Клара Ассизская - Ева Ференц

Клара часто размышляла, погружаясь в свои мысли, но одновременно она многое видела, ведь она была молода, проницательна и в делах руководствовалась прежде всего разумом. Она видела на вершине горы неприступный замок норманнов, мощные стены которого обеспечили победу над злом, воплощённым в сарацинах. «Ни добрый, ни злой дух ничего не могут сделать без материи, – думала она, – но для того, чтобы действовать, им не хватает чего-то видимого, осязаемого. Всё имеет физическую основу. А то, что не соответствует её изменениям, затемняет образ идеи, запутывает её, излишне усложняет».

Земля, по которой шли паломники, была богата. Клара видела сады, полные фруктов, поля отборной пшеницы, огороды, где листья пастернака могли бы укрыть овцу, а кочаны салата на грядках были величиной с лоханку. Она восхищалась тенистыми оливковыми рощами – серебристыми и зелёными одновременно, бесконечными виноградниками, кипарисами, важно и высокомерно стоявшими вдоль дорог, как стража какого-нибудь богатого хозяина, и остроконечными дубами, ветви которых сплетались с ветвями пушистых итальянских сосен на окраинах городов и деревень. Она охватывала взглядами ручьи, искрившиеся на склонах покрытых мхом гор, заросли расцветавших опунций, лужайки среди скал и пасшиеся на них стада диких коз. Восхищаясь буйной природой, Клара всё яснее понимала, что Творец наделил человека всем необходимым для земной жизни и сделал это для того, чтобы у человека было время и силы заняться своей душой. Однако возводятся новые дворцы, сверкают золотом их стены, полы и потолки, блестят стекла в полированных резных шкафах, столы прогибаются под тяжестью изысканных блюд, а сундуки переполнены ворохами одежды из мягкой кожи, мехов, шёлка и бархата. А неимущие жадно протягивают руку за любыми объедками, монетой или тряпьём, и алчность их становится всё сильнее. «Боже, не допусти утратить величайшее богатство этого мира! Души человеческой! Твоей души!» – взывала она, возвращаясь из паломничества.

Приближаясь к Ассизи, она вспомнила Франциска, этого юношу, некогда носившего сафьяновую, расшитую золотыми звёздами одежду, а теперь – бурую, цвета вспаханного поля.

В Ассизи жило много богатых семей. В этом городе, расположенном на склоне холма, в солидных домах из бледно-жёлтых камней текла сытая, комфортная жизнь.

За городскими стенами тоже жили люди, но другие. В кое-как сколоченных сараях прозябали бедняки, подбиравшие объедки, которые выбрасывали из богатых домов Раньери, Оффредуччо, Бернардоне, Гуэльфуччо, Фавароне и других.

Однажды младшая сестра Пачифики, Бона, прибежала к Кларе, чтобы показать кулон, привезённый ей родными из Венеции. Клара, молча улыбаясь, перекладывала из руки в руку искусно сделанную золотую цепочку, на которой был подвешен золотой листочек с чётко очерченными краями, покрытый каплями жемчужной росы. Она подошла к Боне и приложила украшение к шее девочки.

– Красивый, – сказала Клара и отдала Боне кулон, затем подошла к окну и распахнула его. Солнце залило комнату.

– Ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу? – спросила она, повернувшись к Боне.

– Что я должна сделать? – девочка с любопытством посмотрела на свою старшую подругу.

– Я спрятала в прихожей корзинку с едой. Отнеси её беднякам за ворота города. Я не смогу сделать это сама, потому что моя семья… – она не договорила.

Внезапно комок подступил к её горлу. Она опустила голову.

– Конечно, я сейчас схожу! – почти выкрикнула Бона.

Выйти за ворота Ассизи, встретиться с чужими людьми казалось ей интересным приключением.

В прихожей, в нише стены, стояла большая ивовая корзина, прикрытая льняной салфеткой. Клара подняла угол салфетки, показывая несколько глиняных кувшинов и мисок.

– Смотри, не разбей посуду. Она мне ещё понадобится, – прошептала она, выглянув за дверь, и, убедившись, что там никого нет, кивнула головой. – Спасибо, – ещё раз прошептала она и легонько сжала руку девочки. Бона подняла корзину.

– Я скоро вернусь. Жди меня, – тихо сказала она и выскользнула за дверь.

Клара видела, как Бона пересекла площадь Святого Руфина, держась ближе к стене церкви, как её длинная коса подпрыгивала при каждом шаге, как ветер трепал подол и рукава её платья и приподнимал белую салфетку на корзине. Она не могла больше стоять в прихожей, так как услышала шаги: кто-то выходил из дома. На цыпочках она быстро поднялась по ступенькам в свою комнату. Открыв створку окна, захлопнутую ветром, она оперлась о подоконник и стала смотреть на площадь. Вскоре на улице, ведшей к воротам, появилась Бона. Она шла, подпрыгивая, как молодой воробышек, и размахивала корзиной. «Разобьёт посуду…», – мелькнуло в мыслях у Клары. Она тотчас же сбежала вниз и распахнула двери.

– Ох, Клара! Это было так неожиданно, что ты отдала им такие вкусные вещи, – говорила она, а щёки её пылали от возбуждения, солнца и ветра. – А… откуда у тебя эта еда?

– Это были блюда, которые я должна была съесть вчера и сегодня. Я отложила их, потому что не была голодна. А там, за стенами, бедняки страдают, потому что им нечего есть. Пойдёшь к ним через несколько дней, когда я отложу ещё немного? – спросила она и выжидающе посмотрела Боне в глаза.

Через мгновение она услышала уверенные и решительные слова: «Пойду. Теперь я буду ходить со своей корзиной».

Клара была красивой девушкой. Её высокая стройная фигура притягивала взгляды людей. Вдохновенное умное лицо, белоснежная кожа, глубокий взгляд, нежная линия губ, длинные, густые золотистые волосы были причиной того, что к ней присматривались с особым вниманием. Клара знала об этом. Она страдала, чувствуя, что её пристально разглядывают, так назойливо и жадно, как будто она была вожделенной монетой в руках скупца. Она стала реже выходить из дома, так как всё внутри неё бунтовало при мысли об этих ненасытных, пожирающих её глазах. Она всё больше времени проводила в своей комнате, которая не ограничивалась стенами, когда Клара погружалась в раздумья. И в этом уединении она была счастлива, легка и свободна, как птица, облака и ветер.

Иногда её навещали подруги. Бона и Пачифика приносили городские новости. Кристиана, дочь господина Бернарда да Суппо рассказывала о событиях, происходивших за стенами Ассизи. Часто прибегали младшие сёстры Клары – Агнесса и Беатриче.

Однажды в комнату вбежала Пачифика, задыхающаяся и розовая от волнения.

– Ты слышала, Клара, что случилось в доме господина Уголино? – спросила она.

– Какого господина Уголино? – спросила Клара.

– Высокочтимого господина Уголино ди Пьетро Джирардоне, – ответила Пачифика с лёгким упрёком. – Ведь он принадлежит к твоему роду.

В глазах Клары промелькнул интерес.

– Говори! – попросила она.

– Господин Уголино разошёлся со своей женой! Просто отослал госпожу Гуидуцию в дом её родителей. Объявил, что не хочет её знать и никогда не изменит своего решения.

Лицо Клары стало задумчивым.

– Но, может быть, когда-нибудь… – сказала она и умолкла, как будто мысль, которая пришла ей в голову, была неясной и её нельзя было сформулировать.

– Епископ