Большой словарь мата. Том 2 - Алексей Плуцер-Сарно

Человек редуцирует стремящееся к бесконечности количество желаемых объектов к образу некоего вожделенного тела и еще уже – к гениталиям этого тела. Вагинаже выступает объектом желания, субституирующим все многообразие вожделенного. Но, таким образом, вагина – это еще и инструмент отчуждения желаний.

Самый отчетливый образ подобного означающего – это барашек в ящике из «Маленького принца» Сент-Экзюпери. Маленький принц оказался удовлетво-реннымтолькотогда, когда герой-повествователь нарисовал ему вместо барашка просто ящик. И одержимый этим образом Маленький Принц принял его как знак всех своих желаний. Этот образ только на первый взгляд кажется незначимым. О подобном образе (рыжий лисий хвост вместо барашка в ящике) Бодрийяр писал, что он «абсурдный», «ничего не значащий», «абсолютно неправдоподобный», «бессмыслица», «пустое место, оставленное смыслом», «незначащее означающее», «нулевое означающее», «знак-пустышка», «прецессия пустоты», «завороженность пустотой», «полная ничтожность» и т. п.[38] В действительности, перед нами, конечно же, симбиоз мужского и женского, копулятивный символ, нечто, олицетворяющее все тайные желания мальчика. Это знак, предельно распахнутый навстречу новым смыслам, прагматически предельно наполненный ими. Это такое же центральное означающее, как вагина или фаллос. Это идеальное желаемое, погруженное в идеальное пространство, сосуд, место, которому ничто не мешает мгновенно заполняться смыслами.

Вагина представляет собой некую маску желания, всегда являясь симптомом чего-то другого. Все эти подмены происходят именно в силу того, что субъект желания желает еще и признания этого желания со стороны символического партнера. То есть то пространство, которое занимает вагина в качестве объекта желания, способно менять свое содержание. Женское здесь может быть подменено социальным, например, желанием власти, денег, славы и т. д. Все эти субститутивные объекты выступают в роли содержания некоего места. Таким образом, всякий Дон Гуан мечтает не о женщине и не о вагине. Предел его вожделений – некое место, которое может быть занято чем угодно, только не тем, чего он желает на самом деле. Чего он желает на самом деле – неизвестно, потому что сама структура этого места подразумевает смену смыслов и означающих. Еще Фрейд в 11 лекции «Введения в психоанализ» разбирал типы переозначивания применительно к сновидениям. Явное по Фрейду – это сокращенный перевод скрытого. Иногда «…скрытые элементы вообще опускаются…»[39], то есть происходит редукция изначальных смыслов. Иногда скрытые, отозванные «…скрытые элементы <…> соединяются, сливаются в одно целое»[40]. Иногда «…наоборот, один скрытый элемент может участвовать в нескольких явных как бы в виде перекреста»[41]. В других случаях «…скрытый элемент замещается не собственной составной частью, а чем-то отдаленным, то есть намеком»[42]. Как видим, системы переозначивания в нашем сознании очень напоминают систему тропов, метафор. Только если в поэтической метафоре сравнивается «пизда со смертью», то в системах подсознательного переозначивания появляется «пизда» безо всякого упоминания «смерти». Подсознательный «…намек смещения <…> связан с замещаемым элементом самыми внешними и отдаленными отношениями и поэтому непонятен»[43]. То есть «мы говорим „партия“, а подразумеваем – Ленин», мы говорим «пизда», а подразумеваем «смерть», «любовь» или «Вселенная». Сложнейшие системы переозначивания, смены форм и содержаний – это принципиальное устройство таких центральных означающих, как вагина.

В конце концов предельным содержанием такого рода символа является Ничто. Желая кого-то, мы всегда желаем Ничто. То есть, по сути, мы желаем самого процесса подмены, переозначивания, сокрытия желаемого или желания признания желания. Если же мы вдруг определим объект «реального» желания, он тут же распадется на новый план содержания и новый план выражения, и начнется новый процесс переозначивания, сокрытия истинных смыслов, создания новых масок, за которыми будет скрываться это самое объектное Ничто.

И как симптом вагина обращена к пустоте, к этому Ничто. Эксплицируемое ею в каждый текущий момент содержание является лишь маской. Итак, желание поддается означиванию только посредством подмены, переозначивания. Если кто-то говорит нам «я тебя хочу»,тотем самым он симптоматизирует нас, превращает нас в симптом, означивающий его неосознаваемое жалание. Этот кто-то всегда хочет чего-то другого.

6. Пизда означающая

Символическая вагина может означивать «все». И не только женское, но и мужское «все». И не только отдельные смыслы, но и целые комплексы символических рядов. Как означающее вагина создает и саму возможность любви, понимаемой как потенциальная возможность включения нескольких сознаний в единые межличностные символические ряды.

Во всех этих процессах символизации вагина, конечно же, связана с фаллическим означающим и в этом контексте может интерпретироваться как: а) пустота посткастрационная; б) субъект кастрации, то есть субъект лишенный чего-то; в) инструмент кастрации, например, в образе «пизды с зубами»; г) место, где происходит сам акт кастрации; д) место обитания инородного фаллоса; е) как место, куда помещается собственный удаленный фаллос, пространство его перемещенного обитания, место его иной жизни, то есть как своего рода скрытый, спрятанный фаллос; ж) объект кастрации, то есть собственно сам удаленный фаллос; з) чистая форма вообще любой «вагинальности», то есть всего, чему может быть придано свойство «вагины», любые символические ряды, которые могут быть ей приписаны в качестве смысла, содержания, все, чем она может стать символически и т. д.

При этом, означивая самые разные объекты, вагина всегда как бы скрывает, что же она на самом деле означивает. В момент наблюдения ее означаемые всегда оказываются в состоянии отозванности, они приходят в движение. Это и позволяет такого рода означающим быть открытыми по отношению к огромному количеству содержаний. Ведь это содержания нашего сознания, которое и осуществляет акт этого самого восприятия.

Вагина – это символ, осуществляющий сам процесс смены масок, генерирующий глобальный самообман культуры. Она позволяет подменить предшествующий образ реальности, структурируемой как бесконечный процесс переозначивания. Реальность реальна ровно настолько, насколько может быть мгновенно отозвана. Вся эта ирреальная чехарда из отозванных смыслов лишь на первый взгляд кажется «случайностной». Она «мифологична» и в этом смысле строго закономерна и упорядочена.

Перефразируя Лакана, можно было бы с небольшой натяжкой сказать, что вагина – это одна из «…разменных монет желания Другого»[44]. В символическом сексуальном акте именно она уничтожает одни реальности и структурирует другие: «Главное, что в явлении человеческого желания бросается в глаза – это постоянная подтасовка, а то и полная перелицовка его означающим. В этом и состоит связь желания с означающим…»[45]

Мы пришли к тому, что вагина – это идеальная символическая «матрешка», состоящая из бесконечной цепи форм, содержанием каждой из которых может быть форма следующего ряда: «Означающее действительно обладает замечательным свойством: оно может содержать в себе конкретное означающее, знаменующее собой возникновение означающего как такового»[46]. С этим символом связаны все формальные движения означающих в процессах означивания и все смысловые процессы «внутри» фантазмов. При этом вагина всегда, конечно же, вступает в отношения взаимного означивания со вторым, неотделимым от нее центральным означающим, фаллосом.

Теперь посмотрим, в какой же момент появляется это означающее. Предположим, вы улыбнулись. Вы могли не заметить, что улыбнулись, и тогда это еще не означающее. Но если вы улыбнулись мыслям, приписываемым вами Другому, то есть одной из своих субличностей, то это уже означающее субличностного уровня. Но если вы улыбнулись женщине, которая вам нравится, то это уже означающее межличностного уровня, которое одновременно оказывается означающим субличностного уровня, поскольку вы уже приписываете этой женщине определенное восприятие вашей улыбки, то есть ваш Большой Другой включается вторично в процесс символизации и отзывает предшествующие смыслы. Если же вы подумали, что улыбнулись женщине, а на самом деле сдержали улыбку, постеснялись, предположим, то это уже означающее третьего уровня. Если же, скрыв улыбку, стали нервно кусать губы или морщиться, то это уже означающее еще более сложного уровня. Если же вы решили повеситься из-за того, что «она» не поняла вашей улыбки и не ответила, то следующий уровень означивания вашей улыбки. В этом смысле даже самоубийство – это всегда маска, символ высшего порядка, организующий субличностные отношения в ситуации слишком усложнившегося процесса переозначивания, скрывания желаемого, утаивания самой жизни.