Олимпийский лёд (СИ) - "EvgenyaTrofims"

— Через час мы едем в «Арион». Жду у выхода.

Часть 3

Музыка вибрировала во всем теле, со всех сторон лился звук. Не то что на льду, когда ты иногда можешь и не услышать какую-то часть. Голова сама начинала качаться, в том числе и голова Панкратова, безумно любившего это место. Сегодня была не его смена, но он пришел повеселиться и даже нелюбимый коллега за диджейским пультом не мог нарушить его желания оторваться. Эмоции, которые он сдерживал, вылились неожиданным потоком. Неизвестно, как он будет извиняться перед тренерами. Да и неизвестно, будет ли вообще. Лично сейчас он не видел никакой причины этого делать. Он никого не оскорбил.

А вот волнение за Еву сейчас терзало его больше. Если она не сможет участвовать в олимпийском сезоне, это будет сокрушительным провалом для её карьеры. А девчонка ведь не такая уж и безнадежная… Тимур, если честно, сам не понимал, зачем ему нужна была она хотя бы в призерах. Зачем он хотел помочь ей прыгнуть тройной аксель?

— Тима, — его плеча коснулась рука друга, — Ты чего так загрузился? Пошли выйдем лучше.

Выйдем… И не только. Очень плохо для спортсмена, но Панкратов не смог от этого оказаться. Иногда, из-за этого он едва дышал на сложных прыжках, по типу четверного флипа. Но это все забывалось, когда вишневые тонкие сигареты с кнопкой попадали ему в рот.

Артём не курил. Но всегда стоял возле Тимура, когда тот совершал это «преступление». Все тренера знали и категорически не поощряли этого, хореограф даже подшучивал над Тимуром за это.

С каждой затяжкой худшей для спортсмена зависимости на свете внутри Тимура успокаивался подростковый бунтарь, возвращая привычного спокойного взрослого парня. Если в свои девятнадцать он мог таковым считаться. Хотя, в целом, еще немного подобной нервотрепки, и он будет абсолютно таким же, каким был четыре года назад. Взбаламученным, пытающимся попасть на олимпиаду в пятнадцать лет, не понимающий отказа. Мать тогда в очередной раз сказала, что он ужасно катается. Возможно, это дало толчок, но толчок с привкусом ненависти. Не ко льду, к матери. И сейчас она заявляется в тренировочный штаб… ЕГО тренировочный штаб. Тимур взмахнул головой. Не нужно сейчас уходить в себя, он не для этого пришёл в клуб. Любимое место, кстати. Где бы он ни был, в какие бы клубы ни ходил, этот всегда был топ один. Красивые девушки, приятная атмосфера, бесплатный вход для него и его друзей. Возможно, он бы оценил и алкоголь, но этого пристрастия у него, слава богу, не наблюдалось.

— Тим, как у тебя с учебой сейчас? — черт, Беспалов еще хуже хочет сделать. Панкратов абсолютно забил на учебу с этим олимпийским сезоном. А ведь учился на экономиста.… По наставлению матери. И по её задумке, согласно которой, Тимур будет тренером по фигурному катанию с запасным вариантом в виде экономического образования. Не хотел он такой работы, если бы не заявление на Юриспруденцию… Панкратов выкинул сигарету, затаптывая ее и сплевывая в сторону. Нда.

— Неплохо. За заслуги перед страной проставляют хорошие оценки, остается только приехать и закрыть сессию. У тебя что?

Артём был в восторге от своего спортивного образования. На пары, понятное дело, парень не ходил. Но когда закрывал сессию, ни копейки не вложил в закрытие зачетов. Свое образование он выбрал самостоятельно. Конечно, ведь мама не заставляла его выбирать профессию.

— У меня замечательно. После Олимпиады откатываю Чемпионат Мира и перевожусь на очную форму обучения. Хочу почувствовать каково быть настоящим студентом.

Значит это его заключительный сезон. Он раньше не говорил об этом.

— Это замечательно, — губы Панкратова растянулись в слегка неловкой улыбке, — Пойдем в клуб. А то тут холодно.

Конечно, в мороз стоять в расстегнутой куртке. Артём кивнул другу, направляясь за ним внутрь. Сам же Беспалов уже давно понимал, что Олимпийский сезон станет для него последним. Нет, он точно будет еще кататься на льду, но уже не профессионально. Этот спорт бил по психике и физическому состоянию, он морально не был готов терпеть это дольше. Он хотел получить свою бронзу на Чемпионате Мира, выступить средне на Олимпиаде и закрыть все это. Также он понимал, что Тимур не закончит свою карьеру. Дай бог не будет претендовать на следующую олимпиаду. Слишком уж целеустремленным был друг. И если он не дай бог он не возьмет золото тут…

Глаза Артёма зацепились за качающуюся чёрную макушку и знакомый блестящий кулон. Паша тоже тут. Пантелеев был тут гораздо реже, чем Тимур и Артём. Тимур и вовсе тут работал, Артёму нравилась атмосфера. Паша больше ходил "за компанию". А сейчас парень танцевал без друзей.

И не только Паша, рядом с ним забавно подпрыгивала маленькая Саша. Каким образом она забрела в клуб спрашивать не приходилось, ответ танцевал рядом. Но Тимур вряд ли захочет быть с ними сейчас рядом. Как бы Беспалов не прикидывался глупым, он прекрасно понимал, что Тимуру сейчас безумно тяжело и паршиво на душе. Изнутри его сжирала эта встреча с мамой и волнение за Еву. А ведь они оба сейчас абсолютно ничего не знали, ушли раньше, чем поговорили с самой Смирновой. И, Артём был уверен, Тимур и за это себя корит.

— Привет, — Беспалов не заметил, как Саша подобралась к нему ближе. Забавная привычная гулька превратилась в волнистые волосы, — Передай спасибо Тимуру, нас всех отпустили пораньше.

Передать?.. Артём перевел взгляд на место, где буквально минуту назад стоял Панкратов. И его там не оказалось. Следующий взгляд, обегающий весь клуб, конечно, нашел Тимура. Рядом с какой-то девочкой лет восемнадцати на вид. Губы Беспалова изобразили усмешку. Вот ведь… Жук настоящий.

— Обязательно передам, — улыбнулся Артём, — Привет, Паша.

Пантелеев кивнул, приобнимая Сашу сзади за талию. Неизвестно, как ему не прилетело по лицу. Возможно, у Прохоровой сейчас было слишком хорошее настроение, чтобы распускать руки со своими друзьями. Эх, сказать что ли Пашке, что он только друг?

— Я пойду, наверное, — подмигнул Беспалов, а после кивка друзей, отошел в сторону.

И что ему тут делать сейчас?

Тимур здорово веселится с бедной девчонкой, которую потом бросит через пару часов. Паше здорово с Сашей, да и, если честно, он не особо хотел сейчас развлекаться с ними. Поэтому… В голове вылезла только одна мысль, что ему можно поделать.

— Бармен! Виски с колой!

А завтра в семь утра тренировка.

***

— Крути!

Зубец конька шумно чиркнул по льду, мешая плавному приземлению и способствуя тому, что мужская фигура свалилась на лёд с оглушительным хлопком. Саша, проезжающая неподалеку, действительно потерла ухо, показывая, что её оглушило. Тимур же молча встал, сжимая зубы и продолжая свою программу. Тренер обеспокоенно проводил спортсмена, заходящего на следующий прыжок, взглядом. Ненормально это было для Тимура, когда он валился с тройного флипа.

Парень молча встал, продолжая прыгать, словно ничего и не было. В голове мешалось абсолютно все. Он не спал всю ночь, сначала пытаясь отвлечь себя девчонкой, а после без остановки тренируя всевозможные прыжки. Просто на полу, в зале, который всегда был открыт для желающих. Его голова гудела, но спать он тоже не мог. Новостей про Еву не было, тренера отказывались с ним разговаривать. Даже сейчас, Денис Русланович давал указания только касательно программы.

Сбоку проскочил Паша, успешно приземляя каскад четверной тулуп — тройной тулуп. Даже не видя его лица, Тимур знал, что парень улыбается и гордится собой. Конечно, с его-то «стабильностью».

Четверной лутц.

И снова он летит на лёд, не понимая, как его так занесло. Ночью все было отлично… А сейчас…

— Тимур!

И вновь он вскакивает, начиная заходить на новый прыжок. Он уже боялся представить, как он будет отрабатывать программы после прыжков. Но, уйти со льда не мог себе позволить. Как и продолжать позориться. Он видел краем глаза, как в дверь зашёл Артём. Чудом живой, судя по тому, каким Панкратов его видел в последний раз. Но сейчас на нем была форма сборной, значит, был готов тренироваться. Но за ним кто-то еще шел.