Улицы в тумане - Андрей Андреевич Уланов

курсы для неграмотных стражников. Определенно, это весьма обнадеживало – ведь если кто-то сумел внятно изложить свои мысли в письменном виде, рассказать он сумеет еще больше. Инспектор, – я перевернула лист, чтобы убедиться в правильности фамилии, – Симпкинсон. Надо будет его найти.

***

– Здесь мы его и нашли.

Прижимать к лицу надушенный платок выглядело бы явно неуместным жестом. Хотя мне доводилось видеть, как подобным образом поступают почтенные седовласые джентльмены, чье обоняние наверняка куда менее чувствительно.

Сказать, что крохотный проулок между деревянным домом и стеной, оставшейся от чего-то кирпичного, вонял, значило бы чудовищно преуменьшить. Типичные для трущоб запахи мочи, экскрементов и навоза здесь составляли только часть, причем не самую большую. Большую же часть витавших в здешнем воздухе сложных молекулярных цепочек порождала гниющая рыба, в количестве не менее полубочки.Возможно, сельдь, хотя процесс разложения зашел слишком далеко, чтобы сказать уверенно. Дополнительную ноту вносил резкий алхимический привкус… хлора?

– Понятно.

Два шага назад вынесли меня обратно на середину переулка. Тоже не самого широкого и чистого, но его хотя бы продувало сквозняком. А дымные ноты многочисленных печурок и каминов сейчас воспринимались почти как свежий лесной воздух.

– Запашок тут знатный, ничего не скажешь, – правильно истолковал мое отступление Симпкинсон. – Полагаю, именно поэтому тело сюда и забросили. В эту щель даже бродячие псы обычно не суются. В любом случае, – инспектор выдернул за цепочку из кармана небольшие часы и щелкнул крышкой, – мы сейчас можем спокойно вернуться в участок. Два или даже три часа у нас есть.

– Два или три часа на что?

– Выпить горячий чай или кофе, – охотно пояснил Симпкинсон. – Кстати, в трактире по соседству заваривают неплохой настой шиповника, можно заказать у них кувшин.

– Я имела в виду нечто другое.

– А, вы про покойников. Предшествующие трупы обнаруживались ближе к утру, но я думаю, появлялись они где-то после полуночи. Час ночи, может, два, вряд ли позже. Осторожно, здесь через лужу доска гнилая. И… что вы на меня так смотрите?

– Немного не привычно выглядите.

Даже для человека инспектор Симпкинсон выглядел бы не совсем обычно. По форменным плащом он щеголял модным зауженным пиджаком из ткани в мелкую полоску. Дополняли образ тщательно начищенные ботинки в галошах, трость из черной пальмы со злобным костяным демоном в набалдашнике и котелок с темной шёлковой лентой. Учитывая же, что в остальном инспектор выглядел вполне чистокровным гоблином…

– Забавно услышать подобное от эльфийки, – усмехнулся зеленошкурый, обнажив неподпиленные клыки. – Но причина понятна. Особого секрета нет, в мансарде над нашей комнатой жил студент, которому отчего-то доставляло удовольствие заниматься с детьми… детенышами нелюди. Лучшим даже давал почитать кое-что из университетской библиотеки. В итоге… конечно, я никогда не сдавал официальных экзаменов, но смею думать, у меня был бы высокий балл. А в остальном, как вы сами знаете, столичная полиция – одно из немногих мест, где не смотрят на расовую принадлежность. Кстати, – уже серьёзно добавил он, – я оценил, как вы держались в том переулке. Мой нос менее восприимчив, но стоять в этом зловонном облаке было тяжело.

– То есть, это была своего рода проверка?

– Скорее рекогносцировка, – ответил гоблин. – Знаком этот военный термин? Означает разведку непосредственно на местности.

– Пожалуй, – глубокомысленно заметила я, – это как раз тот случай, когда я бы предпочла воевать по карте.

– Карта тоже пригодится, – отсмеявшись, заявил гоблин. – Будет полезно для понимания странности происходящего.

– Странностей? Мертвецы со следами укуса на шее для вас недостаточно странно?

– Лишенные крови мертвецы со следами укуса на шее, – уточнил Симпкинсон. – Да-да, не удивляйтесь так. Этого нет в протоколах, потому что никто не проводил официального вскрытия. Тела сдавались в морг при лечебнице Святого Дурсля, а там уже полгода какие-то проблемы с получением денег из казначейства. Но поверьте на слово, вэнда, – я вздрогнула, когда гоблин обратился ко мне с эльфийским эпитетом вместо привычного уже «мисс», – эти парни были сухие, как бутылка в руках запойного пьянчуги. Уж что-то, а покойников, из которых вытек галлон крови, я за время службы навидался. Правда, обычно лужа находилась где-то неподалеку от трупа. Так вот, странность даже не в этом.

– А в чем же тог…

Остаток моего вопроса растворился в свисте, лязге и грохоте. Мы покинули переулок ровно в тот миг, когда пятнадцатью футами выше двигался поезд надземной железной дороги. Впрочем, обычный уличный шум уступал ему не так уж сильно. По булыжной мостовой катился бурный поток фургонов, повозок, экипажей, локомобилей и прочих шагающих или колесящих тварей. Меньший, но более разноцветный ручей из гуляющей публики пытался течь по тротуарам, натыкаясь на фонарные столбы, афишные тумбы и лотки уличных торговцев.

– Удивительно бурная уличная жизнь для столь позднего часа.

– Через три мили будет Медный треугольник, – гоблин взмахнул тростью, указывая в начало улицы. – Три квартала между Зеленой Храмовой, Чим-черемим и набережной Плачущей Вдовы. Куча заведений, где можно пожрать, напиться, сделать ставку на бойцовых собак или гусей... тоже сделать ставку. А также нюхнуть, курнуть, продать краденное, купить краденное, выиграть пригоршню золотых и наутро очнуться в канаве без гроша в кармане. Даже театр имеется, для любителей особого культурного досуга. Конечно, тут не правый берег или остров Айл, сюда стекается публика уровнем пониже, но, как сами видите, по вечерам жизнь бурлит и пузыриться.

Пока мы шли остаток пути до участка, я честно попыталась представить себе местную географию – и не смогла. Территорию нашего участка мне пришлось изучить по служебной надобности, а «старый» Клавдиум на правом берегу Эффры интересовал с точки зрения образчиков людских и гномских архитектурных стилей. Но про соседей я помнила лишь тот факт, что эти предместья появились лет двадцать-тридцать назад, когда Клавдиум рос особенно активно. Кое-что в голове отложилось, но смутно и, как показал брошенный на карту взгляд, не совсем правильно.

– А эти разноцветные булавки – найденные тела?

– Угадали, – гоблин сдвинул в сторону чернильницу и стакан с карандашами, чтобы удобнее развернуть карту. Новую, еще хранящую запах типографской краски, тихо хрустящую на сгибах… и, несмотря на меньший размер, более подробную и точную, чем висевшая на стене нашей конторы. Приглядевшись, я различила в самом низу, вдоль края, надпись мелким шрифтом: издание прошлого года, отпечатано в типографии… судя по череде согласных, каких-то