Чистилище. Грань - Дмитрий Янковский

Но стоило оглядеться, и причина сделалась очевидной. Человеческий фактор, как говорят в таких случаях. На улицах находились не только машины, но и люди, просто поначалу всем было не до них, и они оказались за рамками внимания, а значит, и восприятия. Впрочем, это была не единственная причина, почему никто в салоне не обратил внимания на пешеходов. Ведь обычно люди ходят по улицам, реже стоят, но никто никогда на улицах не лежит, если не случилось ничего экстраординарного. Когда на асфальте валяется один человек или даже несколько, это, конечно, привлекает внимание; но когда лежат все без исключения, такое невероятное событие человеческий разум с ходу просто не в состоянии воспринять.

Однако как бы странно или страшно это ни выглядело, лежали на улицах все пешеходы, которые попали в поле зрения. У Кирилла от этого зрелища кровь застыла в жилах.

– Систему автономного дыхания не выключать! – приказал отец.

– Химическая атака? – поразился водитель.

– Не знаю! – признался отец. – Но с нами все нормально, а с ними нет!

Впрочем, уже через несколько секунд стало ясно, что некоторые залегли по собственной воле, скорее всего пытаясь уберечься в случае взрыва на заправке. Однако взрыва не случилось, начался пожар, и люди понемногу вставали на ноги. Но далеко не все! Меньше трети, как показалось Кириллу. Остальные же не просто остались лежать, с ними происходило нечто из ряда вон выходящее. Стоило приглядеться, и стало ясно, что все они бьются в агонии. Их трясло, они катались по земле, дергали конечностями, иногда с силой ударяясь об асфальт головами.

И тут закричала мама. Громко, с надрывом, как раненый зверь за секунды до гибели. На Кирилла тоже накатила волна ужаса, какого ему не приходилось переживать еще ни разу в жизни. Он сам готов был взвыть, но сдержался.

– Тихо! – прикрикнул на маму отец.

Она замолчала, продолжая давиться слезами. Кирилл же смотрел на происходящее, широко распахнув глаза. Такого количества умирающих он не то что никогда не видел, а не мог себе даже представить, хотя, тайком от отца, работал волонтером в больничном отделении для особо тяжелых пациентов.

Выжившие, сообразив, что происходит вокруг, тоже впали в панику. Их было много – человек тридцать у выхода из торгового центра «Июнь» и чуть меньше на другой стороне проспекта, у дверей супермаркета «О’кей». Все они с криком и визгом бросились врассыпную, перепрыгивая через дергающиеся тела умирающих, а иногда, потеряв равновесие, даже наступая на них. Некоторые, у кого тоже мелькнула догадка о применении химического оружия, пытались закрыть лица носовыми платками, рукавами рубашек, задранными до носа футболками.

– Газ без запаха, – почти спокойно заключил отец. – Если бы воняло, все бы закрыли лица.

Люди разбегались в разные стороны, стараясь поскорее убраться подальше от магазинов, рядом с которыми на асфальте дергались в конвульсиях умирающие. Кирилл с ужасом наблюдал, как за бронированными стеклами молодые парочки, недавно державшиеся за руки, удирают, забыв друг о друге, как родители, спасая собственные шкуры, бросают детей, как сбивают с ног пожилых и топчут тела умирающих…

Никогда раньше он не думал о людях в подобном контексте – что человечество, дескать, прогнило или двинулось не туда в какой-то момент истории. Наоборот, тайком от отца он то и дело ввязывался в благотворительные и волонтерские проекты, ни разу об этом не пожалев. Но сейчас он впервые, наверное, за всю свою жизнь увидел людей с другой, неприглядной стороны. Это было похоже на невидимую пощечину, но не отрезвляющую, а наоборот, оглушающую, выводящую из душевного равновесия.

Поток машин почти иссяк, а те, что продолжали движение, начинали вилять и врезались во что-нибудь либо спешили поскорее припарковаться. Затем стало ясно, что на улицах беда застала лишь малую часть людей, куда больше их находилось внутри супермаркета и торгового центра. Не понимая, что происходит, в дикой панике, усугубленной замкнутым пространством, они рекой хлынули сначала через автоматические раздвижные двери, затем снесли их, а еще через несколько секунд принялись разбивать витрины и выскакивать в образовавшиеся дыры. В качестве таранов использовалось все, чем эти же люди так дорожили буквально минуты назад – телевизоры с торговых полок, первоклассные ноутбуки, элементы рекламных конструкций с изображениями красоток в нижнем белье.

Кто-то под напором толпы падал на острые осколки стекол, но никто уже не обращал на это внимания – слабые, пожилые, дети гибли под ногами, выживали лишь молодые и сильные. Из «Июня» на улицу выскочило около сотни выживших, из «О’кей» тоже что-то около того. Дергающиеся на асфальте тела никого не остановили, на них, судя по всему, уже насмотрелись внутри и списали со счетов.

Машины, стоявшие вкривь и вкось, виднелись по всему проспекту. Некоторые замерли, врезавшись одна в другую, или в столб, или в турникетное ограждение, или в деревья на придорожных клумбах, три из них горели, а новых не прибывало. Заправка тоже пылала, хорошо хоть ветер дул с запада, сдувая дым и жар в сторону. Кирилл подумал, что причиной возгорания автомобилей изнутри могли быть сигареты, выпавшие из пальцев дергавшихся в судорогах водителей.

Парень заметил девочку лет восьми. Он бежала, спотыкаясь, через клумбу, вся перемазанная, в некогда нарядном платьице, и кого-то звала, заливаясь слезами. Трудно было понять, просто потеряла она маму, удравшую в припадке ужаса, или же ее родители остались лежать на асфальте.

– Надо ее забрать! – заявил Кирилл, взявшись за ручку двери.

– Сидеть! – жестко приказал отец и, дотянувшись до клавиши на панели водителя, заблокировал все замки. – Никто никуда не выходит! Неизвестно, что там…

– Если что и было, оно уже выветрилось! Выпусти меня!

– Сидеть! – рявкнул отец. – Спаситель выискался! Прищемись и не дергайся!

– Боря, зачем ты так? – заступилась за сына мать.

– Ненавижу, когда откровенную чушь начинают пороть! Чем этой девочке сейчас можно помочь? Я сам пока не имею представления, что делать!

Кирилл сжал кулаки и уставился в окно, за которым разбегались выжившие и лежали на асфальте погибшие. Внезапно он заметил, как один из валявшихся возле «Июня» поднялся. Затем еще кто-то встал на четвереньки, зашевелились некоторые и на другой стороне проспекта.

– Они живы! – радостно воскликнул Кирилл.

Все пассажиры бронемобиля, включая водителя, вытянули шеи, чтобы лучше разглядеть изменение обстановки.

– Нелетальный газ, скорее всего, – с облегчением произнес отец. – Какой-то наркотик короткого действия…