Улицы в тумане - Андрей Андреевич Уланов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вы?
– У меня с ними как-то не сложилось, – подал плечами гоблин, роясь в ящиках стола. – Поэтому обойдусь более привычным инструментом.
Он выложил поверх карты глухо звякнувший сверток промасленной бумаги. Внутри обнаружился «страшный гоблинский жывопыр», как его иногда называли в бульварной прессе. Более солидные источники обычно терялись, считать эту штуку коротким мечем или длинным ножом. Судя по волнистому рисунку, довольно неплохой ламинат, а не просто кое-как откованное изделие примитивного народа.
– Считаете, для вампира этого хватит?
– Не попробуешь – не узнаешь! – оскалился Симпкинсон, став на миг похожим на типичного гоблина с рисунка «дикари разграбили лавку колониальных товаров». Разве что отрезанной головы на поясе не хватило для полноты образа. – Человеческие легенды рекомендуют осиновый кол и чеснок.
– А ваши?
– Не припомню у нас легенд про кровососов, – гоблин принялся сооружать вокруг рукояти своего мече-ножа какую-то сбрую из ремешков. – Разве что Че-Че, летающая голова мертвеца с огромными ушами вместо крыльев.
– И как бороться с ним?
– Как и с большинством злых духов, – гоблин снял с гвоздя в стене фонарь типа «бычий глаз» и открутив крышку, заглянул внутрь, – огнем. Пламя очищает или, говоря современной научной терминологией, стерилизует. В этом наука солидарна с религией. Вы готовы, инспектор?
***
Мы провели в участке чуть больше двух часов, но вышли словно в иной мир. Кипучая вечерняя суета уже почти полностью схлынула – лишь со стороны Медного треугольника доносились звуки визгливой музыки. А потом и они пропали – когда мы с гоблином зашли в туман.
Лишь теперь я поняла, почему Симпкинсон постоянно говорил про «болото». Трущобы находились в низине – не очень заметной, но туман затягивал их полностью, оставляя наверху лишь редкие черные силуэты труб, точащие там и сям, как пеньки от сгнивших деревьев. А внизу, в тумане шла какая-то загадочная собственная жизнь. Маячили на грани видимости смутные тени, отступавшие вглубь при нашем приближении. Загорались и гасли огни – впрочем, один все же оказался крохотным костром, на котором парочка оборванцев жарила пойманную крысу. В другом переулке лежащая у стены куча тряпья при нашем приближении неожиданно зашевелилась, раскашлялась и юркнула в дыру, куда, казалось бы, даже кошка с трудом пролезет.
– Вам не кажется, – не выдержала, наконец, я, – что в этом тумане мы сумеем найти вампира только если он решит свалиться нам на головы? А стоит ему сделать хоть шаг в сторону, и мы пройдем, точнее, прохлюпаем себе мимо…
– Если будем полагаться только на глаза и уши, так и случится, – отозвался гоблин. – Однако, если в словах Марты есть хотя бы четверть правды, мой нос и тем более ваш должны будут учуять нечто.
– А, то есть эльфийка вам потребовалась как сыскная ищейка?! Погодите-ка… – только сейчас до меня начало кое-что доходить, – а уж не вы ли подали своему начальству идею «одолжить» меня?
– Хотел бы сказать «да», но «нет», – развел руками Симпкинсон. – Старший инспектор Грэхем додумался до этой идее совершенно самостоятельно. Видите ли, он в полном отчаянии… пять убийств на участке, это совсем не штука. Если же покойников станет еще больше… так, ради Творца, что бы не случилось – не пытайтесь что-то предпринять! Просто стойте на месте!
Навстречу, тяжело тупая по грязи, вышло нечто большое – то ли тролль-полукровка, то ли ожившая пивная бочка на толстых ножках. Симпкинсон, деликатно придержав меня за плечо, вышел вперед и некоторое время они с бочко-троллем стояли молча напротив друга. Затем странная громадина выдохнула – долго и как-то механически однообразно, будто не живое существо, а гномский паровик спускал давление – и отошла в сторону, давая нам дорогу.
– Что это было?
– Малыш Вилли, – быстро и как-то нарочито небрежно сообщил гоблин. – Не переживайте, вэнда, он почти безобидный.
– Ваше «почти» звучит весьма обнадеживающее.
Из тумана впереди донесся жуткий скрип. Мы с гоблином, не сговариваясь, отпрянули в стороны, но из туманной пелены выкатилась всего-навсего двухколесная тележка. Толкавший её человек, судя по брошенному дикому взгляду, был испуган еще больше нашего.
– Я говорю серьезно, вэнда, – дождавшись, пока тележка проскрипит мимо нас, продолжил гоблин, – по умственному развитию Вилли примерно на уровне шести, максимум, восьмилетнего ребенка. К сожалению, его физическое развитие совсем иное и некоторые… личности попытались этим воспользоваться, с печальными последствиями. Сейчас за ним постоянно присматривает кто-то из родни, так что да, он почти безобидный.
– Что-то я никого не заметила рядом.
– Рядом был я, а меня Вилли знает, так что вам ничего не у… – гоблин осекся. – Вы слышали?
– Кажется, донеслось оттуда, – я неуверенно ткнула рукой вперед-влево. Проклятый туман искажал звуки, играя ими по своим причудливым прихотям. Рядом лязгнул металл и почти разу же туманную пелену рассекло сияюще-белой полосой – Симпкинсон зажег «бычий глаз».
– Вот они!
Метавшийся по переулку луч выхватил из тумана кучи мусора, сломанный ящик и за ним две черные, топорщащиеся во все стороны лохмотьями и лохмами фигуры. Та что поменьше, пронзительно взвизгнув, бросилась прочь, вторая отскочила, пытаясь заслониться от яростного света и жалобно запищала: – Это не мы… он уже тут лежал.
– Демоны…
Освещенный гоблином покойник выглядел точь-в-точь, как его предшественники. Молодой мужчина, человеческой расы, без каких-либо следов насилия – он даже улыбался, словно видел какой-то приятный сон.
– Глядите, как гусь-то наш вырядился, – пробормотал Симпкинсон, подходя ближе. – Штаны в полоску, пиджачок однобортный, даже с бутоньеркой в петлице. Прическа не рассыпалась, держится, бриолина не пожалели, прямо хоть на фотографию в рамочку. И лаковые туфли, мать моя, так и блестят. Ну и духами щедро полился, чувствуете,
