Мария Кровавая - Эриксон Кэролли

Екатерина, которая не видела младенца уже несколько недель, была безутешна. Ее дитя умерло, и с ним умерли возродившиеся было надежды на материнство. Убитый горем Генрих плакал, богохульствовал и орал на слуг. Его грандиозные планы, которые он уже построил для мальчика и для себя самого, сорвались. Он пытался утешить жену, а затем взмахивал рукой и уходил прочь, чтобы вскочить на коня.

ГЛАВА 2

Как часто юноша, устав

От детства радостных забав,

Искать на поле брани славы

Спешит в водоворот кровавый!

Через два года после смерти «новогоднего мальчика» Генрих VIII надумал воевать с французами, для чего собрал большую армию и пересек Ла-Манш. Уже давно миновал траур по трагедии, Генриху шел двадцать первый год, страной по-прежнему правили его советники, но и он сам начинал все заметнее проявлять волю. Взять хотя бы этот поход на Францию. Английская армия на памяти его современников еще ни разу не вторгалась на континент. Вся политика отца Генриха основывалась на дипломатических переговорах; больше всего на свете он страшился начать войну. Советники убеждали молодого короля не втягивать Англию в военную авантюру, но в их доводах он находил мало логики. Сердцу Генриха были ближе другие соображения.

Дело в том, что в начале XVI века главным и основным занятием рыцаря считалась война. С молоком матери Генрих впитал в себя, что» великий король — это прежде всего рыцарь, а уже потом государственный деятель. Тому примером могли служить почти все знаменитые предшественники Генриха — от Эдуарда I, воевавшего в Уэльсе, до Эдуарда III и его сыновей, принимавших участие в Столетней войне. Феодальное общество, породившее военную аристократию, распалось несколько поколений назад, но личные качества рыцарства: отвага и мужество в бою, неукротимая воля к победе, великодушие и благородство — одинаково по отношению как к союзникам, так и к врагам, — верность принципам кодекса чести — все это по-прежнему высоко ценилось, хотя военной пользы от рыцарства в его чистом виде становилось все меньше и меньше. И сейчас тоже, как и во времена Ричарда Львиное Сердце и Саладина, было достаточно героев-рыцарей, демонстрирующих необыкновенную личную доблесть, которые служили прекрасным примером для подражания. И главным среди них был знаменитый шевалье де Баярд, чьи подвиги в итальянских войнах были хорошо известны при дворе Генриха. Говорили, что однажды, обороняя мост, он один сражался против двух сотен испанских солдат, а в другой раз великодушно отказался от награды в двадцать пять сотен дукатов, предложенных благодарным вельможей, жену и дочь которого Баярд спас от бесчестья. Генриха вдохновляло стремление снискать себе похожую славу, и вот весной 1513 года он замыслил войну.

В июне были собраны и погружены на суда тысячи луков со стрелами, а также сотни бочонков с мукой и пивом. Из оружейных мастерских Северной Италии прибыли сделанные по заказу воинские доспехи. Были сшиты сотни шатров, причем на больших были начертаны имена: «Белый олень», «Борзая», «Перо», «Золотая чаша», «Гора», «Золотая олениха», «Мир», «Цветок лилии». Малым, средним и тяжелым пушкам всем также были присвоены названия — «Корона», «Подвязка», «Роза», «Амазонка», «Восходящее солнце». Серпентины (полуфунтовые пушки) носили геральдические наименования: «Сирена», «Грифон», «Оливенит» и «Антилопа». Самые большие орудия, процесс заряжения которых девяностокилограммовыми железными ядрами длился так долго, что они могли выстрелить не больше тридцати раз в день, назывались «Двенадцать апостолов».

Было найдено подходящее название и для военной кампании Генриха — она была объявлена крестовым походом. Гнев папы Юлия II на французского короля был столь велик, что в конце концов он издал специальное послание, предписывающее отобрать королевство у Людовика и передать его Генриху. Разумеется, выполнить это можно было лишь в том случае, если Генрих сумеет завоевать Францию. В конце июля войска Генриха, за три недели до того занявшие плацдарм в районе принадлежавшего Англии города Кале, начали выдвижение на юго-восток. При отвратительных погодных условиях (то проливной дождь, то удушающая жара) они двинулись на Теруанн. Пушки и ядра везли в крытых повозках, движение которых определяло скорость передвижения всего войска. Следом под знаменем Троицы шел обоз с королевской охраной, за ним — герцог Бакингем с четырьмя сотнями солдат, а дальше — три церковные роты под командованием епископов Дарэмского, Винчестерского и Вулси, который ведал при короле раздачей милостыни. Под стягом самого Генриха шли шесть сотен отборных гвардейцев, за которыми следовали священники и певчие из его капеллы (достаточно крупное подразделение численностью в 115 человек), потом королевские секретари, кухонная челядь, постельничьи и королевский лютнист. Позади всех шагало многочисленное войско под командованием лорд-гофмейстера и графа Нортумберленда.

Кроме неприятного случая, произошедшего с престарелым сварливым епископом Винчестерским, которого в пути лягнул мул, к стенам Теруанна армия прибыла без происшествий. Город был осажден, а вскоре появился и отряд бургундцев под командованием императора Максимилиана, который предложил Генриху помощь, если, конечно, тот заплатит солдатам. С прибытием габсбургского союзника армия Генриха приобрела характер объединенных международных сил, игнорировать которые Франция уже не могла себе позволить. Это выглядело совсем не так, как год назад, когда английские войска предприняли неудачный поход в Испанию, подорвав тем самым престиж державы.

Операция тогда задумывалась следующим образом: английские войска под командованием маркиза Дорсета направлялись на кораблях в Испанию, где, соединившись с силами Фердинанда Испанского, должны были предпринять поход на север, во Францию, чтобы возвратить потерянные Англией земли в районе города Гюйенн. Однако с самого начала это предприятие было безнадежным из-за бездарно составленного плана и пресловутой капризности Фердинанда. Не было палаток, не было пива да и другой провизии тоже не было. Жаркая погода подорвала силы англичан, а высокие цены на местные товары быстро опустошили карманы. Фердинанд неожиданно заявил, что желает идти не на Гюйенн, а на Наварру, и оставил англичан сражаться одних. В английской армии началась эпидемия, причем заболел и сам Дорсет, солдаты стали бунтовать, требуя увеличения жалованья. Бунт был вскоре подавлен, по боеспособность войска, и до того весьма сомнительная, была подорвана окончательно. Началось массовое дезертирство. К сентябрю разногласия среди командного состава достигли таких масштабов, что некоторые военачальники начали действовать самостоятельно. Они наняли корабли, напекли достаточно хлеба и уплыли домой. Узнав об этом, Генрих пришел в ярость, но к тому времени, когда его непокорная армия достигла родных берегов, он сделал вид, что этого позорного эпизода никогда не было.

Теперь же он сам командовал преданным, хорошо обеспеченным и уверенным в своих силах войском, успехи которого должны были компенсировать неудачу Дорсета. Первая возможность появилась на третью неделю осады Теруанна. Отряд французских рыцарей попытался отбросить англичан от города. Пушки Генриха заставили французов отступить к деревне Гвингат, где их атаковали английские рыцари. Англичане потом похвалялись, что французы в панике растеряли свои шпоры, и эта короткая стычка в истории получила название «Сражение за шпоры». Французы действительно потерпели серьезное поражение. Они потеряли несколько знамен, много французских рыцарей было взято в плен. Среди них оказался и сам несравненный Баярд, который в знак победы англичан вручил свой меч удивленному английскому рыцарю. Не желая уступать в благородстве галантному Баярду, Генрих освободил его на следующий день после сражения.

Затем пришли и другие победы. Причем довольно быстро. Через несколько дней пал Теруанн. Генрих с триумфом въехал в город, а спустя короткое время передал его Максимилиану, по приказу которого здесь были разрушены все здания, кроме старой церкви. Турне продержался в осаде англичан только восемь дней. Этот трофей Генрих оставил для себя, решив на этом военную кампанию завершить. Он возвращался домой, взяв два города и захватив большое количество знатных французских пленников, за которых родственники должны были заплатить немалый выкуп, что могло существенно восполнить затраты на войну. Это был довольно выгодный и даже приятный поход — в перерывах между осадами городов Генрих на несколько недель останавливался, чтобы развлечься при дворе регентши Фландрии, а на обратном пути в Кале снова заехал туда. Самым важным тут было то, что этот поход создал Генриху репутацию воина, в которой тот сильно нуждался. Штандарты и шпоры французских рыцарей — для начала это было совсем неплохо. В следующий же раз корона на голове французского короля может и не удержаться.