Тень Земли - Игорь Байкалов

Коридор свернул направо, два человека вышли ей навстречу, остановились и начали копошиться с каким-то прибором у входа на склад. Не было сил спросить, что они делают, когда все уже закончили свою работу, и она прошла мимо, не придав факту особого значения.

Поворот направо и ещё несколько метров.

Лифт уже спускался вниз. «Придётся немного подождать»,– с грустью подумала она, но тому, кто ехал в нём, надо было именно на этот этаж. Двери открылись, и она взглянула на пассажира.

– Алекс?! Что ты тут делаешь?– говорила она на идеальном русском, хотя была американкой.

– Пришёл тебя отвезти,– с улыбкой ответил он.– Ты едешь?

Девушка устало улыбнулась.

– Да,– произнесла она, входя в лифт.

– Тебе куда?

– Наверх.

Он нажал верхнюю кнопку. Лифт быстро стал подниматься по шахте. Саша, хотя и не понимал почему, был рад такому повороту событий.

– Как проходит работа?

– В принципе мы уже заканчиваем,– ответила Кэтрин.– Последний компонент уже установили, осталось только проверить.

– Я слышал, послезавтра собираетесь запустить?

– Да, поэтому нас и отпустили. Дали один день отдохнуть. Наверное, будет непривычно не идти в пиццу.

– В пиццу?– показалось, что он ослышался.

– Да. ПИЦ. Главное здание мы называем пиццей, а столовую пиццерией.

– Забавные у вас сокращения. Как вы тут работаете под землёй…

– Да, хорошо переносим,– Кэтрин пожала плечами.– Мы там работаем неделями, все так увлечены, что даже не выходим на воздух и привыкаем. Здесь вообще неизвестно: утро, день или ночь. Да и у нас в голове иные вопросы, тут уж не до претензий к обстановке. По большому счёту она нас устраивает. А у тебя клаустрофобия?

– Нет, просто предпочитаю работу на открытом воздухе… по возможности. Так сказать, естественная среда обитания.

– Моя естественная среда обитания – наука. С тех пор, как Сергей Дмитриевич помог мне, я только этим и живу.

– Перетлёв? Твой руководитель?

– Главный конструктор проекта. Он гений. Я не видела здесь ни одного информатиста, который бы с такой лёгкостью решал проблемы!

– Хотелось бы запустить гипердвигатель сейчас?– догадался Александр.

– Да!– её карие глаза загорелись на миг, но скорее в них снова появилась грустинка.– Но всему своё время: придётся подождать.

Створки тихо открылась. Она вышла из лифта и направилась к выходу. Саша последовал за ней.

– Куда ты сейчас?

– Я – «домой».

– Я провожу тебя?

Она ничего не ответила, лишь смущённо улыбнулась, но в этой улыбке был ответ.

Саша взглянул на часы: до смены постов оставалось около сорока минут. До встречи с группой в кафе оставалось ещё чуть больше часа.

«Наконец-то есть немного свободного времени. Подарок судьбы!»

Саша сбегал наверх, в кабинет шефа, снял плащ и уже на ходу накинул его. Кейт уже надевала куртку и, как только он спустился, повернулась к нему.

На улице было по-прежнему темно. Только прожекторы освещали парковку и окрестную территорию. Кейт на секунду закрыла глаза и блаженно вдохнула свежий воздух.

– Я могу вызвать машину, если хочешь.

– Нет, не нужно. Спасибо. Хочу подышать воздухом. Как ты высказался: естественная среда обитания.

От здания Исследовательского Центра до жилого корпуса меньше полукилометра. Большая часть пути освещена уличными фонарями, вдоль дороги – скамейки, на которых можно было при случае отдохнуть, подышать свежим воздухом. Чуть в стороне находится парк. Чудесный, красивый парк, который и зимой не потеряет своей привлекательности. И находится он в удобном месте, в центре треугольника: казарма, жилой комплекс и ИЦ. Так что каждый день, по пути на работу и возвращаясь обратно, все проходили через него. Красота природы приятно отвлекала от насущных дел, помогала отдохнуть, повышая тонус. Хорошее место для времяпрепровождения.

Подул сильный ветер, стало холоднее.

– Ты так замёрзнешь,– сказал Саша.

– Кто ж знал, что у вас такая зима. А у нас в это время жарко.

– Русская зима. Это не Флорида. Одень это,– он снял с себя плащ и протянул ей. Хоть она и отказывалась, но когда он всё же лёг на её плечи, сказала: «Спасибо». Саша удовлетворённо улыбнулся.– Можно вопрос?

– Да…

– Откуда ты так хорошо знаешь русский?

– Я училась в России.

– Да? Я думал во Флориде,– сказал он, хотя прекрасно знал её биографию.

– Нет, я там жила. У нас в Уэст-Палм-Бич двухэтажный дом на берегу океана.

– Ух-ты, это же курортная зона,– удивился он.

– Да, и мне там очень нравится.

– А почему ты решила переехать в Россию?

– Здесь больше возможностей. Честно говоря, я совсем не хотела ехать сюда, но отец настоял. Он сказал, что у меня талант и отправил в МГУ.

– Вижу, твой отец был пророком.

– Нет,– улыбнулась она,– он просто просчитывал всё на много шагов вперёд.

– Шахматист?

– Да, он шахматист,– Кейт посмотрела на него так, словно в чём-то подозревала, но не стала высказывать своих мыслей.– Он занял второе место по Югу.

– Очень высокий результат,– признал Саша.

– Да. В восемнадцать лет он уже был в команде нашего города.

– Ничего себе. В восемнадцать лет я пытался понять, как произнести слово «трискаидекафобия»,– выговорил он, Кейт хихикнула:

– Ты далеко продвинулся за прошедшее время.

– Да, хотелось бы верить. У меня складывается впечатление, что твой отец из псиоников.

Девушка лишь загадочно улыбнулась. Он поправил рукав рубашки.

– Алекс, что у тебя с рукой?

– Где? Ах, это?– Саша посмотрел на правую руку: вдоль большого пальца виднелся практически незаметный шрам. Оставалось только поразиться, насколько она наблюдательна.

– Боевое ранение.

– Ты что, воевал?

– Я охранял гуманитарные грузы. Это долгая история…– ему импонировал интерес к его персоне. Саша признался себе, что эта девушка ему нравится. Она задела его душу больше, чем он ожидал, и не знал что тому причиной: её божественная красота или цепкий ум.

– Расскажи, а?

– Ну, если интересно…– он сделал паузу и начал.– Нас направили в Камерун, это в Африке,– в голове всплывали события двухлетней давности.– Тогда там была тяжёлая ситуация: голод. И мы доставляли гуманитарные грузы. Партия уже была переправлена в аэропорт. Дальше, из Дуалы, их доставляли вертолётами. Мы подлетели к городу, сели. И в тот момент, когда начали разгружать мешки, началось…– он замолчал, вспомнилось всё, как было: выстрелы, кровь, убитый ребёнок… Видимо, всё, о чём он думал, отразилось на лице, потому что Кэтрин сказала:

– Тебе неприятно, прости,– она корила себя за глупость.

– Да, ничего,– он замолчал. Это было ужасно, самое тяжёлое воспоминание в жизни.

Несмотря на то, что на Земле почти покончено с войнами, и последние локальные конфликты почти разрешены, ещё встречаются люди готовые нести разрушение. Возрастающая гуманность рождает более жестокое проявление противоположного. Чем дальше мы загоняем наши страхи, тем ужаснее, когда они вырываются на свободу. Возможно, здесь исполняется некоторый принцип равновесия, но разве это объяснение? Похоже, что формула «Homo hominy lupus est» будет владеть умами ещё долго, никто не отменял человеческие недостатки, но в последние годы это стало болезнью. Поражает факт жестокости: нападающие не церемонятся с местными жителями, пытаясь уничтожить всех. Никто не знает почему, социологи теряются в догадках, военные усиливают охрану, а тем временем эпидемия нападений уже продолжается два года. В лексиконе снова появилось, казалось бы, уже забытое слово «террорист». Тогда было только начало, лишь вестник грядущего…

Транспортный вертолёт, вооружённый лишь пулемётом «Свирь», за которым сидел Александр, приземлился на небольшой аэродром, который располагался на окраине города. В воздухе барражировал лёгкий вертолёт «УВ-30». На земле находился всего взвод солдат и бронемашина. Собралось много людей, все они ждали только одного: помощи. Казалось, не было края людской реке, которая заполонила всё пространство площади. Многие не держали себя в руках, и тогда солдатам взвода поддержки приходилось отгонять их от транспорта, который сейчас разгружали контрактники российской армии. Всё началось неожиданно и жестоко, как только солдаты закончили выносить продовольствие.

Его друг, Юрий Овухов, был вместе с остальными, когда открыли огонь. Стреляли из окна на пятом этаже. Дуло пулемёта тут же устремилось вверх, Саша нажал на спуск – звук отдельных выстрелов слился в один, монолитный. Свинцовый вихрь превратил стену в решето. Где-то на площади грохнул взрыв – нескольких человек подбросило в воздух, крутя как тряпичные куклы. Толпа, и без того напуганная, бросилась к выходу, затаптывая людей. Больше не слышалось ни единого выстрела, только, шипя, пролетела ракета. Попав точно в цель, она уничтожила лёгкий вертолёт прикрытия, который горящим куском металла рухнул на бетон. Жидкий огонь пролился на площадь, и лишь по случайности никого не задел.