Бывших не бывает - Евгений Сергеевич Красницкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мальчишка-знаменосец слушал разговор старых товарищей широко распахнув глаза и даже приоткрыв рот. Он немало видел и понял сегодня, повзрослел на годы и годы, но сейчас молодой катафракт снова стал тем, кем являлся на самом деле – мальчишкой, попавшим на войну прямо из Магнавры. Когда мех оказался в его руках, он долго не мог найти слов. Наконец, густо покраснев, парень заикаясь сказал:
– З-з-знаете, я д-д-думал, что г-герои н-н-не испытывают с-сстраха, – тут его голос окреп. – Ты назвал меня сегодня юным героем, светлейший, а я боюсь, очень боюсь! И не хочу умирать. Только, наверное, придётся… Может быть, я трус?
– Ты не трус, мальчик, – ласково произнёс Леон. – Мы все боимся, и даже больше тебя. А ты не трус, я бы хотел иметь такого сына!
– Правда? – совсем по-детски спросил юный знаменосец.
– Правда, мальчик, – кивнул Леон.
Глаза мальчишки гордо блеснули. Он вытянулся во весь рост – тростинка, солнечный лучик, наряженный в доспехи:
– Я хочу выпить за жизнь! Ведь мы здесь для того, чтобы жили другие, так, братья?
– Так! – не сговариваясь ответили все.
– За жизнь! – И мальчик поднёс мех к губам.
Тонкая рубиновая струйка прочертила его не знавший прикосновения бритвы подбородок. «Как кровь», – подумалось мне. Бурдюк перешёл к одному из ипаспистов.
– За всех нас! И за тех, кто придёт за нами! Чёрт возьми, за то, что из козлотрахов окончательно вышибут дерьмо, не жалко и помереть, но всё же хотелось бы самому посмотреть, как базилевс это сделает. Вот за это и за жизнь! – солдат запрокинул голову, выливая в себя вино.
– Хорошо сказал, Марк, – улыбнулся его товарищ, в свою очередь принимая мех. – Чтоб мы жили, а они сдохли!
Бурдюк снова сменил хозяина.
– А я выпью за то, чтобы это война была последней, чтобы этим уродам с разработанными задницами наконец сломали хребет навсегда! Что при этом будет со мной, мне всё равно, а вы живите, братья! – ипаспист резко махнул рукой и приложился к вину.
– У Константина турки вырезали всю семью, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Леон.
– Да, ублюдки не пощадили никого, они даже не пытались ловить рабов. Просто резали. От уха до уха… – Константин смотрел в сторону варваров колючим, полным ненависти взглядом. – Но ничего, базилевс придёт, и настанет их черёд. Всех. Чтобы и на развод не осталось! До единого! Вот за это я умру с радостью.
– Хватит, Константин! Не зови смерть, сама придёт! Нам нужен будет каждый, кому удастся выжить. За этими ублюдками придут другие. Последних войн не бывает! – не на шутку рассердился дука. – Дай мне слово, что не будешь искать смерти! Поклянись памятью своей семьи!
– Клянусь, дука! И простите меня, братья! – ипаспист смотрел на нас так, будто очнулся от кошмарного сна.
– Прощаем, – ответил за всех Леон.
– Аркадий, скажи что-нибудь повеселее. – Константин протянул мех последнему из ипаспистов.
– Круг замкнулся. – Аркадий с улыбкой взвесил на руке бурдюк. – Я смотрю, дука, вина изрядно убыло с того момента, как я отдал тебе этот мех. Не гневайся, светлейший, ты сам сказал, что сегодня здесь только солдаты, а солдаты любят вино!
– Ну это я по себе знаю! – рассмеялся Вурц. – Давай дальше!
– Тогда я хочу выпить за то, что мы любим в жизни: за это вино, за солнце, за ветер, за друзей, за всё! Не знаю, сколько нам осталось, но пока мы живы, это с нами! За то, что любим, братья!
После Аркадия пили уже без здравиц. Просто каждый молча делал глоток и передавал мех товарищу. Слова больше не требовались. Все уже обнажили перед товарищами свою душу, сказали, что хотели. Сейчас мы остались наедине с собой и в то же время вместе. Для того, чтобы говорить, не всегда нужны слова. У любого мужчины хватает приятелей, с которыми хорошо поболтать и распить кувшин вина, но очень мало, а то и вовсе нет друзей, с которыми можно помолчать. На эти короткие мгновения все мы: солдаты и командиры, патрикии и простолюдины, старики и юноши, стали такими друзьями. Общая судьба сблизила нас.
Мех опустел. Жизнь снова вступала в свои права. Предстояло сделать ещё уйму дел. О чём Вурц не замедлил нам напомнить:
– Спасибо, что не отказались выпить со мной, друзья, но пора вытащить палец из жопы![7] Аркадий, твой конь выглядит лучше всего, дуй галопом к нашим и передай приказ – выборным от всех сотен собраться у позиции «Жаворонков». Я хочу, чтобы войско знало, как за дёшево нас пытаются купить.
Закончив раздавать распоряжения, дука развернул коня и бросил через плечо:
– Остальные сопровождают меня к позиции «Жаворонков». Макарий, держись поближе. – И дука пришпорил своего жеребца.
Шпор у меня не было, и я изо всех сил ударил своего жеребца пятками по бокам. Вороной красавец возмущённо всхрапнул и рванулся вслед за белым конём светлейшего. Хоть хилиарху и положен конь, кавалерист из меня неважный, но на то, чтобы догнать дуку и встать с ним стремя к стремени, моего умения хватило. Знаменосец, буксинщик и Леон держались в пяти шагах позади нас.
– Макарий, вместе со скиритами я пришлю «чеснок» и «сороконожки»[8]. Проследи, чтобы они не забыли как следует отметить места, где они их выставят, чтобы наша кавалерия, контратакуя, не вляпалась в это дерьмо.
– Слушаюсь!
– И позаботься о знамёнах. Они не должны достаться туркам!
– Позабочусь, дука!
– И ещё, постарайся остаться в живых. Если дело будет совсем плохо, сдавайся. Базилевс выкупит тебя за любые деньги. Я позабочусь об этом.
– Спасибо, Варда, но нет. Вся моя жизнь теперь – «Жаворонки», я разделю их судьбу.
– Идиот! Неужели ты не понимаешь, что нужен империи?! Твоя жизнь не принадлежит тебе!
– Понимаю, дука, но я принял решение. Я спасусь или погибну только вместе с «Жаворонками».
– Тогда я приказываю тебе выжить!
– Вряд ли меня сильно расстроит повешение на оглоблях, если я не выполню твой приказ, – усмехнулся я.
– Упрямый осёл, тогда соверши чудо!
– Слушаюсь, светлейший!
Мы остановились возле расположения «Жаворонков». Начальник обоза Серапион Старый Хомяк явно
