Том 22. Коварная красотка. Обуреваемый страстями. Рыжая-бесстыжая. Клоун - Картер Браун

Это был не дом, а нечто среднее между дворцом и замком, с башнями, бастионами и парой винтовых лестниц, так что если бы в эту минуту появился рыцарь в сверкающих доспехах на белом коне, то я решил бы, что это просто молочник. Я остановил машину в центре мощеного внутреннего двора, и мы вышли. Бэннистер поднялся вслед за мной по широким мраморным ступенькам, ведущим к парадному входу. Мы ждали, пожалуй, не больше десяти секунд после того, как я нажал звонок. Дверь открыл дворецкий.

— Сэр? — Это было произнесено с безупречным английским выговором.

Я сказал ему, кто мы такие и что мы хотим видеть Уолкера.

— Может быть, вы войдете, джентльмены?

Он слегка поклонился и, когда мы были уже внутри, в прихожей, взял наши шляпы. Затем он провел нас к двойным дверям, прекрасно отделанным тиковым деревом. Они по-театральному эффектно открылись, и дворецкий объявил наши имена с некоторым сомнением в голосе, будто мы были наследные принцы экс-короля, приехавшие, чтобы поспорить за еще теплую корону.

Комната, в которую мы попали, служила кабинетом: ряд шкафчиков для картотеки у стены, в углу — массивный диван, а в центре — огромный письменный стол, затянутый сверху кожей. Возле окна стоял человек и смотрел на улицу. Он медленно повернулся к нам, и я отметил скромный, но очень дорогой костюм и надменное выражение лица.

— Да? — отрывисто бросил он.

Это был крупный мужчина с плечами лесоруба и бочкообразной грудной клеткой. Его коротко стриженные густые черные волосы были уже заметно тронуты сединой. Глаза, прежде голубые, настолько поблекли и выцвели, что казались почти бесцветными. Сероватая кожа глубокими складками обвисла вокруг рта, истончив верхнюю губу и нисколько не нарушив очертаний нижней — полной и пухлой, выступающей вперед. Я понял, что дворецкий успел сообщить ему, кто мы такие, даже если этого не сделал сторож-привратник, поэтому не было смысла повторять все еще раз.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Уолкер, — начал я.

— Я не Уолкер, — холодно произнес хозяин кабинета. — Я Гроссман, Мартин Гроссман.

Я ощутил некоторое разочарование — беседа с обладателем десяти миллионов не сильно отличалась от беседы с владельцем десяти долларов.

— Но я хотел поговорить с Уолкером, — сказал я. — Может быть, ваш дворецкий плохо слышит?

— Это я велел привести вас сюда, — ответил Гроссман. — Уолкер еще не вернулся из Нью-Йорка. Возможно, я смогу вместо него ответить на ваши вопросы, лейтенант.

— Сомневаюсь, — с сожалением сказал я.

Его рот плотно сжался.

— Мне кажется, ваше поведение граничит с грубостью, Уилер!

— Это ложное впечатление, но можете не извиняться. — Я тепло улыбнулся. — Скоро вы заметите, мистер Гроссман, что я нравлюсь вам все больше и больше.

Помедлив минуту, он решил пропустить эту дерзость мимо ушей.

— Уолкер — мой личный секретарь. Вы вполне могли бы мне сказать, по какому поводу вы здесь.

— Речь идет об одной девушке. Ее зовут Лили Тил. Она исчезла.

— Она подруга Уолкера?

— По-видимому, да, — ответил я. — Она работала в ювелирном магазине «Уэринг». Уолкер явно был ее поклонником: когда приходил в магазин, всегда требовал, чтобы она его обслуживала.

Губы Гроссмана скривились в презрительную усмешку.

— Ну, это весьма слабый довод, лейтенант. Обращаться за помощью к одной и той же продавщице в магазине — разве это не самое обычное дело?

— Возможно, — допустил я.

— И это единственная причина, заставлявшая вас возлагать на Уолкера ответственность за ее исчезновение?

— Я вовсе не говорил об ответственности. Я просто предположил, что он мог бы помочь вам. Дать нам какую-то ниточку.

— Уверен, что нет, — оборвал меня Гроссман. — Поэтому, если позволите, я бы…

Двойные двери внезапно распахнулись, и в комнату торопливо вошел худощавый человек в очках без оправы.

— Мартин, — нетерпеливо произнес он высоким голосом. — Ты должен подписать этот договор с телеграфной службой, прежде чем… — Он резко остановился, вдруг увидев нас с Бэннистером.

— Уолкер? — быстро осведомился я.

— Да. — Он снял очки и уставился на меня. — Кто вы?

— Лейтенант Уилер, отдел убийств, — отрекомендовал я. — Вы летели на сверхзвуковом реактивном самолете?

— Что? — спросил он, хлопая глазами.

— Пять минут тому назад вы еще были в Нью-Йорке, — пояснил я. — Вы только что поставили скоростной рекорд, перелетев от океана до океана.

— Очень смешно, лейтенант! — холодно сказал Гроссман. — Мой секретарь занимался крайне важным делом, и я не хотел отрывать его, но…

— Извини, Мартин. — Уолкер внезапно сник. — Я не знал, то есть я даже предположить не мог…

— Это теперь не имеет значения. — Гроссман несколько раздраженно передернул плечами. — Раз ты здесь, ты можешь остаться. Пропала продавщица из магазина «Уэринг», и лейтенант, видимо, думает, что знаешь почему.

— Я? — Уолкер вновь надел очки и уставился на меня. — Почему я должен что-то знать об этом?

Меня как-то несправедливо отстранили от участия в этом диалоге, поэтому я вмешался:

— Девушку звали Лили Тил. Вы всегда обращались к ней, когда приходили в магазин.

— А, Лили! — протянул он неопределенно. — Надеюсь, ничего серьезного не произошло, — исчезла, вы говорите?

— Да, и с тех пор прошло больше недели, — спросил я. — Но я уже устал пересказывать эту историю. Ответьте просто: встречались ли вы с ней за пределами магазина?

— Я? — заморгал он. — Зачем это мне могло понадобиться?

— Я мог бы объяснить, если хотите, — сказал я, — но мы все здесь взрослые люди и… — Я еще раз взглянул на него. — Хотя ладно, пусть так. Ничего нет предосудительного и преступного в том, чтобы встречаться с девушкой вне работы, пойти с ней в кино, в ресторан обедать, ну там… куда еще вы водите девушек?

Голова его затряслась.

— Это немыслимо! — возмущенно воскликнул он. — Чтобы я — я! — волочился за какой-то продавщицей!

— Вы могли просто гулять, — устало проговорил я. — Вы уверены, что никогда не встречали ее нигде, кроме магазина?

— Конечно! Я просил ее обслуживать меня по одной-единственной причине — она была расторопна и квалифицированна. Мне это нравилось. Мне вообще нравится расторопность, и я всегда поощряю ее в людях.

— Вас удовлетворил этот ответ, лейтенант? — спросил Гроссман скучающим тоном.

— Есть еще пара вопросов, — сказал я и вновь посмотрел на Уолкера. — Где вы были в ночь на пятнадцатое, субботу?

— Вы что, требуете от меня алиби? — выпалил он, захлебываясь.

— Алиби для чего? — ухмыльнулся я.

— Но, как я понимаю, это время, когда исчезла девушка. Это просто возмутительно.

— Воздержитесь от ваших шуток, лейтенант, — металлическим голосом произнес Гроссман. — Посмотрим, что скажет о них окружной прокурор.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил я Уолкеру. — Где вы были?

— Я был здесь, в этом доме!

— Может кто-то подтвердить это?

— Я могу, — сказал Гроссман. — Или моего слова вам недостаточно?

— Ну, — скромно улыбнулся я, — вы ведь не станете винить меня в этом, правда? После того как вы солгали мне, что мистер Уолкер в Нью-Йорке, мои сомнения понятны, не так ли?

Под серой кожей проступила легкая краснота, особенно на щеках.

— Убирайтесь вон! — тихо сказал он.

— Что?

— Вон! — повторил он все так же тихо. — Или я вас вышвырну!

— Я лейтенант полиции, Гроссман, а не лакей, — рыкнул я. — Со всеми вашими деньгами и этим сахарным дворцом вы, может, и кажетесь большой кочкой на ровном месте нашему серому обывателю, такому, как Уолкер, но в моем списке вы всего лишь еще один свидетель, дающий ложные показания.

— Я никому этого не позволю! — задыхаясь от ярости, проговорил он. — Ты… ты — идиот из полицейской конторы! Когда в следующий раз захочешь поговорить со мной или моим секретарем, Уилер, ты будешь разговаривать только через моего адвоката!

Он вдавил палец в кнопку под крышкой письменного стола, и через пять секунд на пороге появился дворецкий.

— Эти… люди… уходят, — тонким голосом сказал Гроссман. — Если они будут отказываться, вызовите охрану и выведите их вон. Всю ответственность я беру на себя.

— Слушаю, сэр. — Дворецкий вежливо улыбнулся и сделал приглашающий к дверям жест. — Пожалуйте сюда, джентльмены.

— Ваше английское произношение просто с ума меня сводит, — сказал я, проходя в дверь. — Итон?

— Совершенно верно, сэр. — Слабый блеск на мгновение появился в его глазах.

В бюро мы вернулись уже около полудня. Я был голоден, так как все утро провел на ногах, и потому сразу же отправился обедать в ближайшую закусочную. Появился я где-то во втором часу, и меня уже ждала приятная новость: Паркер немедленно хочет видеть меня в своем кабинете. Открыв дверь, я сразу обнаружил сидящего там Бэннистера, и это отнюдь не было для меня неожиданным.