Чистилище - Сергей Калашников

Собравшиеся подтвердили предположение кивками и усмешками.

– И более того, – добавил высоким голосом бородатый, – зачали его, когда медведица в глубокой спячке прибывала.

Джастин пожал плечами, предположил.

– А может, просто у человека совесть чиста, вот и спит себе спокойно.

Вокруг захохотали и зашумели, давая понять тем самым, что чистая совесть не ограждает сон от помех подобного рода.

– Ну ладно, ладно! – усмехнувшись поднял руки Марлон, – Скажите же, что за чудо. Где вербовщики графа откопали такого и есть ли там еще. Так как уверен, хоть и видел его только лежа, что подобная громадина будет довольно полезной. Хотя бы видом своим неприятеля отпугивать.

– Или просто храпом!

Вставил кто-то, породив очередной взрыв хохота. Худощавый паренек, Берти, так и сидящий в кольчуге подогнанной по размеру Марлоном, робко пояснил.

– Вообще он мужик что надо. Но из-за размера и немного… жутковатого лица, Бенджамина считаю бесноватым или юродивым. У него от рождения левый глаз дергается. А правый смотрит малость не прямо. Да и один побольше другого. Но сам то он нормальный, добрый, лошадей любит.

Берти смущенно затих, не зная что добавить.

– Лошадей любит… Жрать штоли?! Целиком проглатывать?

Марлон сам заржал как взбесившийся мерин, неистово лупя себя по колену волосатой пятерней. Таким образом разговор плавно перешел с Бенджамина на различные гастрономические изыски. Потом на вино, пиво и вообще все, что может влить в себя страдающий от жажды солдат. Незлым, тихим словом помянули человека, стащившего у одного из новобранцев полную флягу отличного первача. Причем Джастин и Марлон активно подогревали негодование публики, в душе посмеиваясь над жадноватым вором. Но как бы весело не было, нашим приятелям давно было пора на боковую. Да к тому же и бутылки уже опустели… И вообще…

– И вообще, – поддержал предложение Джастина, Марлон, – в гостях хорошо, а дома лучше. Ведь мы то не теснимся по сорок человек в казарме, а культурно размещаимси в отдельных залах.

Марлон еще долго хохотал над собственной шуткой. И дело было не столько в шутке или выпитом вине, сколько в нем самом. На самом деле, старый солдат немного приврал. По армейским меркам – действительно самую малость. Постоянные обитатели Дурн-фара жили в комнатах по четыре человека. А именно в их комнате даже был небольшой камин. Именно вокруг него друзья и развесили свои промокшие портки, сапоги и прочие, вымокшие насквозь, вещи. То есть – все вещи. Так как на улице бушевал такой ливень, причем из-за сильного, порывистого ветра хлещущий со всех сторон, что впору было отращивать жабры. Именно так и выразился Райт, промолчавший почти весь вечер, а теперь, оказавшись в привычной обстановке, снова посмелевший и улыбающийся.

– И чего же ты тогда лыбишься? Того и гляди – харя треснет.

Кисло пробурчал Сэми, так же греющийся у очага в одних подштанниках. Его дежурство недавно закончилось и он тоже промок до нитки. Сидя на низком табурете, смешно нахохлившись и сложив руки на дряблом, бледном животе, он обиженно посматривал на соседей.

– Ничего у меня не треснет, – беззлобно возразил Райт – Я ведь натренированный. Постоянно улыбаюсь. А вот если ты вдруг попробуешь, то твои пухлые щеки, а заодно и все подбородки, окажутся в опасности. Поэтому на, смажь, чтоб не потрескались.

Он протянул Сэму небольшой сверток, из которого выглядывали пара оставшихся кусочков жирной баранины и ломоть хлеба. Толстяк царственным жестом принял подношение, надменно кивнул, словно вельможа, принимающий положенные почести и принялся за еду.

– Вот всегда знал, – роняя изо рта крошки начал он, – что есть на свете и хорошие люди. Не часто встречаются правда. – Сэми кинул выразительный взгляд на Джастина – Но, уж если нашел такого – надо обеими руками держаться. Поддерживать, помогать… угощать там всяким.

В это время он картинным жестом извлёк из-под матраса овальную флягу в матерчатом чехле. Улыбка Райта сделалась еще шире.

– О-о-о, дружище! Ну очень приятно слышать, что тебя любят и ценят. Да, ты прав, я хороший человек и готов разделить с тобой…

– Чаво?! – театрально удивился толстяк – Хороший – это я! Но и ты, тоже ничего, потому как понимаешь, что за меня надо держаться и угощать. Ну и поддерживать и все такое…

Сэм открутил крышку и, манерно оттопырив мизинчик, отсалютовал флягой в пространство. Сделал добрый глоток. Поперхнулся, захрипел, закашлялся так, что слезы выступили из глаз.

– Черт возьми, бежим! Оно сейчас лопнет!

Завопил, все еще необычно веселый, Марлон. Но глядя на страдающего товарища все таки решил помочь. Принялся усердно хлопать толстяка по спине, настолько усердно, что по дряблой туше Сэма побежали внушительные волны.

– А-а-а мать твою! Что творишь, верзила?! Да отстань же ты, уже все. Люди, держите…

Марлон перестал лупцевать несчастного. Потому, что уже не мог стоять, так дико хохотал. Рядом с очагом Райт и Джастин тоже не успевали вдохнуть, между взрывами смеха.

– Ну ладно, ладно. Перестаньте, – утирая слезы просипел Джастин, – хватит уже. Шумные вы сегодня. Все же ночь на дворе. Не злись, Сэми. Он правда помочь хотел, ты же знаешь. Просто не расщитал малость со своими лапами.

Сэм хмуро глянул на него, растирая ярко-красные следы ладоней на теле.

– Да на дураков то не обижаются. Но в следующий раз ка-а-ак…

Он с силой толкнул пытающегося отдышаться Марлона в плечо. Крепыш практически не пошевелился. По пояс голый, широкоплечий, с тугими узлами мышц и многочисленными шрамами, светлыми тропинками пересекающими его косматое тело. В сравнении с Сэмом он был как матерый, дикий кабан рядом с заплывшей жиром, бледной свиньей.

– Да прости, Сэми, – пробасил, вроде даже смущенно, Марлон, – увлекся чутка. Тыж помирал, а я спасать тебя кинулся.

– Единственный из присутствующих, между прочим.

Метко подметил Райт. Джастин согласно кивнул и протянул толстяку руку. Сэм неуверенно протянул свою, ожидая рукопожатия. Но вдруг заметил, куда смотрит товарищ.

– А-а-а… Да возьми. Жалкие, корыстные людишки.

Джастин принял протянутую флягу. Отхлебнул. Заговорщически подмигнул Марлону.

– Не-е-е… Пейте сами. Этой фляги, между прочим, и не хватило за столом. Негоже так, у своих то…

Райт неопределенно пожал плечами, в свою очередь делая глоток.

– Да что вы так с ними возитесь?! – возмутился, глядя в тускло-оранжевое пламя камина, Сэм. – В перевалочных лагерях с ними никто не цацкался. Есть что хорошее – делись! А не хочешь – получи по шее! И так всегда. И это нормально. Традиция, мать ее так.

– Херовая традиция. – бросил Марлон, – Глупая.

– Это гляньтеж какой вумник выискался, – передразнил Сэм, – больше всех знаешь небось. Больше всех понимаешь.

– Полагаю, – кашлянув вставил Джастин, – он имел в виду различия в службе мирной, так сказать показной, и службе реальной, нашей. Недальновидно шпынять и угнетать человека, который завтра может оказаться с тобой в бою. За спиной, да с арбалетом.

Сэм состроил максимально скептическую мину. Даже изобразил губами звук пускаемых ветров.

– Да ладно, дружище, не смеши. Или не пугай, как тебе угодно. Не воевать нам завтра. И послезавтра тоже не воевать. Вообще, на нашем веку может и не случиться. Я вот, уж шесть лет как на службе, а все о битвах тока слышал.

– И всеж не зарекайся… – угрюмо пробасил Марлон – Ибо то не от нас зависит. Я вот, для примеру, навидаться успел. И в последние шесть лет – тоже.

– Ну, значит такой ты дико везучий. Любимец богов! И женщин…

Договаривая всем известную присказку Марлона, голос Сэма немного переменился. Поутих, потускнел… Затихли все.

– Я не боюсь. Вы знайте, – продолжил он тише, – что нам платят не за мир. Нас кормят, в ожидании драки.

– Успеется.

Перебил здоровяк, тоном значительно более беспечным, чем можно было ожидать.

– А теперь давай сюда флягу. Может хоть меньше тебе достанется.

– Ага, подлецу и негодя-я-яю!

Шутливо поддержал Сэм, окончательно разрядив обстановку. Фляга бодрее пошла по кругу. Пили все. Несмотря на разницу во взглядах, они были почти друзьями.

– Вот скажи ты, Джастин. Как самый умный, – вроде бы с усмешкой, но в то же время с явным интересом спросил Сэми, – Чего нам этих молокососов пригнали? Правда ждать чего? Или они просто мимо идут. А если мимо, то куда? И не одной сотней же?

– Во-во, – поддакнул Райт, несколько нервно потирая руки, – Там, в казарме то, ты много чего наговорил. Только я вот так и не понял, ждать или не ждать. Про рыцарей, про силы всякие и политику – не надо. Тебе оно все небось понятней. Вот и скажи по простому.

Марлон выжидательно посмотрел на Джастина, показывая взглядом, что тоже не прочь послушать.