Танковые засады. «Бронебойным, огонь!» - Георгий Савицкий

Около сорока немецких танков при поддержке автоматчиков начали наступление в районе кирпичного завода, расположенного южнее поселка. Бой продолжался более четырех часов, немецкие части в ходе нескольких атак так и не смогли преодолеть противотанковый ров.

В этом бою командир отделения Петр Саликов подбил свой первый вражеский танк.

Вскоре немецкие танкисты обнаружили слабое место на западной окраине поселка. Там из-за появившейся в лощине воды не был подготовлен противотанковый ров. Гитлеровские танки обошли оборонительные порядки полка и атаковали с тыла.

Полк был вынужден отступить на восточную окраину поселка, заняв оборону в районе Комсомольского парка и преградив путь в близлежащий поселок Красный Перекоп.

Во второй половине дня в ожесточенном бою погиб комиссар Григорий Агеев. Попытки немецких частей взять Красный Перекоп окончились неудачей.

Тульские рабочие сражались уже за гранью мужества. Противотанковых средств не хватало. В ход шли связки гранат и бутылки с зажигательной смесью. Люди бросались под танки — прямо в бессмертие! Воля — против воли, мужество — против наглости «европейских завоевателей».

Страшно, когда на тебя прет бронированная громадина, поливающая все на своем пути раскаленным свинцом. И не важны уже затверженные по «памятке красноармейцу» тактико-технические данные и уязвимые места фашистской бронированной гадины. Грохот двигателя и стальной скрежет гусениц закладывают уши. Хочется вскочить и бежать без оглядки, но — нельзя! Приказ — стоять насмерть! Потому что позади — Москва…

И ты ждешь, сжавшись в комочек на дне окопа. Рядом — опустошенная винтовка, а в руках — бутылка, наполненная тягучей желто-зеленой жидкостью. А к пробке проволокой прикручен обыкновенный терочный запал. Дернешь его, и все — полыхнет ярчайшее пламя… Но надо выждать, еще пару секунд…

А грохочущий бронированный монстр с черными крестами на башне и на угловатых бортах уже рядом. И человек в окопе встает во весь рост перед стальным чудовищем. Вспыхивает, словно сердце легендарного Данко, запал на бутылке с КС. Бросок! Стекло разлетается огненными брызгами, жидкое жадное пламя стекает по броне, захлестывает триплекс и смотровые щели механика-водителя.

И проклятый «панцер» замирает, окутывается дымом, остановленный человеком.

Но остановивший его уже этого не видит. Вспышка перед его глазами взрывается багровым светом… А потом лишь серое небо отражается в неподвижных глазах безымянного героя. Воистину: «Имя твое — неизвестно, подвиг твой — бессмертен»!

Гейнц Гудериан, вспоминая первые бои у Тулы, отмечал, что попытка сразу взять город окончилась провалом, столкнувшись с «сильной противотанковой и противовоздушной обороной». При этом, по его словам, немецкие войска «понесли значительные потери в танках и офицерском составе».

Тульский рабочий полк участвовал в боях до самого конца обороны города. Его бойцы прошли все круги ада на земле, закалились в этом огне. После боев под Тулой полк рабочего ополчения влился в регулярную Красную Армию под номером 766.

Глава 3

«Активная оборона» в действии

Гитлеровцы рвались к Москве. На южном фланге мужественно сражались тульские ополченцы. А к северу от столицы так же самоотверженно дрались части, прикрывающие подступы к Калинину. И все же советские войска, ведя тяжелые арьергардные бои, вынуждены были отступать…

Вторая танковая группа Гейнца Гудериана сразу же достигла серьезных успехов. «Быстроходный Гейнц» решил воспользоваться такой же тактикой, какую использовал при прорыве французских оборонительных рубежей.

Тогда он широко применял тактику блицкрига, правда, не всегда согласовывая свои действия с директивами вышестоящего командования. «Heinz Brausewetter» — «Гейнц-ураган», как его называли в Вермахте, продвигал свои танки вперед, производя опустошение далеко за ожидаемой линией фронта, блокируя коммуникации, захватывая в плен целые французские штабы, тем самым лишая французские части командования.

Благодаря этому о нем сложилась репутация своенравного и плохо управляемого командира. Ведь костяк Генерального штаба Вермахта составляли генералы прусской школы, «старой закалки». В разгар наступления, 16 мая 1940 года, командующий группой Эвальд фон Клейст даже временно отстранил Гудериана от командования корпусом за неподчинения приказам, однако этот инцидент был быстро улажен. И тем не менее по итогам Французской кампании Гудериан 19 июля 1940 года был произведен в генерал-полковники.

В боях против Красной Армии тактика блицкрига имела феноменальный успех. Действуя путем прорыва и охвата танковыми клиньями, немецкие войска стремительно продвигались вперед. 17 июля 1941 года Гудериан получает Рыцарский крест с дубовыми листьями. В начальный период войны на Восточном фронте, летом 1941 года, тактика блицкрига была эффективна против огромной, но плохо управляемой, распыленной на большой территории армии.

Немецкие танковые клинья перерезали коммуникации, прорывали нестойкую линию обороны, дезорганизовывали взаимодействие различных частей и подразделений Красной Армии на различных участках фронта.

Вторая танковая группа Гейнца Гудериана в составе группы армий «Центр» начала Восточную кампанию охватом Бреста с севера и юга. А 28 июня был оккупирован Минск, 28 июля гитлеровцы взяли Смоленск — Западный фронт Красной Армии был разгромлен, а его командующий — генерал Павлов был расстрелян.

Героическая оборона Киева, Харькова, Одессы и Севастополя позволила сковать значительные силы гитлеровцев и замедлить темпы продвижения Вермахта на восток. Но, по мере того как советские войска отходили к Москве, линии коммуникаций гитлеровцев растягивались, а силы — распылялись.

Командование Красной Армии готовило серию контрударов, однако для этого нужно было разработать новую, более эффективную тактику противодействия глубоким, проникающим ударам немецких войск. Но времени на это катастрофически не хватало.

Уже третьего октября части 24-го моторизованного корпуса Вермахта ворвались в Орел в двухстах километрах от полосы наступления. Когда немецкая 4-я танковая дивизия ворвалась в город, по улицам еще ходили трамваи и валялись ящики с заводским оборудованием, которое не успели эвакуировать.

Тактическую ситуацию нужно было переломить во что бы то ни стало. Вечером третьего октября в Мценск прибыла 4-я танковая бригада полковника Михаила Ефимовича Катукова. А уже четвертого числа на окраине города танковая бригада Катукова при поддержке дивизиона гвардейских минометов капитана Чумака атаковала маршевые колонны немецкой 4-й танковой дивизии и фактически вывела ее из строя. Бои за Мценск на неделю сковали немецкие войска.

Вечером 5 октября Брянскому фронту было разрешено отвести войска на вторую полосу обороны в районе Брянска и на рубеж реки Десны.

А 6 октября ожесточенный бой разгорелся у высоты 217,8 у села Первый Воин Мценского района.

В частности, командир отдельной танковой группы старший лейтенант Дмитрий Федорович Лавриненко с четырьмя Т-34, отражая в этот день атаку немецких танков на рубеже Нарышкино — Первый Воин, уничтожил полтора десятка немецких танков! Гитлеровские Pz.Kpfw.III смяли нашу противотанковую оборону, прорвались непосредственно к позициям 4-й танковой бригады и начали гусеницами «утюжить» окопы наших мотострелков. Ситуация сложилась критическая. И в этот момент четыре «тридцатьчетверки» старшего лейтенанта Лавриненко выскочили из леса наперерез танкам противника. И сразу же открыли беглый огонь. Гитлеровцы абсолютно не ожидали появления на этом участке мощных и маневренных советских танков. Первым же залпом советские танкисты накрыли шесть «панцеров-III»! Остальные начали отходить. А русские танки так же стремительно ушли из-под удара. Они активно маневрировали, используя отличное знание местности. И уже через несколько минут появились снова, но уже левее. Из-за пригорка они открыли ураганный огонь — и снова скрылись, оставив гореть на почерневшем оплавленном снегу еще несколько вражеских танков! В итоге атака немецких механизированных сил на этом участке оперативной обороны была сорвана. Советские танкисты потерь не имели.[5]

Сам старший лейтенант Дмитрий Лавриненко участвовал в 28 боях, три танка, на которых он воевал, сгорели.

Вместе с Дмитрием Лавриненко в бою у села Первый Воин отличился и командир танка Т-34 старший сержант Иван Любушкин. Шестого октября 1941 года он уничтожил в двух танковых дуэлях девять немецких танков. За этот бой ему присвоили звание Героя Советского Союза. А всего в боях за Москву экипаж Любушкина записал на свой счет двадцать немецких танков![6]