Мир ротмистра Тоота - Владимир Свержин

— Они уходят, — Ориен приоткрыл бронированную дверцу. — Бригада возвращается в казарму.

— Я вижу, — процедил Странник. — Но этого мало.

— Что же еще?

— Там остались заговорщики. Они начнут готовить новый мятеж. Этого допустить нельзя. Каждая, пусть даже неудачная, попытка государственного переворота наносит ощутимый удар авторитету нашего правительства.

— Генерал Шио был человеком яростной решительности. Таких мало. Те, кто пошел за ним, на этот раз получили шанс одуматься. Я полагаю, они воспользуются этим шансом.

— Или да, или нет, или может быть. Конечно, жест был красивый, только до какой степени он сможет повлиять на мозги этих бравых танкистов, когда острота первого впечатления развеется. Необходимо отправить в бригаду следственную комиссию.

— Зачем? Чтобы заставить офицеров с подозрением глядеть друг на друга? Чтобы побудить их доносить на собратьев по оружию?

— Нескольких стеблей ядовитой травы достаточно, чтобы отравить весь хлеб с целого поля отборной пшеницы.

— И все же, пока я командую армией, — нет. Контрразведка будет заниматься выявлением шпионов врага, а не копаться в грязном белье.

— Это не грязное белье.

— Мне нечего добавить.

Странник поджал губы:

— Господин Тоот! Вы с братом очень похожи. Для вас некие отвлеченные идеи, устаревшие, всеми забытые принципы важнее пользы дела.

— Да. Мы, Тооты, похожи. Мы свято верим, что если воинов, которым поручена защита отечества, считать людскими отбросами, то они таковыми и станут. Хотите знать, почему я запретил использовать излучатели?

— Сделайте любезность.

— Я не хочу, чтобы солдаты моей армии знали, что такое панический страх. Мятеж удалось погасить одним выстрелом А страх, вернее, память о нем, остался бы на всю жизнь. И каждый ее день солдаты просыпались бы с предчувствием нового страха. Солдат, зараженный ужасом, — отравленный солдат. Он побежит, как только почувствует новую угрозу.

— Это все домыслы, — отмахнулся Странник. — И не забывайтесь, господин командующий. Это не ваша армия.

— Прошу извинить, — на скулах Ориена обозначились желваки. — Вероятно, господин Странник, я тоже под подозрением?

— Несомненно, — отрезал шеф контрразведки. — Каждый, кто действует, может одинаково причинить вред или принести пользу делу. Моя задача — загодя отличить одно от другого, пресечь первое и помочь второму.

— Чрезвычайно полезное занятие. С вашего позволения, я возвращаюсь в штаб. Если, конечно, вы не намерены арестовать меня за соучастие в мятеже.

— Не собираюсь, — отвернулся Странник. — Отправляйтесь. Хотя постойте, у меня для вас неприятная новость.

— Не много ли на сегодняшнее утро?

— Уж сколько есть. Пока вы были там, — контрразведчик кивнул на видневшуюся за щелястым забором дорогу, — пришло сообщение из Нехо, это небольшой поселок неподалеку от Беллы. Конвой, в котором ехал ваш брат, попал в засаду. Чудом спасшийся боец добрался до поселка и передал известие в центр.

— Аттайр?

— Пока ничего не известно.

ГЛАВА 3

У входа в комендатуру скорбным напоминанием о былых временах лежали два адмиралтейских якоря. После череды войн империя фактически лишилась своего флота, а строить новый было некому и не на чем Правда, несколько последних лет с экрана то и дело говорили, что на отстроенных верфях Беллы планируется закладка серии новых сторожевых кораблей-корветов для противодействия белым субмаринам. Но… Еще совсем недавно, вплоть до падения системы башен противобаллистической защиты, и сами жители приморского городка радовались подобным новостям. Когда же пелена с глаз упала, вдруг как-то вспомнилось, что верфи Беллы и в прошлые-то годы не выпускали ничего более масштабного, чем прогулочные катера, а сейчас даже спуск на воду крошечной рыбацкой шхуны становился для города событием.

Тоот остановил автомобиль возле комендатуры и начал открывать кузов. Сидевшие у бортов водители и солдаты радостно зашушукались, увидев свет. Еще бы: последние часа полтора они провели в наглухо задраенной фуре, слушая взрыкивания и громкое почухивание упыря. Там, на дороге, когда их спаситель открыл дверцы кузова, они просто оторопели, лихорадочно соображая, не погорячились ли, отклонив любезное предложение самозваного герцога. Клыкастое чудовище смотрело на них, чуть приподняв верхнюю губу, и недобро поблескивало глазами.

— Это свои, не трогай их, пожалуйста, — с просительной интонацией в голосе произнес Тоот.

В этот миг спасенные от расстрела обомлели еще больше. Они и представить себе не могли, чтобы гвардейский ротмистр упрашивал существо, известное своей невероятной свирепостью, не есть на ужин несчастных двуногих. На удивление, наводящий ужас зверь послушался и ушел в глубь кузова.

— Быстро сбрасывайте тюки с формой и залезайте в машину.

— А он? — чуть заикаясь, спросил один из храбрецов, не испугавшихся расстрела.

— Как звать?

— Капрал Таб, господин ротмистр.

— Если будете вести себя тихо, капрал, поверьте мне, упырь вас не тронет.

— Не извольте сомневаться, — мельком глянув на соратников, объявил капрал. — Даже не шелохнемся.

— Вот и отлично.

Сейчас, вновь открывая кузов, Тоот мог убедиться, что капрал говорил чистую правду. Едва завидев щель между открывающимися створками, бойцы покинули грузовик со скоростью, какой долго приходилось добиваться на учениях от действительных рядовых Гвардии.

— Капрал, стройте звено, — привычно скомандовал Аттайр.

— Слушаюсь, господин ротмистр!

Часовой на крыльце, с недоумением наблюдавший происходящее, попытался было преградить дорогу неизвестному в штатском, которого, впрочем, только что выстроившиеся у грузовика солдаты именовали ротмистром.

— Куда?

Тоот достал удостоверение.

— По вопросам расквартирования отставных комендант принимает с десяти утра, — начал было караульный.

— Боец, — оборвал его Тоот. — Комендант здесь?

— Так точно! — почему-то вытягиваясь, подтвердил солдат.

— Где его найти?

— Он сейчас не принимает.

— Мне повторить вопрос?

Солдат нервно сглотнул. Он ясно понимал, что должен ответить, только не мог сообразить почему. Какая-то сила будто выталкивала из него слова.

— Второй этаж, кабинет двести шестнадцать.

— Благодарю за службу, — Аттайр мягко отстранил солдата с пути и вошел в холл.

— Эй-эй! — начал было караульный, но, понимая, что это звучит глупо, спросил у ждущих солдат:

— Кто это?

— Ротмистр Тоот, — не вдаваясь в объяснения, коротко ответил капрал.

Караульный потянулся к тревожной кнопке, лихорадочно думая, вызывать ли подмогу, но потом убрал руку: может, еще и обойдется.

Перед краснолицым офицером с нашивками полковника бригады приморской стражи переминалось с ноги на ногу шестеро чинов в форме разных родов войск.

— …я требую восстановить ее еще до утра Вы слышите меня? До утра! — донеслось до Тоота, едва он приоткрыл дверь.

— Разрешите войти, господин полковник?

— Нет, не разрешаю, — глядя на вошедшего, рявкнул комендант. — Что вы стоите, я же сказал — не разрешаю. И вообще, кто вы такой?

— Гвардии ротмистр в отставке Тоот.

— Тоот? — собирая на лбу глубокие траншеи морщин, переспросил офицер. — Это что же…

Аттайр недовольно поджал губы:

— Да, я младший брат главнокомандующего.

— Массаракш! Быть может, у вас в Гвардии принято было перебивать старшего по званию, но здесь так не заведено. Я хотел спросить, не родич ли вы Сагрена Верного, отстоявшего этот город в годы Великой Смуты.

— Это мой предок.

— Вот как? — уставшее обветренное лицо полковника немного смягчилось. — Забавно. Погодите минуту, — он вновь обернулся к группе офицеров. — Вопросы есть?

— Никак нет.

— Выполняйте. К шести часам утра жду победных реляций.

Офицеры отсалютовали, щелкнув каблуками, и, развернувшись, стремительно покинули кабинет.

— Присаживайтесь, родственник главнокомандующего, — указывая на ряд стульев с перекрещенными якорями на спинках, оставшихся еще со времен мореходного училища. — Итак, что у вас за дело ко мне?

— Я с супругой прибыл в Беллу по направлению Министерства образования.

— Да, хорошие учителя военной подготовки нам сейчас очень нужны, — закивал комендант.

— Я учитель истории. Моя жена — преподаватель начальных классов.

— Как скажете, как скажете, хотя учителя военного дела нам сейчас нужнее всех прочих.

Аттайр пропустил эту реплику мимо ушей.

— Вы, должно быть, насчет расквартирования? — продолжил хозяин кабинета. — Честно скажу, с этим туго. В прибрежной части города квартир много. И пустые стоят. Заселяйся — не хочу. Вот только, — он печально вздохнул, — беда в том, что неспокойно там. Недели не проходит, чтоб субмарины с моря не обстреляли. Береговые батареи, ясное дело, тут же отвечают, но подводную лодку в тумане не разглядишь. А она несколько выстрелов даст — и ушла в глубину, тишь да гладь. Так что селиться там, сами понимаете, опасно. А ведь в прежние времена самый дорогой район был.