Я ХОЧУ ЭТО! - Ольга Корнильева

Наткнувшись на фото дамы в шляпе и бикини, он сразу поставил сердечко, потом рожицу, потом еще что-то, написал, что он это не он на фото и вообще надо срочно увидеться в скайпе.

Кристи безучастно посмотрела на эту рожицу, сердечко, на фото патлатого старца, который почему-то написал, что он это не он, и пошла загорать, напрочь выбросив его из головы. «Еще чего, какие-то патлатые сумасшедшие извращенцы атакуют. В скайп им срочно хочется. А по морде им не хочется?» – подумала Кристи и уже погрузилась в чтение книжки, которую захватила с собой на пляж. На ней был купальник золотого цвета, который Кристи купила где-то за границей. Там он смотрелся органично, но здесь, в России это было явным перебором, и она радовалась, что он слегка выцвел на солнце и, вообще, что она лежит не на слишком видном месте, никто не пристает и можно уткнуться в книжку. Почитав немного, Кристи решила прикрыть глаза и немного расслабиться, понежив на солнце свою шелковую кожу. Когда она проснулась, был уже вечер, болела голова, видимо, солнце все-таки было неслабым, она как в тумане доехала до дома, включила музыку и опять обнаружила рожицу и призыв к скайпу от человека со странными фотографиями. У Кристи от проведенного на солнце дня сильно кружилась голова и вообще было как-то не по себе. Сама не отдавая себе отчет, она написала свой скайп, и уже через минуту ей звонил незнакомец, который напоминал кого-то, кого она часто видела на экране. Она никогда не была его поклонницей, и, вообще, ее всегда смешило, когда девчонки влюблялись в звезд и сохли по ним. А его рожу она вообще ненавидела, считала его похожим на крысенка и поэтому ни один фильм с его участием никогда не смотрела. Поэтому, увидев это лицо, Кристи просто захлопнула скайп и пошла делать себе охлаждающий коктейль. Через некоторое время она опять открыла комп и обнаружила кучу сообщений от этой звезды с крысиной рожицей. Она написала ему, что пьет коктейль и он может присоединиться к ней, если хочет. На самом деле ей было все равно, кто к ней присоединится в данный момент: звезда с крысиной рожицей, итальянский плейбой или просто незнакомец, с которым можно поболтать и хорошо провести время.

Звезда по имени Роберт был в полном распоряжении Кристи, он рассказывал ей смешные истории, веселил ее, делал комплименты, в общем, из крысенка превратился в ее глазах в очень даже интересного джентльмена. Не случайно по нему сохнет добрая половина человечества, что-то было в этом отпрыске рабоче-крестьянского класса, чудом взобравшемся на олимп славы. Что-то, помимо секса. Ведь сколько кругом этих супермоделей мужского рода, суперменов, так сказать, а этот даже фигурой обладал совсем обычной, а возможно, даже посредственной. Но вот мозги у него были явно не посредственные. А как он умел соблазнять, как говорить комплименты. Даже Кристи, привыкшая к восхищению в свой адрес, не могла не наслаждаться мастерством этого обольстителя. Они болтали о погоде, сексе, золотых трусах и лифчике Кристи, от которых захотелось срочно избавиться, рассказывали друг другу приличные и неприличные анекдоты. Им было хорошо, прикольно, сладко, как старым друзьям и любовникам, при этом присутствовала новизна, любопытство и все, что с этим связано, хотелось близости и секса, и они сделали это, насколько возможно слиться с человеком в виртуальном пространстве. Кристи никогда раньше не пробовала виртуальной близости, но Роберт был так корректен, так элегантен и так соблазнителен, что нельзя было не поддаться. Они лежали рядом, или почти рядом, их отделял океан, разные судьбы, любовники, разное все. Но им было хорошо и весело. Роберт с удивлением обнаружил, что он утолил не просто мужское любопытство, но что эта девушка стала значить для него что-то больше, чем просто легкое знакомство на сайте. Что-то было в ней легкое и глубокое одновременно. Сладкое и горькое. Нежное, жесткое, горячее, холодное… Она не была одной из его многомиллионных поклонниц, визжавших повсюду, она была человеком, которому он просто понравился… Да, он давно забыл это чувство – нравиться просто за то, что он умен, начитан, обаятелен. Он привык, что его обожают и хотят трахать просто потому, что он звезда. И он был приятно удивлен себе в том числе. Может быть, еще не все потеряно даже для такого прожженного олимпийского бога, как он, может, и его могут полюбить просто за то, что он неплохой, в общем-то, мужчина.

А в это время Кристи переписывалась с молодым французом лет 28. Он был восхитительно хорош собой, невинен, насколько может быть невинен французский мужчина в 28 лет, робок и сексуален. Его темные волосы и классический профиль в сочетании с идеальной фигурой модели, хотя он занимался какой-то скромной инженерной деятельностью, сразу настроили Кристи на романтически-деловой лад, и она спросила, когда он собирается посетить ее город. Ральф, так звали француза, не ожидал такой быстрой реакции. Да, ему говорили, что он привлекателен, но он часто воспринимал это как шутку, так как не был уверен в своем мужском опыте. Секс с такой же неопытной подружкой, как и он, продолжавшийся в течение нескольких лет, пара встреч с ровесницами не открыли в нем ничего нового как в мужчине, поэтому он оценивал себя достаточно скромно и был крайне удивлен и польщен вниманием к своей особе со стороны столь привлекательной дамы. «Да… – размышлял он, – может быть, я действительно ничего». Эта женщина однозначно хороша в постели, и грех не использовать такую возможность хотя бы ради сексуального опыта, который срочно необходимо было приобретать. Все его ровесники хвастались своими похождениями, безумными романами, некоторые даже участвовали в оргиях. Ральфу же нечего было рассказать, поэтому он прослыл внимательным и благодарным слушателем, перед которым всегда можно было хвастануть даже тем, чего не было. Ральф все принимал за чистую монету, с жадностью слушая веселые рассказы своих друзей.

Не то чтоб Кристи нужен был этот Ральф, но доля невинности и чистоты восприятия, которые явно присутствовали в этом молодом человеке, ей были нужны как таблетка, как противоядие искушенности всех ее остальных любовников. Их извращенный сексуальными фантазиями ум порой очень тяготил Кристи, и хотелось простого, искреннего секса, не обремененного багажом многочисленных любовниц, опытов неудачных и удачных союзов, энергетик других женщин, которые мужчина несет за собой как чемодан или, в лучшем случае, как шлейф. А если он параллельно находится еще в каких-либо отношениях, то это так очевидно и так бьет по энергетике, что нужно иметь некую непрошибаемость, чтоб с ними общаться. Это другая сторона их опыта, неординарности их натуры, их привлекательности. Ведь если мужчина закрывает себя как мужчина в пользу работы или какой-либо одной женщины, он теряет себя как творец, как художник, как artist и вообще творческий человек. Кристи уже давно поняла, что ее привлекают люди с творческой составляющей. А это особый контингент, который берет от жизни все: секс, эмоции, драйв, они нужны им как вода, как воздух, иначе эти мужчины не могут существовать и начинают заклинивать, как механизмы, работающие на солнечных батарейках, которые забыли вовремя зарядить.

Нет, это не было плохо, они были ягодами одной поляны, с такими мужчинами. Но, несмотря на казалось бы немоногамный образ жизни, Кристи всегда хотелось большего, чем просто сексуальное влечение. Очевидно, что любовь может возникнуть практически на голом месте: какой-то мужской благородный поступок, его блестящее выступление на каком-то важном форуме, его искрометный ум. Но если дальше не происходило некой химической реакции, то это чувство так и оставалось на уровне профессионально-человеческого восхищения. Было очевидно, что химия есть необходимая составляющая того волшебного эликсира любви, загадку которого веками пытается постичь человечество. При этом животным этой химии достаточно для создания пар, союзов, обзаведения потомством. Человеку, в принципе, тоже может быть достаточно этого. Но если отношения не поднимаются выше секса или остаются на уровне быта, то Кристи сразу уходила от этого. Она не знала, как именно должны взрасти отношения из семечки химической реакции соития. Но было очевидно, что как цветы тянутся к солнцу, произрастая из земли, этой темной, порой грязной основы плодородия, так и отношения, зародившиеся из безумного секса, должны, как цветы, тянуться в небо.

А Роберт в это время скучал у своего бассейна, наблюдая лесбийские забавы своей подружки, которая дразнила его всеми частями тела и зазывно на него поглядывыла, полизывая какую-то брюнетку на шезлонге. Вот предел мечтаний любого мужчины, думал Роберт. Женщины, алкоголь, деньги, наркотики, секс в любом количестве и с любым количеством женских особей. Его тяготили предыдущие серьезные отношения именно в силу требования от него моногамности. Здесь же ввиду бисексуальности, а точнее лесбопристрастия его подружки, которая прикидывалась би ради пребывания с богом Олимпа, не было никаких сцен ревности. Напротив, Эмма активно предлагала ему участвовать в их лесбооргиях, приводила своих знакомых девиц, которыми можно было пользоваться, в общем, Роберт получил все, что хотел. Единственным условием было то, что он не заводит себе женщин, которых не одобрила бы Эмма и в сексе с которыми она бы не участвовала. Но это условие было вполне приемлемо с учетом количества поставляемых подружек и круговорота их заменяемости. О любви он уже давно перестал думать. Ведь что такое любовь – комок в душе и горле, разливающаяся по телу сладкая нега или струя спермы, испускаемая направо-налево. С годами Роберт перестал думать категориями души и сердца либо старался о них не думать. Если женщина была хорошей любовницей, а тем более разрешающей ему пользоваться своими подружками, этого было уже более чем достаточно. Во всяком случае, никто не выносил мозг сценами ревности, никто не проверял его телефон и скайп, а если и проверял, то Эмма опытным взглядом мужчины, то есть активной лесби, оценивала привлекательность той или иной особи женского пола и выносила свой вердикт, брать ее к ним в постель или не брать. Все это вполне устраивало развращенный за время пребывания на Олимпе мозг Роберта. Он часто сидел в Интернете на сайтах знакомств, на онлайн-сайтах, где за 5 долларов в минуту перед ним раздевались и делали все, что он хотел, женщины со всего мира: черные, белые, немки, англичанки, француженки. Все они были на все готовы ради этих грошей, и Роберт получал удовольствие рабовладельца этими куклами, дешевками по онлайн-вызову, которых он соблазнял, развращал, наблюдал и оценивал своим опытным взглядом ценителя прекрасного, а потом так же беспощадно бросал. Нет, он им не открывался, эти девушки не знали, кто он. И в этом тоже было своеобразное удовольствие – ощущать себя простым смертным, каким-то безвестным Джоном или Питером, который после работы может позволить себе потратить пару десятков долларов, чтоб посмотреть красивое женское тело, ублажить себя на расстоянии и заснуть до следующего рабочего дня. Это было интересно, почувствовать себя не кумиром миллионов, а на время очутиться просто потребителем виртуслуг. Но, видимо, ему тоже хотелось большего. Когда он ухаживал за Эммой, было очевидно, что она к нему безразлична, и ему пришлось привести все доводы, начиная от материальных и заканчивая профессиональными, чтоб эта лесбиянка согласилась с ним быть на ее условиях. Она его не любила. В этом была ее сила, ее власть над ним и безвластие одновременно. Сила и слабость. Потому что Роберту очень хотелось чувства… Он вспоминал, как сладко это ощущение взаимности не только секса, но любви, аромата этого цветка, который вдыхают двое и не могут надышаться. Здесь дышал только он один, и от этого задыхался и он, и этот цветок. Как хочется уткнуться головой в чьи-то волосы, ощутить их аромат, положить руку на грудь женщины и ощутить биение ее сердца. Все это он мог себе позволить с Эммой, но чувствовал лишь страстное безразличие. Почему страстное? Потому что она страстно полюбила его деньги, его статус и его возможности. Потому что она все это использовала на полную катушку, чтоб засветиться перед камерами, показать себя во всей красе. Потому что она поддразнивала его, дабы поддерживать интерес пресыщенного бога, придумывая все новые и новые извращения. Ей было все равно, что он ее любит, она понимала, что такой шанс ей выпадает один раз в жизни, и, забив на свой открытый интерес к женщинам, она его обнимала, целовала, выполняла все его прихоти. Особенно нежна она была с ним на публике. Поэтому Роберт очень любил эти публичные выходы. Когда свет софитов мерк, он понимал, что остается один на один со своим неразделенным чувством, которое уже не было тем искристым бокалом шампанского, каким было вначале. Он не мог понять, почему, будучи обожаемым миллионами женщин, он так безразличен этой лесбиянке, и горечь этого открытия подкатывала комом к его горлу.