Укротительница попугаев - Наталья Александрова

Иное дело – теплый сухой сентябрь. В скверике можно поиграть с опавшими листьями, кроме того там собирается изысканное собачье общество. Например, эта новенькая карликовая пуделица персикового цвета очень и очень недурна… В девочке есть стиль, а это немало…

– Нет, Пу И, – расстроенно сказал Маркиз, – я иду по делу. Сегодня мне не до развлечений.

– Р-розыск! – заорал неслышно прилетевший попугай. – Р-разведка!

– Ты думаешь? – спросил Леня очень серьезно. – Перришон, ты советуешь взять Пу И с собой?

Перришон закивал и захлопал крыльями. Пу И, со своей стороны, клятвенно заверил Леню, что он возьмет след Аскольда и приведет Маркиза прямо к нему.

– Лолка, разве Пу И у нас служебно-разыскная собака? – усомнился Маркиз.

– Возьми его с собой, – последовал ответ, – с Пу И ты не будешь выглядеть подозрительно.

Леня вздохнул, согласившись с подругой. На душе его скребли кошки.

Наконец они собрались, Лола провожала их, как верная жена. Она поцеловала Пу И и велела ему быть умницей.

От подъезда Пу И потянул в сторону сквера.

– Нет уж, – решительно заявил Маркиз, – раз вызвался помогать, то ищи Аскольда.

Пу И сморщил нос, но послушно стал нюхать асфальт. Вот он слегка зарычал на старую газету, потом мимоходом поиграл с потерянной детской погремушкой, после чего бодро потрусил к компании мальчишек, которые сидели на асфальте и разглядывали чей-то велосипед. Маркиз поглядел на велосипед и уверенно указал место поломки, после чего осведомился, не видело ли подрастающее поколение крупного черного кота с белой манишкой и лапами? Молодая поросль подумала немного и неуверенно сообщила, что вроде бы проходил такой вон в ту сторону, а куда он делся, они понятия не имеют.

Пу И радостно гавкнул и припустил в нужном направлении. Они прошагали таким образом два квартала, потом встретили старушку, которая умилилась на Пу И и сказала, что видела Аскольда, который свернул вон в тот переулок. Леня подхватил уже начавшего уставать песика на руки и устремился в переулок. Они заглянули в несколько дворов, призывая Аскольда, и едва не были растерзаны огромной бездомной собакой. То есть это трусишка Пу И думал, что собака хочет сделать ему что-то плохое, на самом деле псина просто хотела познакомиться. Когда Пу И шарахнулся от нее и чуть не упал в обморок, псина обиделась и дала понять, что она, выражаясь бандитским языком, «держит» этот двор и что никакому коту она не спустит.

Леня тихонько усомнился, он-то прекрасно знал, что Аскольд – кот авторитетный и не всякая собака посмеет на него залаять, но в то же время Аскольд был чрезвычайно осторожен и никогда первым на скандал не нарывался. Так что по зрелом размышлении Маркиз решил, что Аскольда в этом дворе наверняка нету, и унес поскорее Пу И. Песик так напугался, что самостоятельно идти был не в состоянии.

В следующем доме, надо полагать, жили люди солидные, потому что двор был выложен аккуратной тротуарной плиткой и наглухо заперт. Чугунные решетчатые ворота открывались автоматически из будки охранника, и этот самый охранник, заметив подозрительную парочку, подошел к воротам и сурово спросил, какого черта Маркизу с собачкой надо в чужом дворе. Леня честно ответил, но тот не очень поверил. Впрочем, Леня и сам уже понял, что Аскольду нечего делать в таком неприветливом дворе, так что живо дал задний ход. Пу И за все время беседы с нелюбезным охранником не проронил ни звука.

Маркиз тяжело вздохнул и решил попытать счастья в последнем дворе. Как ни горько сознавать, что кот пропал, не может же он бегать по городу с безумным выражением лица и звать кота. Люди будут шарахаться, еще милицию вызовут. А ему, при его экзотической и небезопасной профессии, вовсе не нужно близкое знакомство с милицией…

Этот двор был совершенно другим. Леня в который раз поразился тому обстоятельству, что рядом могут сосуществовать столь разные социумы. В этом дворе наверняка жили люди бесшабашные, безлошадные и безмашинные. Ворота там, разумеется, когда-то были, стоял лет сто назад возле них дворник в белом фартуке, с бляхой на животе, кланялся проходящим жильцам, ночью удовлетворенно убирал в карман чаевые.

Ворота исчезли сразу же после революции, дворник, разумеется, тоже. Остались два каменных пенька. Для чего они были предназначены раньше, осталось непонятным, нынче же все проходящие собаки оставляли там свои «визитные карточки».

Пу И оживился, спрыгнул на землю и внимательно обследовал территорию возле пеньков.

– Ну? – нетерпеливо спросил Леня. – Есть что-нибудь?

Пу И дал понять, что есть и очень много интересного, но он очень извиняется, потому что к Аскольду это не имеет отношения.

– Хоть не врешь, – проворчал Леня и вошел во двор.

Ситуация во дворе явно оставляла желать лучшего. Если называть вещи своими именами, то это был не двор, а самая настоящая помойка. Посредине находилась какая-то странная конструкция, в которой Леня не без некоторого труда опознал старую голубятню, разумеется без голубей. В углу притулилась ржавая развалюха, бывшая когда-то «горбатым запорожцем». В другом углу, куда с трудом пробивались лучи солнца, бывшего редким гостем в этом дворе-колодце, стояло рядком несколько поломанных ящиков, возле которых валялись упаковки от чипсов, рыбьи кости, окурки и подобная дрянь. Маркиз ни минуты не сомневался, что в этом углу находится место отдыха обитателей двора, здесь они наслаждаются последними теплыми деньками и ведут неспешные беседы, попивая пивко. Кстати, самих бутылок видно не было, люди здесь собирались небогатые, чай не новые русские, чтобы пустыми бутылками разбрасываться!…

Зорким глазом Леня заметил возле ящиков шевеление. Вот показалась усатая морда, а вот и вся крыса выползла на свет божий и, деловито принюхиваясь, принялась рыться в отбросах.

Пу И жалобно пискнул и одним прыжком вскочил на руки к Маркизу.

– Напрасно я взял тебя с собой! – строго сказал Леня. – Защитник называется, служебно-разыскная собака! Обещал взять след Аскольда, а сам боишься какой-то крысы!

Пу И дал понять, что страх сильнее его. Леня вздохнул и засунул песика поглубже под мышку. С другого конца к куче отбросов приближалась полосатая ободранная кошка. Крыса и усом не повела при виде исконного врага. Впрочем, кошка тоже сделала вид, что никого не заметила. Пу И всхлипнул и поднял на Маркиза полные слез глаза.

«Что мы делаем на этой помойке? – говорил его взгляд. – Ни за что не поверю, что аккуратный и чистоплотный кот Аскольд мог найти для себя тут что-то интересное…»

«Пу И прав, – подумал, в свою очередь, Леня, – а я веду себя глупо».

Но сердце щемило при воспоминании о пушистом друге, он никак не хотел примириться с потерей кота. Леня еще раз огляделся.

Двор был пуст, двуногие его обитатели не появлялись. Спросить о коте было не у кого. Дом, собственно, был угловым, одним фасадом выходил в переулок, а другим – на улицу, но не ту, с которой свернул Леня, а параллельную. Что-то показалось ему смутно знакомым, в голове всплыла какая-то мысль, но Пу И внезапно спрыгнул на землю и потянул Леню к одному из подъездов. Дверь открылась с ужасающим скрипом, и они очутились на темной и вонючей лестнице. Ступени были выщерблены и залиты чем-то липким, снизу, из подвала, несло сыростью. Дверь туда была заколочена, да так плотно, что не только человеку, но и коту ни за что не пройти. Леня наклонился завязать шнурок на ботинке, в это время Пу И вырвался из рук и рванул вверх по лестнице, волоча за собой поводок.

– Пу И, паршивец, немедленно стой! – крикнул Маркиз, но не тут-то было.

Песик неожиданно осмелел и бежал очень быстро. Миновали третий этаж, четвертый, пятый. По-прежнему на лестнице не было ни души. Пу И промчался через площадку пятого этажа и устремился наверх. Дальше был чердак, вход в который преграждала довольно крепкая дверь, обитая жестью и запертая на огромный висячий замок.

– Ну и чего мы сюда приперлись? – устало спросил Леня. – Неужели, Пу И, ты думаешь, что Аскольд может быть там, на чердаке?

Но весь вид песика говорил, что нужно идти туда, скорее, и что там они непременно отыщут Аскольда. Леня пожал плечами и открыл замок обычным перочинным ножом. Потом он подхватил на руки Пу И, и преступная парочка проникла на чердак.

Леня осторожно закрыл за собой дверь и огляделся.

Хотя этот чердак и был закрыт на замок, ничего сколько-нибудь ценного или интересного здесь не наблюдалось, а запирали это помещение, надо думать, исключительно для того, чтобы здесь не поселились бомжи. Большой полутемный чердак уходил в туманную даль, терявшуюся в сложном переплетении балок и стропил. Единственным слабым источником света были крошечные слуховые оконца, проделанные по обе стороны крыши, но они были такие пыльные и грязные, что свет просачивался неохотно, как вода сквозь засорившийся фильтр. Вообще все здесь было покрыто таким толстым слоем слежавшейся пыли, что нога тонула в ней, как в прибрежной тине. Ясно было, что никто не убирал здесь со дня постройки дома, пахло многолетней пылью и запустением.