Магия в душе. Изменение - Роман Гриб

— Чего вы хотите? — повторил я вопрос, когда вновь возникла пауза.

— Айыыст. — ответила лешачиха, что означало на нашем языке «бог плодородия». — Наша нужность — айыыст.

— У нас нет айыыст. — пожал я плечами.

— И у нас. — ответила переговорщица, и вновь зависла, замолчав.

— До свиданья? — раз уж у нас нет того, что им нужно, я попытался завершить разговор после полуминуты тишины.

— Дай нам шамана, другой маленький Улуутуйар Улуу Суорун Тойон. — последнее словосочетание при переводе вообще выходило бредом. «Другой Маленький Величайший Великий Ворон Господин».

Но это если прям переводить. А так, этот самый их «Великий Господин», был когда-то одним из местных богов. Повелитель воронов, покровитель шаманов, создатель тех самых абасы и прочих магических тварей, населявших местный божественный мирок, ныне, вроде как, почти полностью разрушившийся, отчего вся эта живность теперь населяет не божественные, а земные якутские леса. Да, я готовился к походу в «библиотеке». Меня они могли сравнить со своим господином по еще одной причине — этот ворон типа бога смерти еще был. Вдобавок, как и Танатос, он тоже жил в ледяных горах. Но это гарантированно не я. Я даже у наставника уточнял — совершенно разные личности, пусть даже много общего. Но впавшим в маразм божественным порождениям разве это объяснишь?

— И шаманов у меня нет.

— Врёшь. Мы видаем шамана. Шаман волк. Шаман траву любит. И грибы.

— Я давно это подозревал. — сдерживая смех, я посмотрел на Алана, но тот даже ухом не повёл. Так что я вернулся к диалогу. — Ну ладно, допустим, он шаман. Но ведь он не айыыст. Почему бы вам не найти своих богов?

— Все наши айыы насмерть умерли. Нэлбэй — умер. Исэгэй — совсем-совсем умер. Норулуйа — и тот умер! Тойоны, тем помогли смертнуться. Потом небесный лес лопнул. Нам нужен айыыст. Отдай нам шамана, мы сделаем ему айыыст. Хороший шаман, сильный! Будет хороший айыыст. Без айыыст нам совсем плохой быт.

— Да я и не держу его. — я равнодушно пожал плечами. — У него спросите, хочет ли он к вам.

— Шаман, все тебя хотят. — кажется, кикимора повеселела, получив разрешение прямого обращения к объекту своего вожделения. — Давай в нас. Мы тебе все дадим. Хочешь — жён дадим. Хочешь — мужей дадим. Или волчицу большую.

— Костян, ну нафига так делать, а? — Алан возмущённо на меня посмотрел, после чего повернулся к переговорщице. — Нет, я не хочу быть вашим богом. Ступайте с миром.

— Тогда мы тебя в болото. — кикимора грустно вздохнула. — Мёртвый айыыст делать хуже. Но хуже, это не никак.

— Эй, ну так-то радикально зачем? Давайте еще варианты обсудим. — сразу пошёл на попятные целитель, но абасы уже не слушали.

Окружающий нас лес зашелестел, и толпа пошла в атаку. А атака магических существ, это вам не с гопниками стенка на стенку. Лесовиха, с которой мы общались, с места прыгнула на Алана, но её легко перехватил Вульф прямо в прыжке. Но загрызть он её не смог. Тело лесной обитательницы лопнуло и опало на землю огромной каплей жидкой грязи. И пока зверь растерянно топтался на месте, пытаясь унюхать её след, она возникла прямо из земли за спиной рыжего, и попыталась его схватить. Но пацан показал, что не просто так он траву любит. Куст, что рос рядом с ними, резко ожил, оплел ветками кикимору и потянул на себя. Видимо, сработал фактор неожиданности, и она, выпустив добычу из лап, подалась на усилия растения. Алан, освободившись из захвата, развернулся, и принялся накачивать куст энергией, а дальше я не стал наблюдать.

На меня внимания почти никто не обращал. Видимо, решили, что раз уж это не мой шаман, то и дел мне до него нету. Но я не стал спокойно смотреть, как моего, фиг уж с ним — друга — пытаются унести лешие. Хотя, будем честны, я и сам ему неоднократно этого желал… Но я ж не знал, что это сбудется! Короче, перехватив поудобнее меч, я встал и, вложив в него побольше энергии, резко крутанулся на месте, выпуская ну о-о-о-о-чень широкое воздушное лезвие смерти. Градусов эдак на триста в окружности, оставив небольшой пустой уголок, в котором находились, собственно, Алан с Вульфом. Пролетев на уровне моей груди, умение атрибута скосило около половины тех, кто подпадал по высоте. Остальные умудрились увернуться — верно, понимали, что это такое. Отличное заклинание, я вам скажу! Даже призраков и того самого зомби-охотника второй смертью убило. Как бы сказала наша недавняя собеседница — совсем-совсем умерли!

Кстати, о ней. Кикимора в это время очень громко заверещала. Это куст, что крепко её спеленал, вытащил из земли корни и принялся укореняться в лесовихе. Потому что она вновь обернулась грязью и попыталась было сбежать. Но цепкие корешки впились в её грязевую плоть и, по всей видимости, принялись вытягивать из неё как минимум жидкость, но скорее всего — и жизненную силу тоже. Потому что анимация растения — очень энергозатратная магия, я вам доложу, если душу в это дело не вкладывать. В прямом смысле — чью-нибудь душу, хотя бы животного. Но в этом плане Алан всё также оставался весьма миролюбивым пацифистом, и даже призраков для оплаты обучения ловил и сдавал чуть ли не через слёзы. Так что было даже как-то странно эту картину наблюдать сейчас. Но, чего не сделаешь, когда тебя грозятся в болото?

В лесу раздался грохот. Это упал великан, умерщвлённый моей атакой. Только вот тела его никто не найдёт — там будет либо странная длинная куча земли, либо необычное толстое дерево, вывернутое из земли с корнями. Такова особенность этих существ. Вот гнилое тело охотника да, на него кто-нибудь рано или поздно наткнётся. И, зная суеверность местных, никто его не рискнёт трогать — кольцо из валежника, странных кочек, больших пустых муравейников — очень подозрительная конструкция. Да ещё и округлое пятно мёртвых кустов и деревьев, которых коснулось заклинание наряду с лешими.

Визг со стороны куста, оживлённого начинающим магом жизни, прекратился. Теперь под кустом лежала просто куча грязи, в которую поспешно укоренялся куст-убийца, жадно высасывая из кочки остатки энергии и влагу.

— Убирайтесь