Снегурочка (СИ) - Грибкова Кристина

— Не могу идти. Я много дней ничего не едал, кабы что было перекусить, так сразу бы и отправился.

— Не беда, дедушка! — чирикнула птичка-невеличка, — Раздобудем тебе еды. Только помоги нам немножко, скажи, не видал ли ты где на дороге дерева рябины с красными ягодами?

Призадумался старик.

— Видал. Лети-ка в ту сторонку, мимо старого дуба, мимо березок тонких и будет там красавица-рябинка, вся усыпана красными ягодами.

Полетели туда птички скорехонько, куда старик указал, нашли вскоре деревце. Наелись ягод, — а им, чтоб наесться, две-три ягодки хватает, — набрали в клювы гроздья рябины и полетели назад к нему. Перья у них покраснели на грудке, стало им тепло как летом, и холода совсем не чувствовали.

Вернулись, а старик едва дышит, совсем замерз.

— Не помирай, дедушка! — чирикнула птичка, — Мы тебе рябины принесли, и наешься, и согреешься!

Поел старик рябиновых ягод, и наелся, и согрелся, и лошадка его лакомства отведала. Поблагодарил он птиц.

— Не знаю, где я теперь, вокруг все снега, не найду я дороги домой. — сказал старик.

— Лети за нами, дедушка, мы укажем путь! Частые гости мы у вашей избы, потому что сердобольные вы, жалеете нас, пернатых!

И поехал старик назад к дому назад через зимний лес за птицами с красными грудками, все думая о Снегурочке, да о жене своей. То-то она обрадуется, когда его увидит, да узнает, что дочка в родной дом скоро воротится!

— Ах, скоро ли птичка скажет батюшке обо мне? — вздыхала Снегурочка, сидя на камешке в пещере подле Ледяного Ивана.

— Скоро, птички быстрые, уже поди сказали. — успокаивал ее Иван.

— Никак не мог вспомнить родителей своих, словно и не видела никогда…

— Домой воротишься, в то место, где родилась, и обо всем вспомнишь.

— Если бы я только знала, куда идти…

— Знаю я где дом твой. Помогу. Держись за меня крепко только.

— Откуда же тебе это ведомо?

— Да я во всей деревне бываю. Только вы не видите меня совсем. Заняты делами своими. Не замечаете узоров ледяных расписных на окнах.

— Я видала, видала! Красота неописуемая! Так ты это делаешь?

— Вестимо, я.

— Я ведь во дворе всегда спала, почему же я тебя не видала?

— Не хотел я показаться, вот ты и не видала. А потом все время ты в снежном царстве была, где тебе видать меня.

Не знала, что ответить Снегурочка и спросила:

— А бывал ты в месте, где родился, после того, как стал Ледяным?

— Один раз только, когда по делу Мороз посылал.

— Что же ты видал там?

— Видал матушку мою старившуюся, а батюшки уже в живых не было.

— Не показался ты ей?

— Что ты? Мог я таким ей показаться? Не рыба, не птича, не животное, не человек. Не живой, не мертвый. Не хотел я матушку свою пугать, посмотрел малёх, расписал ей одно окошко и ушел.

Ах, если бы Снегурочка имела человеческое сердце, могла бы она пожалеть, посочувствовать Ивану, но теперь молчала и только смотрела на его печальное лицо.

— Что ж, не знаю, сколько ждать нам птичку-невеличку с вестью, — заговорил снова Иван. — Ты поспи немного, Снегурочка, а как прилетит она, я тебя разбужу.

— А ты что же?

— Да я не устал. А всем живым нужно набираться сил, для того и сон дан. Спи, Снегурочка.

Прилегла Снегурочка на пещерную землю, подложил ей под голову Ледяной Иван снежной перинки, да снежным одеялом укрыл.

Сам он не спит вовсе, сел подле, стал дожидаться возвращения птички.

12

Прошло несколько часов, уже смеркалось, а птички-невелички все нет. Проснулась Снегурочка сама, и увидела, что за завесой ледяной стоит непроглядная ночь.

— Ах, сколько же я проспала? — воскликнула она, вдруг поднимаясь. — Иванушка, что же ты не разбудил меня? Неужто не прилетала птичка-невеличка?

— Не прилетала, Снегурочка. Да ты не кори себя за сон. Все к пользе.

А была у Деда Мороза еще одна помощница — злая Стужа. Пролетала она над холмом, где укрылись Снегурочка и Иванушка, опустилось на них ее веяние, и хоть не замерзли они, все же навредила им Стужа.

Отпрянула от Ивана Снегурочка, сверкнули синие глаза, сказала она холодно:

— Или ты нарочно останавливаешь меня, чтобы домой я не вернулась, отдать меня хочешь Деду Морозу?

— Что ты, Снегурочка? Разве могу я так поступить?

— Ты ведь его помощник верный!

— Видать, не очень верный. — опустил глаза Иван. — Раз тебе бежать помог.

Не нашла злая Стужа беглецов, зло дунула на поникшие цветы и замерзли они, и больше никогда на том месте ничего не росло. Улетела она в другое место.

— Не знаю я, не знаю, — закрыла лицо руками белыми Снегурочка, — кому верить, не знаю…

— Верь мне, прошу тебя. — взял ее руку и убрал от лица Ледяной Иван. — Хотел бы я тебя Морозу отдать, я бы полетел к нему пока ты спала, да рассказал, где ты. Пришел он бы теперь и тебя забрал. Зачем же мне помогать тебе бежать и делать ледяную завесу, чтобы нас не нашли? Разве для того, чтобы теперь предать тебя? Не знаю, что будет со мной, когда Дед Мороз найдет меня.

Не знала, что отвечать Снегурочка.

— Прости меня, Иванушка. Что-то нашло на меня, сама не знала, что говорю…

— Добро. Я полечу к твоему дому, узнаю, успел ли твой батюшка воротиться, схоронилась ли матушка.

— Возьми меня с собой, Иванушка! — попросила Снегурочка. — Тоскливо мне будет здесь одной. Не оставляй меня среди тьмы, ночи беспросветной, лесу дремучем.

Не хотел брать Снегурочку с собой Ледяной Иван, боялся, что ждет их там западня. Но если что-то случится с ним, что же будет со Снегурочкой?

— Ладно. — Пораздумав, сказал Иван. — Не останешься ты здесь одна, среди тьмы, ночи беспросветной, лесу дремучем.

Протянул он ей руку.

— Если веришь мне, пойдем.

Взглянула на Ивана Снегурочка, вложила свою руку в его. Крепко сжал Иван ее руку, дотронулся до ледяной завесы — она и осыпалась льдинками в снег. Вышли они из пещеры. Свистнул Ледяной Иван, примчался ветер, закружил в снежном вихре и понес их к дому Снегурочкиных родителей через лес.

13

А старик все шел за птицами и вели они его к дому. Добрался он только к ночи, и сам удивлялся тому. Хоть и зашел он в чащу, но не так далеко, чтобы весь день проплутать в лесу. Видать, помощники Деда Мороза постарались.

Вот и изба показалась. Идет к ней старик, птички щебечут впереди. Уже и не видать их ночью, идет старик только на их щебет. Да вот рукой подать до избы, и свет горит, видать старуха ждет его.

Но возникли вдруг перед ним воины снежные, выросли из сугробов, один за другим. Прилетела Стужа злющая, хотела заморозить старика, а не получилось у ней: съел ведь он рябиновых ягод. Позвала она сестру свою Вьюгу. Прилетела вьюга, закружила все вокруг.

Старуха сидит у окна, горькие слезы льет: дочка пропала, а теперь и муж любимый. Видит, кружит вьюга перед окном, а старика не видит. Только голос его как будто ей слышится, по имени зовет.

— Что же это?

Отмахнулась старуха, откуда муж ее появится, поди сгинул в лесу дремучем.

Но нет, снова по имени зовут ее, голосом старика. И хоть не видать через вьюгу ничего и никого, оделась старуха, вышла, кричит в ответ:

— Ау, ау, старик, ты ли это?

Долетают до старика только обрывки слов, но слышит он голос своей женушки.

— Что же это? — сквозь вьюгу не видать ничего, решил старик, что померещилось.

Но снова слышит:

— Ау-ау, Афоня!

— Слышу, слышу, Марьюшка, здесь я! — кричит в ответ старик.

Как же отрадно старухе было это слышать! Пошла она к мужу через вьюгу, а он к ней на негнущихся ногах, закрывается рукой от бури, слепит глаза, слезятся они, а снежные воины не пропускают его к старухе, стоят стеной.

— А ну, сгиньте вы, вояки-снеговики! — грозно сказал старик. — Не разлучайте меня вы с женой моей!

С неба вдруг крик послышался — то снежная птица летела, а на спине ее Де Мороз. От того крика задребезжали стекла в окнах, а все крыши увешали сосульки ледяные. Сошел Дед Мороз с птицы и сказал громко: