Возлюбленный мой - Дж. Уорд

Нет, это был его любимец, тот самый, что приходил каждый вечер еще до того, как появлялся ее похититель, чтобы приготовить тому что-нибудь поесть. Это означало, что Лэш скоро появится.

Господи, ну почему ей так не повезло: ее похитил единственный член Общества Лессенинг, который ел и трахался. Остальные были бессильны, как девяностолетние старики и питались воздухом, но Лэш? У ублюдка все работало исправно.

Вернувшись к окну, она приложила руку к стеклу. Ее тюрьма была своего рода энергетическим полем, и когда она касалась его границ, то чувствовала какое-то покалывающее тепло. Чертова штука была как невидимый забор для всего, что больше собаки – единственный плюс – на ней не было ошейника.

Но была здесь и некоторая слабина... когда она давила на границы поля, появлялся некий намек на гибкость, но только лишь намек. Затем расступающиеся молекулы, снова сходились вместе, и жжение становилось настолько сильным, что ей приходилось трясти рукой и отодвигаться подальше от источника боли.

Пока она ждала возвращения Лэша, ее мысли вернулись к мужчине, о котором она старалась не думать.

Особенно, если рядом был Лэш. Она не знала точно, насколько глубоко похититель мог влезть в ее голову, но не хотела рисковать. Если ублюдок узнает, что этот немой солдат был колодцем ее души, как называли это симпаты, то он использует это знание против нее... и Джона Мэтью.

Образ мужчины возник у нее в голове, его глаза были такими яркими в ее воспоминании, что, казалось, она видит их темно-синее, словно морское, сияние. Боже, эти красивые синие глаза.

Хекс помнила их первую встречу, Джон тогда был претрансом. Он смотрел на нее с таким благоговением и изумлением, словно она была большим, чем жизнь, настоящим откровением для него. Конечно, в тот момент, Хекс знала лишь то, что он притащил оружие в ЗироСам, и, как начальница службы безопасности клуба, была полна решимости обезоружить его и выкинуть на улицу. Но потом она узнала, что слепой король был его уордом, а это все меняло.

И после приятной новости о том, кто он на самом деле, Джону не просто разрешили ходить вооруженным – он стал специальным гостем, он и два его друга. После того инцидента он приходил в клуб регулярно и всегда смотрел на нее, эти синие глаза находили ее везде, где бы она ни была. А затем он прошел превращение. Срань Господня, он стал огромным, и неожиданно к нежной застенчивости в его взгляде прибавилось что-то очень горячее.

Она отлично постаралась, чтобы уничтожить эту доброту. Верная своей природе убийцы, она сумела задушить на корню то тепло, с которым он на нее смотрел.

Сосредоточив внимание на улице, Хекс размышляла о том времени, что они провели вместе в ее месте, в ее тайной квартире. После секса, когда он попытался поцеловать ее, его синие глаза сияли уязвимостью и состраданием, которые она ассоциировала именно с ним, она его жестоко оттолкнула.

Хекс струсила. Она просто не могла выдержать давление всей этой конфетно-цветочной чуши... или ответственности, которая появилась вместе с тем, кто испытывал к ней подобные чувства... или осознания того, что она способна полюбить его в ответ.

В результате – тот особенный взгляд умер.

Она утешала себя тем, что среди мужчин, которые могли сейчас искать ее, таких как Ривендж, айЭм, Трэз... и Братьев – Джона не было. Но даже если он и искал ее, то лишь потому, что должен был, будучи солдатом, а не потому, что хотел выполнить свою личную самоубийственную миссию.

Нет, Джон Мэтью не выйдет на тропу войны из-за чувств к ней.

И однажды она уже видела, как уничтожил себя достойнейший мужчина, в попытке спасти ее. По крайней мере, ей не придется испытать это снова.

Когда дом наполнил запах свежеподжаренного стейка, Хекс отключила мысли и собрала вокруг себя всю свою волю, словно доспехи.

Ее «любовник» будет здесь с минуты на минуту, поэтому необходимо задраить свои психические люки и приготовиться к очередному бою. Она была жутко истощена, но ее сила воли пинала под задницу это убогое состояние. Хекс нужно было питаться, еще больше ей требовался хороший сон, но, ни то ни другое в ближайшее время ей не светило.

Оставалось лишь ждать, пока что-нибудь произойдет.

Ждать этого, и того момента, когда она сможет выбить все дерьмо из мужчины, что удерживал ее здесь против ее воли.

Глава 2

С точки зрения хронологии, Блэйлок, сын Рока, знал Джона Мэтью чуть больше года.

Но эта хронология не отражала истинную длительность их мужской дружбы. В жизни существуют два временных потока: абсолютный и относительный. Абсолютный – это универсальный цикл день-ночь, и так триста шестьдесят пять раз в году. Но в их случае роль играло то, каким образом проходило это время – смена событий, смерть, разрушение, обучение, сражения.

Он вспоминал все это и понимал... они были тесно связаны уже тысячи лет.

И эти временные рамки продолжали расширяться, подумал он, глядя на своего друга.

Джон Мэтью рассматривал чернильные узоры на стенах тату-салона, его взгляд скользил по черепам, кинжалами, американским флагам и китайским символам. Своими размерами он будто полностью заполнил все три комнаты этого салона и смотрелся здесь так, словно прилетел с другой планеты. В отличие от своего претрансового состояния, теперь парень имел мышечную массу рестлера, но так как скелет его тоже был огромен, вес равномерно распределялся вдоль костей, что придавало ему более изящный, чем у этих борцов, вид. Его волосы были коротко подстрижены машинкой, от чего черты лица казались скорее суровыми, чем красивыми, а темные круги под глазами придавали ублюдку вид серьезный и опасный.

Жизнь его порядком попинала, но вместо того чтобы сломать, каждый ее удар закалял его, делал тверже, сильнее и несгибаемей. Теперь он был сплошной сталью, от мальчишки, которым он был когда-то, ничего не осталось.

Но таково взросление. Меняется не только тело, но и разум.

Однако по отношению к его другу эта потеря детской чистоты казалась настоящим преступлением.

И на этой ноте, внимание Блэя привлекла администраторша, стоявшая за стойкой. Она склонилась над стеклянной витриной с украшениями для пирсинга, ее грудь выпирала из черного бюстгальтера, который виднелся из-под  рубашки  того же цвета. Один рукав был черно-белым, а другой – черный с красным, в носу, бровях и ушах торчали металлические кольца. На фоне всех этих рисунков на стенах, она была  словно живое воплощение того, что, по желанию, можно было здесь получить. Очень сексуальный, жесткий пример... с губами цвета красного вина и волосами цвета ночи.