Итоги № 33 (2013) - Итоги Итоги

— Наша семья очень связана с политикой. Мой отец был членом парламента, министром в правительствах Джулиано Амато и Карло Адзелио Чампи. Но это все никак не отражалось на нашем бизнесе. Я постоянно слежу за политическими событиями в Италии, Европе и во всем мире. Это дает понимание того, как происходящее может повлиять на наш бизнес, куда нам стоит или не стоит инвестировать. Но смешивать политику и бизнес нельзя. Если такое произойдет — это будет плохо как для политиков, так и для бизнесменов.

— С Берлускони ваша семья знакома?

— Да. Много лет назад, когда мистер Берлускони еще не был политиком, а занимался строительным бизнесом, он покупал у нашей компании водонагревательное и отопительное оборудование для домов. Поэтому мы знаем его много лет.

— На ваш взгляд, он тоже совершил ошибку, когда, став политиком, так и не порвал с бизнесом?

— Я вам расскажу следующую историю. Какое-то время назад у нас был личный самолет, которым мы владели на паритетных началах вместе с Берлускони. Однажды он пришел к моему отцу и сказал: «Франческо, мне не нравится, как покрашен наш самолет, он выглядит старым. Я хочу его перекрасить, обновить. Он будет смотреться прекрасно!» Отец согласился. Через некоторое время Берлускони подогнал обновленный самолет, на хвосте которого красовался огромный логотип его компании. Мой отец был шокирован: «Мы же владеем им 50 на 50, почему же на нем твой логотип?» На что Сильвио ответил: «Да я знаю, но ведь я заплатил за покраску!» Думаю, что этот случай прекрасно описывает его. На мой взгляд, он был куда лучшим бизнесменом, нежели политиком...

— А какие ошибки, на ваш взгляд, сегодня совершают власти предержащие?

— Как известно, говорить намного легче, чем действовать. Особенно это касается политики. В компании все иначе, поскольку предприятие, в конце концов, не демократия. В итоге кто-то обязательно должен принять решение. В политике же, условно выражаясь, все хотят быть тренером футбольной команды.

Я думаю, что властям стоит предпринимать больше усилий для того, чтобы дать частным компаниям простор для развития. Это касается регулирования отрасли. Я говорю не о рынке без правил, но о рыночных отношениях, ограничиваемых здравым смыслом. Например, в Европе сейчас идет процесс увеличения социальных расходов наравне с повышением налогов. Естественно, социальные траты в некоторых случаях оправданы... Но сейчас мы живем в такое время, когда надо больше стимулировать частный сектор делать инвестиции. Он является двигателем прогресса и дает наибольшую отдачу. Дайте участникам рыночных отношений соревноваться между собой, поскольку конкуренция — лучший стимул для развития.

— Вы представитель крупной итальянской промышленной семьи, причем не в первом поколении. Что в бизнесе движет лично вами?

— Моя цель как руководителя и одного из владельцев компании — сохранение лидирующих позиций в своей области, наращивание доли. Сейчас сложно говорить, насколько большими мы будем к 2020 году. В долгосрочной перспективе перед нами стоят не цифры и показатели, а цели и направления развития. Что значит резко поднять планку по энергоэффективности? Это означает не только осуществить инвестиции в производство и разработки, но и попытаться передать этот посыл клиентам, чтобы они поняли нашу цель. Это даже не что-то такое сложное, а скорее вызов себе. Позитивный вызов. Я вообще стараюсь мыслить позитивными категориями, иначе я не смог бы стать бизнесменом и продолжить семейное дело.

Тень голосования / Политика и экономика / В России

Тень голосования

/  Политика и экономика /  В России

Гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров: «Думаю, после выборов встанет вопрос о коррекции муниципального фильтра и о том, останется ли 8 сентября единым днем голосования»

О том, с какими настроениями и ожиданиями идет страна к единому дню голосования, «Итогам» рассказывает гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров.

— Валерий Валерьевич, почему именно 8 сентября назначено единым днем голосования?

— Как говорил апостол Павел, тайна сия велика есть. Спросите у инициаторов почему… Но график действительно необычный: избирательная кампания приходится на сезон отпусков, а ключевой момент принятия решений наступает в последние две недели перед выборами, когда люди возвращаются из отпусков и окунаются в повседневные заботы. Лишь после 8 сентября можно будет понять, был ли такой выбор интересной и полезной находкой или чудачеством, от которого всем только хуже.

— Скажется ли такой график на уровне явки?

— Уровень явки как раз особых опасений не внушает. На региональных и муниципальных выборах явка всегда низкая: если на федеральных она составляет 60—70 процентов, то на региональных 50—60, а на муниципальных может быть и 20—30 процентов. Тут вопрос не в том, придут ли люди на участки, а в том, насколько они успеют включиться в политическую реальность и не клюнут ли, не разобравшись, на какую-то яркую, шумную агитационную кампанию, проголосовав за того, в ком затем быстро разочаруются.

— В чем главная интрига?

— Интриг много, все связаны с допуском к выборам представителей бывшей несистемной оппозиции. Это и Москва с Алексеем Навальным, и Екатеринбург с Евгением Ройзманом, и Ярославль с Евгением Урлашовым, и Забайкалье с Константином Ильковским. Правда, Урлашов и Ройзман стоят где-то на полпути между несистемщиками и «полусистемщиками», я имею в виду их причастность к «Гражданской платформе». Вот Навальный — в чистом виде антисистемная сила. Что касается Ильковского, то тут необычный случай: правящая партия поддерживает кандидата, принадлежащего к другой партии, в данном случае к «Справедливой России».

— Какие регионы самые проблемные для партии власти?

— Прежде всего Екатеринбург. Там проблема связана даже не столько с расколом в партии власти, сколько с расколом среди чиновников окружного, регионального и городского уровней. Это дает возможность Ройзману побороться не просто за место номер два, а за победу. Мало того что сами высокопоставленные руководители «ЕР» не могут между собой договориться, так они еще и потеряли навык коалиционной игры — с той же «Справедливой Россией», у которой в данном случае сильный кандидат.

Другая проблемная зона — Ярославская область. Снятие Урлашова и провал всего списка «Гражданской платформы» — это, конечно, большой сюрприз. Говорить о том, какие будут результаты, сложно: исчезновение одной из ключевых политических сил перекраивает все политическое поле, и настроения становятся труднопредсказуемыми. А это проблема: лучше предсказуемый плохой результат, чем вообще непредсказуемый. Могут быть сюрпризы и во Владивостоке — городе с трудной электоральной судьбой, и в Иркутской области, и в Забайкалье. Выборы вообще зона, где абсолютная предсказуемость просто невозможна.

— Москва исключение?

— Москва, безусловно, проблемой не является. Тут показатель социального самочувствия гораздо выше, чем полтора-два года назад, а рейтинг Сергея Собянина сейчас выше, чем рейтинг Владимира Путина полуторагодовалой давности. Как признают эксперты, даже состоящие на службе у несистемной оппозиции, столица из центра протеста превратилась в центр лоялизма. Рейтинги показывают, что у Навального нет шансов ни на что, кроме второго места, и его показатели будут в три или четыре раза меньше, чем у Собянина. По сути он соревнуется не с Собяниным, а с прочими оппозиционерами, прежде всего с Иваном Мельниковым. В этом контексте решение Собянина не участвовать в дебатах абсолютно верное. Он не златоуст — нельзя быть сильным абсолютно во всем, — ему надо раскрывать свои сильные стороны, а не пытаться закрывать слабые. Результат Собянина мы пока ожидаем на уровне 67—68 процентов, Навального — 13—15 процентов.

— Эксперты говорят о низком уровне доверия избирателей к выборам...

— Я бы не обращал внимания на эти данные, потому что они получены по федеральной общенациональной выборке. Какая разница, скажем, как я отношусь к выборам, если выборы 8 сентября пройдут в соседнем регионе? Если, к примеру, брать выборы в Московской области, то говорить о растущем там недоверии нельзя. Есть интерес, высокое желание участвовать и высокая декларация явки. Власти тоже достаточно активны: КОИБы и веб-камеры возвращаются и в Москве, и в области, наблюдатели обещают закрыть чуть ли не все участки.

— Центр призывает регионы провести конкурентные выборы, но его слышат не все. Что, вертикаль гнется?