

— О чем?

— Утром ты упомянула доктора Карлоса Аманти, изобретателя телезонда. Ты знаешь его?

— Нет.

— Я был одним из его студентов. Когда у него произошел срыв, нас всех это больно ударило, но я один взялся за его проект и работал над телезондом восемь лет.

— Что такое телезонд? — она вздрогнула рядом с ним.

— Авторы научных статей подшучивают над этим прибором. Они называют его действие чтением мыслей. Но это не так. Телезонд — лишь средство интерпретации некоторых подсознательных импульсов человеческого мозга. Я полагаю, когда-нибудь он сможет приблизиться к чтению мыслей. В настоящее время это скорее примитивный инструмент, иногда непредсказуемый. Аманти намеревался установить связь с подсознанием, используя интерпретацию энцефалографических волн. Идея заключалась в их усилении, поддержании дискретного разделения различных их типов и расшифровке изменений типов в соответствии с мыслительными образами.

Колин прикусила нижнюю губу.

— И ты думаешь, что музыкрон поможет улучшить телезонд, а тот победит Синдром?

— Я думаю, даже больше, — Эрик посмотрел на мостовую.

— Ты пытаешься сказать мне что-то, не говоря ничего, — ответила она. — Это о Пите?

— Не совсем.

— Почему ты так долго перечислял, где мы выступали? Это ведь не был пустой разговор. К чему ты клонишь?

Он задумчиво посмотрел на Колин, оценивая ее настроение.

— Неужели Пит ничего не рассказывал тебе об этих городах?

Колин закрыла рот рукой, уставившись на доктора широко раскрытыми глазами.

— Нет, не Синдром… не везде, — простонала она умоляюще.

— Да, — последовал простой и окончательный ответ.

— Что ты пытаешься сказать мне? — она покачала головой.

— То, что музыкрон, возможно, и вызвал все это сумасшествие.

— О, нет!

— Это, может быть, и не так, но очень похоже. Аманти был гением, работал на грани безумия, и дошел до психического срыва. Затем он помог Питу построить машину. Возможно, что она принимает волны мозга оператора, передает их как смешивающий импульс. Музыкрон действительно преобразует мысль в ощутимую энергию — звук. Почему бы не предположить, что он передает возмущающий импульс прямо в подсознание, — Эрик облизнул губы. — Ты знаешь, что я слышал звуки, закрыв уши руками, видел закрытыми глазами. Помнишь мой кошмар? Моя нервная система реагирует на действующий импульс.