Бураттини. Фашизм прошел - Михаил Елизаров

Героев избавляет от Омара Юсуфа его же спесивое невежество. Он улетает в космос и становится спутником Земли. В этом видится еще один пророческий совет. Радикальный ислам следует выпускать и в микро-, и в макрокосмос. В этом контексте политика США и Израиля в отношении иранской ядерной программы в корне неверна. Хотя у них есть оправдание, они не читали «Хоттабыча».

«Незнайка» и проблема «лишнего человека» при коммунизме

В Цветочном городе живут маленькие человечки – малыши и малышки. Они ведут свой карликовый быт в «большом» человеческом мире. Но именно эти измененные пропорции – сами коротышки ростом не больше огурца – формируют благополучный жизненный уклад.

Этот город – содружество небольших однополых общин, малыши живут отдельно от малышек. Общины ведут натуральное хозяйство, благо пропорции полностью решают проблему питания: еды в избытке хватает всем. Каждый занят своим делом или не занят вообще. Труд присутствует, но он не носит обязательного характера. Коротышек окружают предметы, но не товары. Главный стимул труда – польза, а не прибыль. Разумеется, нет никаких денег, нет частной собственности – все общее. По сути, Цветочный город – это идеальная модель экокоммунизма (даже автомобили здесь на газированной воде). Соседний город Зеленый (город малышек) – идентичная по организации феминокоммуна. (Некоторое исключение составляет лишь Солнечный город – мир технокоммунизма, который обеспечивают высокие технологии.)

Коротышки по своему психическому развитию – дети. Они играют, ссорятся по пустякам, дерутся, мирятся. Малыши задирают малышек, дразнят тех, кто «водится» с малышками, – одним словом, это мир мальчиков и девочек до момента полового созревания, коммунистический рай, в котором нет смерти. Самое страшное, что может произойти, – это царапина, ушиб, синяк или вывих. Взрослых и родителей нет, дети предоставлены сами себе и прекрасно существуют.

Знайка – лидер общины из шестнадцати коротышек, интеллектуальный центр, источник Знания. Винтик и Шпунтик – механики, Пулька – охотник, Гусля – музыкант. Пилюлькин – доктор, Тюбик – художник. Все остальные, в том числе и главный герой повести, Незнайка (антипод Знайки, антилидер, которым он становится благодаря случаю), не обладают каким-то особым умением. Они даже названы по привычкам и пристрастиям: Сиропчик любит воду с сиропом, Ворчун ворчит, Растеряйка теряет вещи, писатель Смекайло из города Змеевка считается писателем, хоть и не написал ни одной книги. Все эти коротышки, как и сам Незнайка, ничего не производят, они просто пользуются благами общины на равных правах.

Текст лучится всеобщей беззаботностью, но автор, описывая этот игрушечный мир, задается сложной проблемой, неоднократно поднятой в русской литературе, – проблемой «лишнего человека». В некотором роде Незнайка продолжает известный ряд героев: Онегин, Печорин, Базаров, Рудин.

Незнайка, как говорит автор, «не такой уж скверный, он хотел чему-то научиться, но не хотел трудиться». Незнайка попеременно пытался стать музыкантом, художником, поэтом (кстати, Незнайка и был отличным поэтом, гораздо лучше официального Цветика), но его авангардистское творчество оказывается не востребованным – оно излишне парадоксально и конспирологично: «Наш Сиропчик был голодный, проглотил утюг холодный», – а в коммуне коротышек приветствуется только формальная логика.

В итоге, Незнайка – «лишний человек» в коммунистическом обществе. В повести «Незнайка в Солнечном городе» для гигантской технокоммуны такими «лишними» являются «ветрогоны» – коротышки, которые бессмысленно носятся по улицам. Но не они представляют опасность. Отлаженный социум Солнечного города способна поколебать лишь волшебная палочка Незнайки. В контекст повести автор намеренно вводит волшебство – заменитель религии или мифологического сознания. Как невозможен атеистический капитализм, так невозможен и религиозный коммунизм. Частная собственность на средства производства – вот причина всех иллюзий, в том числе и религиозных, любых форм мифологии и ложного сознания. Лишь когда волшебная палочка теряет свою силу, все возвращается на круги своя.

Тревога Носова футорологична. Он пытается разобраться с проблемой, как коммунистический социум должен относиться к таким от природы несознательным «лишним» личностям. То, что такие люди неизбежны, понимают все. Носов утверждает, что коммунистический мир примет всех, никто не станет изгоем, даже иждивенец. Для Носова Незнайка ценен главным своим качеством – в нем рядом с безалаберностью, ленью органично живет докапиталистическая духовная неиспорченность. При всех своих недостатках он и строитель, и полноправный обитатель пространства коммунизма. Незнайка ни на секунду не сомневается в верности подобного общественного устройства – равенства, общественной собственности. Он верен предметам и пользе. Для него нет товара и прибыли. Поэтому при любых раскладах Незнайка – равноценная частичка идеального детского коммунистического мира коротышек. По сути, ответ Носова следующий: будьте как дети – и будет вам и Цветочное, и Солнечное царство небесное.

«Незнайка на Луне»

На Луне процветает капиталистическая цивилизация. Деньги – самый важный социальный фактор. Нет государств и внешней политики, нет правовых норм. Характер общественного строя определяют финансы и круговая порука банкиров – «Большой Бедлам», кагал эксплуататоров, использующих наемный труд.

Мир царящего капитала – монструозный мир. Вообще, явление уродства появляется только в третьей книге Носова. Неслучайно все капиталисты Луны, лидеры победившего общемирового (общелунного) заговора капиталистов, – физические и моральные уроды.

Любая конспирологическая модель предполагает в заговорщиках глубокую аномальность, и чем ярче она выражена, тем ужаснее та антиреальность, которую хочет создать их извращенное сознание. Основа любого общемирового заговора – врожденная ненависть нелюдей к людям. Цель нелюдей – создание своей реальности наизнанку и создание нового порядка, который будет соответствовать их патологичной сути. Это антимир, в котором все наоборот. Зло будет править добром, худшие встанут над лучшими, уродство подчинит красоту, а точнее, подменит ее собой. (В сказках или притчах среди троллей, бесов, демонов и прочих инфернальных существ самыми «красивыми» считаются самые уродливые.)

В контексте нашей реальности обществом активно обсуждаются «действующие» заговоры глобалистов, масонов, евреев. Все эти заговорщицкие системы, по мнению их пропагандистов, находятся в действии, каждая в различной стадии реализации. Обычно они тяготеют к кульминации – иначе зачем бить тревогу.

Носов как футуролог показывает реализованный мондиалистский заговор. Капиталисты Луны уже давно захватили власть на планете, поработили лунное «человечество», создали антицивилизацию, где все подконтрольно экономической цензуре. (Особой внутренней политики нет. По словам одного из персонажей, на Луне можно все, нельзя только быть бедным.)

Итак, лунная «Земля» вся подчинена единому мироустройству: одна экономическая модель, культура, соответствующая этой модели, общий язык. Право абсолютного контроля у капиталистов (как говорит лунный коротышка Колосок, «богачи – первые грабители, они грабят нас, прикрываясь законами, которые сами придумывают»). У капиталистов в распоряжении полиция (армии на Луне нет) – орган подавления и принуждения рабочего класса. Властители мировых лунных финансов – паразиты, уродцы, ничего не умеющие, ничего не делающие.

Мир коротышек Земли и Луны – это «русские» миры, а точнее – русские мир и антимир. Неслучайно на обеих планетах коротышки говорят на одном языке. Среди коротышек Земли нет заговорщицкого «нерусского» элемента, который в изобилии присутствует на Луне: Спрутсы, Жадинги, Дрянинги, Грязинги, Скуперфильды уже в своих именах несут чужеродные романо-германские морфы, собственно, как и города, обители и источники капитала – Давилон, Брехенвиль, Фантомас, обусловливающие их патологическую инаковость. В названиях деревень – Нееловка, Бесхлебово, Голодаевка – и в именах их обитателей (Колосок, Кустик) русские морфы сохранены. Полицейские вообще являют собой отдельную популяцию. В каждом имени имеется одинаковый романский морф «игль» – Мстигль, Жригль, Вшигль, Жгигль, Гнигль, подтверждающий известную мысль, что все менты – «на одно лицо», родственные души.

Коротышкам Луны возвращены натуральные пропорции людей и растений. Луна – футуристический прототип нашей реальности. В этом извращенном (лунно-земном) мире присутствует возраст, а стало быть, старение. Если коротышки Цветочного и Солнечного городов одинаково юны, как дети, то коротышки Луны – взрослые или немолодые существа: носят усы и бороды, они лысы.