Соучастники - Элмор Леонард

— Мистер Парадиз, неужели вы верите, что ваш сын мне хоть что-нибудь даст?

Но старику было наплевать. Он твердил:

— Если я велю сыну передать тебе кое-что, вы все получите, мистер.

Его серьезный тон и это проклятое слово «мистер» означали, что разговор окончен. Но Монтес твердо решил докопаться до сути. И он задал старику новый вопрос:

— Но когда вас не станет, как же вы сумеете убедить Тони-младшего исполнить ваши пожелания? — Он помолчал и добавил: — Если он и теперь на них плюет?

Он все испортил. Мистер Парадиз ему ничего не ответил. Он подошел к своему огромному мягкому креслу и уселся перед старым телевизором, словно еще один предмет мебели в гостиной.

Здесь он теперь и находился.

К старости мистер Парадиз усох и сморщился, став совсем хрупким. Если аккуратно причесать его седые волосы, как раз хватит, чтобы прикрыть череп. Он досматривал «Колесо Фортуны». Пэт Сежак и Ванна Уайт из кожи вон лезли, желая затянуть разговор в эти оставшиеся секунды.

— Ванна ему не слишком помогает, — заметил старик. — Она ждет не дождется, когда сможет сказать «до свидания» и махнуть на прощание рукой. Вот с чем она неплохо справляется.

На хозяине был утепленный спортивный костюм — темно-синий с желтыми кантами. Он поглядел на Монтеса, вошедшего в комнату, и вновь вернулся к Пэту и Ванне.

— Хлоя придет сегодня вечером? — поинтересовался Монтес.

— Да… ты купил сигареты?

— Еще нет. Вы хотите, чтобы я ее привез?

— Ты же всегда это делаешь!

Монтес мог бы возразить: нет, не всегда, но не хотел обострять отношения. И ограничился вопросом:

— Когда ее доставить?

— К половине десятого.

Монтес подождал минуту-другую.

— Знаете, я и понятия не имел, что она сегодня явится.

Но старик уже смотрел тупую рекламу. Он напомнил Монтесу:

— Не забудь о сигаретах.

— Да разве я о чем-нибудь забываю, мистер Парадиз?

Старик пристально посмотрел на него и сказал:

— Порой ты забываешь, кто ты такой.

В это время Ллойд в белой рубашке и черной куртке, которую он носил с черным галстуком-бабочкой, убирал со стола в столовой. Он попросил Монтеса:

— Захвати что-нибудь.

Монтес забрал бутылку красного вина, опустошенную больше чем наполовину, и последовал за Ллойдом на кухню.

— Ему опять шлея под хвост попала, — пожаловался Монтес.

— Ты сам виноват, — откликнулся Ллойд.

— Почему я ничего не знал о девчонке?

— Опять ты за свое!

— А если бы я куда-то ушел?

— В таком случае ты должен был попросить разрешения, так ведь? Ты бы спросил у мистера Парадиза: «Сэр, можно мне отлучиться?» И он бы тебе ответил: «Нет, тебе нужно забрать мою красотку и привезти ее сюда», — пояснил Ллойд. — Но по крайней мере, он завтра будет в хорошем настроении. Ты видел, как он вырядился? Атлет хренов! Значит, решил развлечься на всю катушку, — продолжал Ллойд, когда Монтес уже двинулся к выходу. — Кстати, красотка собиралась привезти с собой подружку.

Монтес вышел через черный ход. По пути к гаражу он подумал: «Господи боже, еще две на мою голову». Достал свой «особый» мобильник — простенький и дешевый — и набрал номер, по которому пытался дозвониться в машине. Когда ответил тот же женский голос, что и раньше, — она как будто ненавидела отвечать на телефонные звонки, — Монтес сипло произнес:

— Не валяй со мной дурака, мамаша.

Она тут же повесила трубку. Он снова набрал номер. После нескольких длинных гудков голос Карла Фонтаны пояснил, что его нет дома, и попросил оставить сообщение после сигнала. Монтес проговорил:

— Сегодня все отменяется. Ясно? Перезвони мне в девять.

Вот и все. Он и без того слишком рисковал. Не стал называть своего имени. Его голос записан на пленку, и этого довольно.

4

Джером посмотрел на свои часы — подделку под «ролекс».

В четверть девятого вечера в кабинете горели лампы дневного света. Джером отпил глоток пепси-колы из пластиковой бутылки. Он сидел во вращающемся кресле, которое принес ему Делса. Сам Делса читал сейчас досье Джерома из ИСОП. Никого, кроме них, в кабинете не было. Джером попытался выяснить, что означает аббревиатура ИСОП, и, наконец, спросил у следователя.

— Информационная сеть охраны правопорядка, — ответил Делса.

— И я в ней есть?

— Как и все, кто когда-либо нарушал закон.

— В чем же меня обвиняют?

— Тебя взяли с партией наркотиков.

— Какие наркотики?! Обычная травка. Сам курил, но вовсе не собирался толкать. Только судья не поверил, что я взял ее для себя — для личного пользования.

— И много у тебя было?

— Четыреста фунтов. А отсидел за них два с половиной года.

Джером думал, что детектив начнет говорить о тюрьме и спросит, не желает ли он туда вернуться и протомиться взаперти еще какую-то часть жизни. Примется читать проповеди. Но похоже, у него такого и в мыслях не было. Сыщик искал что-то у себя на столе. И не без труда нашел в груде своих бумаг. Вот что в нем хорошо — он никогда не повышает голос, не глядит в упор, точно собираясь ударить, и не кричит, как, бывало, в прошлом, когда все эти белые типы рвали и метали на допросах. Джером повернулся в кресле, отодвинувшись от Делсы, и спросил:

— А у вас здесь только белые работают?

Делса посмотрел на Джерома, поднявшегося с кресла:

— В нашем отряде восемь человек. Пять чернокожих и трое белых. Кстати, трое из восьми — женщины. Но сейчас у нас нехватка сотрудников.

— А вы — начальник?

— Исполняю обязанности и еще веду несколько дел. А начальника призвали в армию. Его направили в Ирак.

Он всегда отвечал на вопросы спокойным, ровным голосом, и у Джерома родилось чувство, что с ним можно разговаривать. Наверное, он итальянец, решил Джером, у него темные, печальные глаза и темные волосы, которые он, по-видимому, расчесывает пальцами. Интересно, что он с ними делает — выпрямляет и убирает назад, а потом расчесывает, и они начинают блестеть. Да и синяя рубашка с галстуком у него тоже ничего, если в полиции принято так одеваться. Он показался Джерому довольно стройным и даже поджарым, но в свое время вполне мог быть атлетом. «Может, он и сейчас бегает, поддерживает форму, — совсем как мы в тюремном дворе».

Джером огляделся по сторонам, неуверенно прошаркал по кабинету и остановился. Раз никто не орет, чтобы он сидел и не двигался, можно походить и поглазеть на бумажный хлам на столах.

Папки, файлы, свидетельские показания, показания потерпевших, отчеты с мест преступлений, результаты судебно-медицинской экспертизы, рентгеновские снимки огнестрельных ранений, — шесть из них в затылок и, господи боже, проникающее ранение в щеку. Снятые на «полароид» фотографии трупа женщины в приличном костюме. Телефоны, компьютеры, всевозможные канцелярские принадлежности, снимки преступников и кофейные чашки. С одной стороны комнаты четыре стола — два составлены вместе и три на другой стороне. За одним из них сидел Делса — лицом к проходу и открытой двери. Она вела в еще одну комнатушку, выкрашенную в розовый цвет.

Зачем им тут розовая комната?

И почему они держат в аквариуме на стеллаже эту рыбу с уродливыми, толстыми губами? Рыба смотрела на него.

На стене кабинета висел плакат с забавным, цветочным бордюром. Джером подошел поближе и прочел.

«Мы слишком часто упускаем из виду простые житейские радости. Запомните! Если кто-нибудь вас обижает и вы хмуритесь, работают 42 лицевых мускула. Но требуется всего четыре мускула, чтобы поднять руку и надавать по физиономии обидчику».

— Джером? — обратился к нему Делса. — Как по-твоему, что случилось с пушкой?

Он проследил за Джеромом в его красно-зеленой куртке под «Томми Хилфигер» и черных, широких брюках, подметавших пол. Тот повернулся и вновь приблизился к креслу, рядом со столом.

— О какой пушке вы говорите? — переспросил Джером, садясь.

— О револьвере Тайрелла, из которого был убит человек.

— Откуда мне знать?

Джером снова крутанулся в кресле взад-вперед, но в этот раз нарочито медленно.

— Ты сказал, он достал девятизарядник.

— Я мог ошибиться.

— Джером, мое терпение не безгранично. Клянусь, тебе не придется давать показания в суде под присягой. И все, сказанное тобой, останется в этом кабинете.

— У него была «беретта» с магазином на пятнадцать патронов.

— Твою девушку зовут Нэшел Пирсон?

— Да, верно.

— И у нее есть сводный брат Реджи Бэнкс?

Джером замялся.

— Угу…

— Реджи работает в закусочной «Мак-авеню» вместе с Тайреллом? Он твой кореш?

— Как вы узнали?

— Я объехал квартал и побеседовал с людьми. Кто такой Джером Джуван Джексон, о котором я столько слышал? Клево одевается, у него классная тачка. Одна девушка, сидевшая перед своим домом, откликнулась: «О, вы имеете в виду Три-Джи? Да он живет на соседней улице, в доме с решетками на окнах. Поставил, чтобы всякие подонки не стреляли».