Две головы лучше - Светлана Алешина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Плоско, сударь, – холодно отрезала я. – Если не умеешь чего-то делать, не берись. Это касательно твоего остроумия… Если тебе сказали, что оно свойственно твоей натуре, тебя обманули.
После сей словесной эскапады я сочла себя вполне удовлетворенной и с гордым видом отчалила на кухню, где сварила себе еще кофе; хотя, пока я его варила, немного поостыла и пришла к выводу, что на Ларчика я налетела зря.
Наверное, еще через несколько мгновений я была бы готова попросить у него прощения за свое отвратное поведение, но в дверь позвонили, и он подал голос:
– Саша! Открой, пожалуйста!
Ну, конечно! Как открывать дверь, так это только Саша. Сидеть в кустах, наблюдая за особенностями жизни толстосумов, – это тоже только Саша. В общем, всю грязную работу валят на меня, унижая мое женское достоинство.
Поэтому я процедила сквозь зубы:
– Сейчас…
Вложив в это шипение всю степень своего презрения.
Открыв дверь, я увидела внушительную фигуру Ирины Тимофеевны.
– Сашенька, девочка моя, – радостно пропела она, пытаясь придать своему коровьему лицу выражение, свойственное представительнице королевской династии. – Ну, и как у нас дела?
– Проходите, – проговорила я, пытаясь скрыть свои чувства за вежливой улыбкой.
– Но успехи-то есть? – тревожно поинтересовалась она.
– Смотря чего вы от этого ожидали, – сказала я. – Никаких подозрительных личностей я там не обнаружила. Впрочем, посмотрите фотографии сами… Может быть, сегодня «воры в законе» решили не собираться на сходку в квартире господина Барышникова?
– Леля сказала, что опять крутились весь день, – развела руками моя клиентка. – Но давайте-ка взглянем, что там за люди были…
Смело предположив, что я и была той самой подозрительной личностью, которая весь день, как ворон, ожидающий добычи, кружила над уютным миром загадочной Лели, я достала фотографии и сразу показала на Сережу Аристова и Марину.
– Вот этих ребят я знаю. Парень – филолог, помогает Барышникову править тексты. Девушка – музыкант. Так что они сразу отпадают. Хотя к Барышникову ходят именно они. Вы про них говорили?
– Нет, – покачала она головой. – Леля, правда, боялась вот этого паренька, – она ткнула в Сережу, – но я говорила не только о нем.
Она внимательно просмотрела фотографии и вытянула из стопки фотографию девицы в коже.
– Вот эта баба мне не нравится. И она, выходит, сегодня снова тут была…
– А мужчина?
– Ну, это Виктор Сергеевич Таманцев. Он живет в нашем доме, так что… Нет, я говорила про эту вот дамочку. Несколько раз я ее заставала в нашем подъезде. Она просто стояла у окна и курила… Я ее спросила, к кому она. Она сказала, что это не мое дело. Я пригрозила милицией. Тогда она сообщила мне, что пришла к Барышникову. Вы о ней что-нибудь узнали?
Я покачала головой:
– Нет… Думаю, с этим придется подождать до завтра. Может быть, Андрею Петровичу удастся что-нибудь выяснить? Если вам это так нужно, что вас не остановит необходимость выложить еще двести баксов…
О, как я надеялась, что она оставит эту свою затею! Ну, пожалуйста, взмолилась я, наблюдая за ее душевной борьбой, пусть жадность победит! Сделай так, господи, и я возлюблю всех своих ближних, даже этих!
– Тем более что вряд ли эта женщина представляет собой угрозу обществу, – добавила я.
– Да ладно, – махнула она рукой.
Из моей груди уже вырвался вздох облегчения, но радость моя оказалась преждевременной.
– Что мне на эти баксы-то смотреть? – усмехнулась Ирина Тимофеевна. – Вы все-таки проверьте эту мадамочку. Не нравится она мне, видит бог, не нравится! Того и гляди произойдет в нашем доме беда, а я вроде как проглядела…
Я стиснула зубы. Теперь я была готова издать вопль отчаяния.
В это время в комнату вошел Лариков, и я мстительно улыбнулась.
В конце концов, ведь именно он должен был выяснить, кто эти люди! А моя задача уже выполнена, вот так-то, господин Лариков!
* * *Я не вслушивалась в их задушевную беседу.
Удалившись на кухню, я принялась за свой остывший кофе, наслаждаясь тишиной и относительным покоем.
«Саша сделала свое дело, Саша может отдыхать», – перефразировала я известную цитату про мавра.
Уставшему до смерти человеку много ли надо для счастья? Даже неизбежность прогулки по промозглым от дождя улицам не пугала меня – ведь пойду-то я домой!
Позволив себе улыбку, я прислушалась к голосам в комнате. Лариков и Ирина Тимофеевна о чем-то горячо спорили. Почему-то в гневе Ирина Тимофеевна любит говорить басом, с удивлением отметила я. Смысл их спора оставался для меня неизвестным, и я легко подавила природное любопытство – а ну их, в самом деле!
Тоже мне, нашли террориста – Сережку Аристова!
Лично мне сей типус был куда более известен, и я-то знала, что из него террорист, как из меня фигуристка!
Сережка и собственной-то крови боялся, бледнея при малейшем порезе.
Да и его девушка тоже показалась мне существом не от мира сего. Конечно, странное у них ремесло, так и у меня оно тоже весьма странное! Кому уж как повезет. Одна моя сокурсница вообще подрядилась на базаре курами торговать, и неизвестно, что лучше – как мы с Сережкой или как она!
Это вот Пенсу хорошо – программисты всегда будут нужны, а нам куда деваться с нашими «мертвыми языками»? Аристов изучал латынь, так ему надо работать переводчиком при древних римлянах, а где их сейчас раздобудешь?
Беседа в комнате подходила к завершению. Теперь они оба говорили тихо и спокойно.
Потом я услышала громкое: «До завтра!» и подавила тяжеленный вздох.
Значит, наша гостья пожалует и завтра…
Раздались быстрые шаги, и на пороге возникла фигура моего босса.
Волосы у него были всклокочены, как если бы нашей посетительнице вздумалось по-дружески потрепать беднягу своей могучей дланью по голове.
Издав протяжный стон, он тяжело опустился на стул и спросил меня:
– Морковка, радость моя, ну почему некоторые люди так невыносимы?
– Ты это про меня? – осторожно поинтересовалась я.
– Нет, про Ирину Тимофеевну, – простонал он. – Это же монстр какой-то! Я два часа…
– Час, – поправила я его.
– Что? – не понял он.
– Час, – повторила я. – Ты разговаривал с ней не два часа, а один час. Я засекала время.
– Господи, да какая разница, – отмахнулся он. – Я пытался ее убедить, что она придумывает глупости, что следить за людьми просто так мы не можем, но она обеими руками вцепилась в дурацкую идею о тайных заговорах против ее имущества! Что за мерзкая баба, с ума можно сойти!
– Завтра ею будешь заниматься ты, – напомнила я.
– Данич, помилосердствуй! Я и так…
– Ты не сидел по ее наводке перед домом, – напомнила ему я. – Так что разговоры бессмысленны. И у меня завтра выходной день, между прочим. Должна же я подготовиться к своему дню рождения!
– Ой, я и забыл, – мгновенно растаял он. – Прости, маленький… Конечно, я завтра займусь этой девицей, хотя…
Он запнулся на полуслове, мечтательно уставившись на потолок.
– Что? – поинтересовалась я. – Тебя посетила мысль, и ты не знаешь, что делать с этим феноменом?
– Да оставь, – отмахнулся он. – Тебе не кажется подозрительной вся эта ситуация?
– С «кожаной леди»?
– Да нет! С самой Ириной Тимофеевной. С какой стати она призывает нас отследить всех входящих и выходящих из квартиры Барышникова?
– Боится за свои брюлики, – пожала я плечами.
– А зачем она фокусирует наше внимание именно на нем? Тебе не кажется, что она хочет с нашей помощью собрать на бедолагу компромат?
На мой взгляд, слово «бедолага» с боровом Барышниковым как-то плохо вязалось.
– И зачем ей это понадобилось?
– Откуда я знаю? – развел он руками. – Будь моя воля, я бы разобрался прежде всего с нашей Ириной Тимофеевной…
Я застыла, так и не донеся чашку до рта.
Умозаключение моего начальника подействовало на меня ошеломляюще.
– Что ты на меня так смотришь? – осторожно поинтересовался он. – Я кажусь тебе сумасшедшим?
– В принципе, да, – призналась я. – Но я не удивляюсь этому. Общение с Ириной Тимофеевной может довести до такого состояния кого угодно! Даже человека с более крепкими нервами, чем у тебя! Дело, брат мой, в другом. Похоже, она каким-то неизвестным мне, возможно, парапсихологическим способом сумела повлиять на твое сознание.
– Как это?
– Да очень просто, – улыбнулась я ему ободряюще. – Ты тоже начал страдать манией преследования.
– Очень хорошо, – обиженно пробормотал Лариков. – Значит, я кажусь тебе психом?
– Надеюсь, это временное помешательство, – успокоила я его.
– И почему, позволь поинтересоваться?
– Господи, Ларчик! – поморщилась я. – Ну, посмотри ты на это дело реально! Баба свихнулась на собственной значимости. Возомнила себя «домовым генералом». Судя по ее рассказам, там наличествует еще одна такая же «домоправительница». Вот они вдвоем и впадают в оголтелый маразм, пытаясь от скуки придумать себе и нам, бедным, развлечения! И сама она никаких компроматов не собирает, да и куда бы она их понесла? Кому интересно, кто посещает этого толстого Барышникова, если и так всем известно, что наши попсовики – народец развратный? Так что глотни лучше остывшего кофе и приди в себя. Мир прост и прекрасен, и не надо его усложнять. Завтра ты просто выяснишь, что дама в коже – любовница Барышникова, и наша клиентка успокоится. Придумает себе новую загогулину в мозгах, но наша печаль пойдет на убыль, поскольку отныне, завидев ее массивный торс, мы будем прятаться под кровать, чтобы снова не оказаться в ее свинцовых объятиях!