Румп: Настоящая история о Румпельштильцхене (ЛП) - Лисл Шуртлиф

— Я иду, куда пожелаю, девочка моя, — ее голос был удивительно тверд, несмотря на то, что выглядела она весьма старой. Щеки свисали ниже подбородка, а опиралась она на корявую палку, которая тряслась в ее руке.

— Но…

— Придержи свое но! Что такого смешного?

— Ничего, — ответила Краснушка. Она слегка подтолкнула меня локтем, не сводя глаз с бабушки.

— Совсем ничего, — мой голос дрогнул.

Старушка искоса взглянула на меня.

— Ты живешь у Элсбит.

— Я ее внук.

— И как она поживает? Несомненно, по-прежнему ворчливая старая перечница.

— Да, мэм. В смысле, нет, мэм, она в порядке.

— Ты единственный, у кого только половина имени.

Я шаркнул ногой и взглянул на Краснушку.

— Ох, прекрати бессмысленно беспокоиться. Краснушка все знает, и она никому не скажет.

Откуда они знают? Бабуля велела мне никогда и никому не говорить, что Румп — мое неполное имя. Некоторые могли посчитать человека с половиной имени умственно отсталым или даже опасным.

Бабушка Краснушки наклонилась к моему лицу. У нее был сильный, но не отталкивающий запах, как у растений.

— Хм, — она вглядывалась в мои глаза. — Ты узнаешь его.

— Кого?

— Твое имя, полное имя.

— Правда?

Старушка внезапно изменилась, выглядела она теперь очень мудрой и как-то даже менее сгорбленной и морщинистой.

— Но не раньше, чем столкнешься с кучей неприятностей. И тебе необходимо вначале найти свою судьбу.

— Но я думал, что мое имя и есть моя судьба.

— Нет, нет, совсем наоборот. Найдя судьбу, ты обретешь и свое имя. Она как раз у тебя под ногами.

Я посмотрел себе под ноги. Обычная земля.

Я совершенно запутался. Бабушка Краснушки нагнулась еще ниже и сгорбилась так сильно, что теперь ее лицо было на одном уровне с моим. Казалось, она одновременно смотрит сквозь меня, вокруг меня и за меня.

— Еще кое-что, — и она указала своим узловатым пальцем на меня. — Смотри под ноги.

— Под ноги?

Старушка проигнорировала мой вопрос и взглянула куда-то между мной и Краснушкой.

— А из-за чего хиханьки-хаханьки, вы двое?

— Не из-за чего, — мы с Краснушкой настаивали на своем.

— Да было из-за чего. Вам показалось смешным имя новорожденного ребенка? Я вот не думаю, что у кого-то из вас было право смеяться над таким именем.

— Разве у нас меньше прав, чем у других? — спросил я. — Ой!

Каблук Краснушки вонзился мне в ногу, но ее бабушка только слегка улыбнулась.

— Для мальчишки с половиной имени ты весьма смышлен, внук Элсбит, — сказала она. — Передай старой ворчливой перечнице мои наилучшие пожелания.

Я глядел ей вслед, пока она ковыляла прочь и не исчезла за деревьями.

— Странная у тебя бабушка.

Краснушка покраснела с головы до пят и наступила мне на другую ногу.

— Она не странная, — и она зашагала прочь, бросив мне в лицо комок грязи.

По крайней мере, мне можно не опасаться очередного нападения фей.

Дома я передал бабуле наилучшие пожелания от бабушки Краснушки, опустив то, как она ее назвала.

— Пфф, — фыркнула бабуля. — Старая ворчливая перечница.

Что ж, наверное, все пожилые женщины такого мнения друг о друге.

В ту ночь я долго не мог уснуть, слова старушки пронзали мысли и не давали спать. Она сказала, я узнаю свое имя. Но как? Я забыл спросить ее как. Потом она сказала, что я столкнусь с кучей неприятностей, каким образом? Наконец, я должен смотреть под ноги. Возможно, это просто общий совет, у меня часто заплетались ноги.

А в голове прокручивались снова и снова одни и те же слова: «…найдя судьбу, обретешь имя». Где же она, моя судьба?

Не знаю, почему я продолжал смотреть на прялку. Она застыла в лунном свете, дожидаясь своего часа. Того дня, когда я начну прясть.

Пустышка в Мышку, Мышка в Целый Выводок

Когда наступил следующий день раздачи пайков, мы с Краснушкой возвращались с прииска вместе. Мы прижимали эти мешочки к себе, содержимое которых было обещанием свежего хлеба. Мне хотелось побольше узнать у Краснушки о её бабушке и о тех странностях, которые она мне наговорила, но я не осмеливался спросить после её реакции на моё замечание о том, что её бабушка была странновата. Иногда Краснушка выходила из себя из-за таких мелочей! А что это были за мелочи — предсказать невозможно, вот в чем кроется опасность общения с Краснушкой: её абсолютная непредсказуемость.

Вдруг Краснушка заохала, и я увидел высокого тощего человека, который прислонился к дереву, с его плеча свисал гигантский мешок.

— Это же уличный торговец Кесслер! — прокричал я.

Человек повернулся ко мне, стянул с головы шляпу и поклонился. Его светло-рыжие волосы торчали во все стороны. Кесслер был единственным человеком из Королевства, которого мы когда-либо видели, не считая сборщика налогов. Он приходил на Гору, чтобы продать товары из Королевства: цветные нитки, глиняные горшки и деревянные ложки. Иногда он торговал золотом (скорее всего с наших приисков), переплавленным в кольца, браслеты или цепочки. Комично, не так ли? Мы добывали всё это золото, но не могли позволить себе его выкупить. Но меня не интересовало золото, а то, что мне больше всего было нужно от Кесслера, не скрывалось в его старом заплатанном мешке.

— Детки! — заговорил Кесслер. Он огляделся, чтобы убедиться, что мы были одни, затем прошептал: — Не хотите ли заклинаний, магии?

Волшебство! Я было сделал шаг вперед, но Краснушка схватила меня за ворот и дернула назад.

— Конечно же, нет! — фыркнула она.

— Говори за себя! — Я высвободился. Я слышал, как Бруно и Фредерик обсуждали магические способности Кесслера. Ничего общего с тем, как ведьмы превращают кого-то в жабу или вызывают ураган. Он мог дотронуться до огня, заставить что-то исчезнуть или превратить одну вещицу в другую. Вот, что я хотел увидеть больше всего на свете: превращения.

— Всего-то за горстку зерна, — сказал Кесслер.

Я замялся. Бабуля взбесилась бы, узнав, что я выменял пусть даже крошечную часть нашей пищи на фокус. Начнем с того, что у нас еды и так было ничтожно мало. Кроме того, она не одобряла магию. Я замотал головой и отступил назад.

— Да ладно тебе, всего одна пригоршня. Из-за неё ты не умрешь с голода. Готов поспорить, что ты уже давненько не развлекался, только и делаешь, что копаешь, — едва улыбаясь, сказал Кесслер. Внезапно я увидел в его глазах голод, увидел его впалые щеки, придававшие его лицу заостренный вид. Похоже, он был ещё более голоден, чем я, раз был готов показывать фокусы за горсть зерна. Так ли сильно я был голоден до волшебства?

— А вы можете сделать превращения?

— Конечно, конечно! — он поманил меня ближе.

— Не делай этого, Румп, — я обернулся и увидел, как Краснушка пристально смотрела на Кесслера, обхватив свой паек обеими руками.

— Вреда не будет, — нахмурился Кесслер

— Кто бы говорил, — сказала Краснушка, в её голосе вдруг проскользнуло что-то материнское. — Когда вы появились в прошлый раз, то подожгли Гусу волосы!

— Ну, немного….

— А вспомните Хельгу с её бородавкой…

— Чистое совпадение! — воскликнул Кесслер, прерывая её нервным смешком. Он полез в карманы. — Смотрите, видите? Ни огня, ни бородавок, я только превращу этот комочек пуха в… мышь! — Он помахал этим комочком перед моим лицом. Неужели он, в самом деле, мог превратить его в мышь? Бабуля рассказывала мне истории о превращениях мышей в лошадей, а обычной тыквы в золотую повозку. Ну не здорово ли было бы увидеть, как комочек пуха превращается в настоящую мышь?

— Румп, не надо, — стиснув зубы, произнесла Краснушка.

Я не обращал на неё внимания. Всего-то горсточка зерна. Бабуля даже и не заметит, а чтобы всё было честно, утром я не стану завтракать.

Я раскрыл свой мешок и Кесслер выудил из своего кармана оловянную чашку. Он быстро зачерпнул кучу муки и снова засунул чашку в карман. У меня свело живот. Мне придется пропустить три завтрака, учитывая то количество муки, которое он забрал. Краснушка фыркнула от разочарования.

— А теперь, — сказал Кесслер, держа в руках кусочек пуха, — я совершу превращение этого комочка в мышь!

Кесслер взял комочек обеими руками и поднес к своему лицу. Он неразборчиво что-то проговорил, его глаза расширились и остекленели.

Пушок задрожал и начал раздуваться. С одного конца показался хвост, на другом конце отрасли уши и показалась маленькая мордочка, которая издавала тоненький писк. Последними, для придания формы, вылезли четыре лапки и два глаза, похожих на бусины.

Мышь! Он превратил пушок в мышь!

— Ты это видела? — спросил я Краснушку, указывая на мышь.

— Видела-видела, — раздраженно ответила Краснушка.

Я улыбнулся Кесслеру, а тот улыбнулся мне в ответ и положил мышь в нагрудный карман.