Троглодит - Сергей Щепетов

А расстояние сокращалось – 70 метров, 60, 50… На этой дистанции они остановились и обменялись короткими репликами.

– Подходи, не бойся! – приветливо помахал я рукой. – Поговорим за жизнь!

– Кой!! – прозвучало в ответ.

…И летящий дротик превратился в точку – метатель не промахнулся.

«…В бою нет равных Сане Троглодиту – реакция у него как у мухи, а удар как у слона!..» – сказал один «конферансье». И был прав: скорость реакции у меня отменная. Думаю я медленно, а соображать и двигаться могу очень быстро. В общем, от дротика я увернулся (еле-еле!) и сообразил, что бросок был сделан с предельного расстояния: «Если чуть ближе, или если залпом, то хана без вариантов. Бежать! Немедленно увеличить дистанцию!»

И я рванул, успев прихватить только пулемет.

Стометровка получилась, наверное, на уровне мировых рекордов. А вот дальше… Ну, не стайер я, не та конституция. Перешел на шаг, стараясь быстрее восстановить дыхание. И сразу понял: «Ну и дурак же я! Почему сразу не догадался?! Зачем охотнику в степи сразу несколько копий? Конечно же, чтоб кидаться ими! Для контактной охоты хватит и одного. А за кого они могли принять меня? Ну, конечно же, за неандертальца – кого же еще?! А я им ручкой машу – ой, бли-и-ин! Ну, дура-а-ак!»

Надежда на то, что первобытные ребята займутся грабежом рюкзака и оставят меня в покое, не оправдалась. На мешок они, наверное, даже внимания не обратили и теперь, двигаясь легкой изящной трусцой (залюбоваться можно!) быстро сокращали дистанцию.

Побежал и я – тоже трусцой, но гораздо менее легкой. Кроманьонцы держались примерно в сотне метров сзади, и, кажется, беседовали на ходу. Примерно через километр бессмысленность этого мероприятия стала для меня очевидной – никуда я от них не убегу: «Может, на то и рассчитывают? Загонят до потери дееспособности, возьмут живым и приведут в стойбище – будут пытать, а потом принесут в жертву каким-нибудь духам».

Я опять перешел на шаг – дыхание сбилось окончательно, мою буро-седую шерсть подмочил пот. Где-то впереди – с километр? – смутно угадывались прирусловые обрывы реки. Или это был просто овраг. «Они меня туда специально гонят, сволочи, или я сам выбрал направление?! Гадство, ну не умею я бегать и думать одновременно!»

Все-таки здравый смысл взял верх: оглянувшись назад, я смог понять, что творю глупости – одну за другой. Эти поджарые длинноногие парни двигаются с легкостью антилоп. Мне ли от них бегать?! У меня нет преимуществ перед ними кроме… пулемета!

Мысль об оружии, которое я все еще сжимал в правой руке, подействовала странно.

Но знакомо…

Разум мой начал гаснуть, как не раз случалось в последние годы перед бурными конфликтами. Его место заполняла мутно-багровая ярость – плевать на следствия и последствия, порвать убить, раздавить! Они – вот эти!? – на меня!? Да я их…!!!

Дыхание как-то сразу наладилось. Или я перестал обращать на него внимание. Стал спокойным и упрямым. Мне бы сейчас лом… Но лома не было, и я стиснул магазин, он же рукоятка, пулемета. Потом вспомнил, что нужно передвинуть рычажок, чтобы машинка заработала. Тронул его пальцем, и он послушно занял нижнее положение. Это было, наверное, последнее просветление моего сознания…

Увидев, что жертва остановилась, воины-охотники снизили темп, а потом перешли на шаг. Они больше не переговаривались, не обменивались жестами. Вероятно, план действий был принят, и моя судьба решена. На расстоянии метров 40–50 двое изготовили копья к броску (похоже, у них копьеметалки!) и…

– Р-А-А-А!!!

Безобразное чудовище, которое они робко пытались прикончить, разозлилось и устремилось в атаку. Я орал и бежал прямо на них. Горизонт и тонкие фигурки на его фоне плясали перед моими глазами. Где-то между тем и этим помещался прицел, только его не было видно. Я просто бежал, ревел и давил на курок. Давил, и сознавал, что впереди меня несется веер смертоносных кусочков свинца в оболочке. Каждый из них способен сделать мертвым хоть мамонта, хоть носорога! А, гады!!!..

Они заметались, замахали лапками, они…

Но машинка вдруг перестала работать! Не останавливаясь, левой рукой я начал что-то на ней нажимать, куда-то давить, но нога вдруг потеряла свободу…

…И я полетел на землю. Можно сказать, кувырком.

Скелет у меня крепкий – и краниальный и посткраниальный. Чтобы его ломать, нужен более серьезный противник, чем сурок со своей норой. В общем, очухался я очень быстро.

Первое, что выяснилось – моих врагов в обозримом пространстве нет: «Спрятались? Убежали? Или я их замочил? Тогда надо поискать трупы…»

И второе – пулемет, что с ним случилось? «Да ничего особенного – просто патроны кончились. Да? С таким же успехом можно утверждать, что в порыве «восторга» я рукой раздавил магазин как жестянку из-под пива. Естественно, там все заклинилось… В общем, можно выбросить. Но тогда половину стоимости вычтут из моего гонорара! М-э-э… А плевать три раза!»

Результаты беглого осмотра ближайших окрестностей были неутешительны – никаких трупов в траве не валялось. Более тщательный обзор расстроил меня окончательно: «Мои друзья никуда не делись – туточки они! Ну, отбежали чуть подальше, но добыть «этого бычка» вовсе не раздумали. Да на хрена ж я им сдался?!»

Отвечать на этот бессмысленный вопрос было некому. Впрочем, речь вообще не шла о вопросах и ответах – надо было как-то сломать, изменить безнадежный расклад ситуации. «Герои бесчисленных кинобоевиков в подобных ситуациях прячутся в пещерах или прыгают в водопад. Я, конечно, гораздо круче, но вокруг ни пещер, ни водопадов нет, а патроны кончились! Для полного счастья не хватает только, чтоб зуб разболелся! Что делать, что-о??!

Там впереди… То ли овраг, то ли река… Хуже не будет, потому что некуда… Пока они перекуривают… Успею… А?»

И я побежал. Побежал не с рывка, а медленно, но ускоряясь по мере приближения к смутно угадываемому провалу в травянистой поверхности степи. Пару раз я оглянулся – кроманьонские воины-охотники неторопливо бежали за мной на привычной дистанции – метров сто.

Атаковать на ходу мои преследователи, кажется, не собирались, и я не столько оглядывался на них, сколько смотрел под ноги – проваливаться в ямы больше не хотелось.

«Бугор…, низина…, снова бугор… Жесткие стебли травы хлещут по ногам… Ч-ч-ерт, сколько же еще?! Ну, быстрее!.. Все!!..»

С разгона я чуть не ссыпался вниз – с края песчано-глинистого обрыва высотой метров десять. Дальше река – спокойная и широкая. Собственно говоря, обрыв был только здесь, а справа и слева можно спокойно спуститься к воде. Оглянулся назад: развернувшись короткой цепью, кроманьонцы приближались. Увидев, что я остановился, они перешли на шаг.

Сердце мое бешено колотилось, легкие работали на пределе, пытаясь насытить кровь кислородом. Думать было некогда и нечем. В мозгу мелькали какие-то обрывки мыслей типа: «…На бегу им неудобно пользоваться копьеметалками… Загнали к реке и окружили… В воде дротик не метнешь… Быстрее!!!»

Последняя мысль показалась единственно верной, и я прыгнул вниз. Свободного полета получилось метра два, а дальше я катился, вставал, прыгал и снова катился. И в конце концов оказался на последнем уступе, с которого, не задерживаясь, рухнул в воду.

И сразу пошел на дно.

В юности я люто завидовал сверстникам, которые без особых усилий могут держаться на воде, а то и просто лежать на ней, приняв соответствующую позу. А у меня скелет тяжелый, я тону как кирпич. Правда, плавать все-таки научился, однако это требует значительных усилий.

По-хорошему, оказавшись под водой, надо было постараться отплыть подальше от берега, только мне было не до этого. Воздуха я набрать не успел, задержать дыхание толком не смог и хватанул в легкие воды. Кое-как сообразил, где тут дно, а где поверхность, едва успел вынырнуть, как начал кашлять и плеваться.

Кое-как одолел спазмы и, активно загребая руками и ногами, расположил тело в воде вертикально. Тут же сообразил, что торчащая из воды голова, наверное, является прекрасной мишенью и сейчас в моем черепе образуется дырка. Однако ничего не случилось: оказалось, что мои «друзья» стоят на краю обрыва и, вероятно, с интересом наблюдают, как я тут барахтаюсь.

Некоторое время мы созерцали друг друга. Меня потихоньку сносило течением, я готовился нырнуть, если кто-нибудь из них поднимет дротик. Однако ничего не происходило. Как только дыхание приблизилось к норме, я набрал полную грудь воздуха, погрузился в воду и поплыл прочь от берега. Метров через десять вынырнул, перевел дух и опять нырнул. Потом поплыл уже нормально – держа голову над поверхностью. Кроманьонцы в меня не кидались – наверное, не хотели терять свои дротики.

Река оказалась шире, чем показалось сначала. Я усиленно греб руками-ногами, но пологий берег впереди почти не приближался. А вода была ледяная, конечности постепенно теряли чувствительность, слушались все хуже и хуже. Медленно, но неуклонно, я приближался к тому рубежу, когда и умереть не страшно, лишь бы перестать двигаться. Начали накатывать деструктивные мысли о безнадежной бессмысленности всей моей жизни в целом и данного мероприятия в частности: «Пора умирать, Саня!..»