Артефакт Козеруга. Часть 1 - Меллони Джунг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шесть рабынь стали чаще жаться к парням, одна из них девочка лет пяти, может, больше. Её прикрывали мужчины. Девушки очень измождённые, уставшие и осунувшиеся. Видно бандиты уже не раз ими пользовались в своё удовольствие. Во мне росла брезгливость с презрением к происходящему.
Знала бы, что тут сейчас будет происходить, наверное, отошла подальше. Хотя нет, у меня не было выбора, я не знаю этот лес, не знаю этот мир и мне приходилось, как зайцу, сидеть под кустом и смотреть на происходящее. Я не могла им ничем помочь. Бандиты перешли от шуток и намёков к действию. Двенадцать бандитов на пять девушек, им это нравилось, их это заводило, они смеялись, видя боль и слезы. Избивали, насиловали, и так целую ночь, удовлетворяя свою похоть. Рабам мужчинам был отдан приказ сидеть на месте и не мешать. Они сидели и молча наблюдали, успокаивая плачущих детей. Да, среди них была двое (мальчик и девочка), которые тоже прекрасно всё видели, слышали, и при каждом крике вздрагивали.
Я ревела, уткнувшись в сумку, зажав уши руками. Чтобы не слышать ударов, слез, криков боли женщин и дьявольского смеха бандитов. Я свернулась калачиком под кустом. Всё сильнее прижимаясь к земле, боясь быть обнаруженной, боясь продолжения, боясь, что это никогда не закончится. Я молилась всем богам, чтобы это прекратилось, чтобы они замолчали. Я не знала, как мне быть дальше. Как идти за ними завтра, помня, что они сделали? Видеть и знать, что ты ничем не смогла помочь.
В эту ночь во мне что-то сломалось, под конец я просто лежала, смотря в корни кустов. Слезы текли по моим щекам, не переставая. В голове не было ни одной здравой мысли. И в то же время я ненавидела себя за то, что слаба; за то, что одна и ничем не могу им помочь. Всё закончилось в одночасье, лагерь затих, стало светать, я убрала руку от уха, прислушалась. В лагере слышался храп, и тихий плач девушек. Взгляд упал на время 06:15 утра. За это время я была выжата морально, эмоционально и физически. Я поняла одно, не хочу больше их видеть. Знать, что они где-то живут, избивая и насилуя очередную девушку.
Перевернувшись на живот, я посмотрела, что твориться в лагере. Бандитов где вырубило, там они и лежали. Видно, даже если тут из пушки пальнуть, они не услышат. Животные спали возле реки. Девушки лежали все в крови, голые и израненные. Они больше не шевелились и не кричали. Мужчины так же сидели кучкой, покачивая уставших детей. Отданный магический приказ не даёт им встать, чтобы хотя бы помочь девушкам умыться и одеться. Стараясь не шуметь, я выползла из своего укрытия. На меня смотрели с безразличием, не сказав ни слова. Вот и хорошо пусть молчат. Мне это как раз и нужно, чтобы было тихо.
Сделав глубокий вздох, я подошла ближе к первому бандиту, лежащему на моём пути. Это оказался тот рыжий парень, который просил о перерыве в городе. То, что я собираюсь сделать, мне не нравилось, но я не могла по-другому. Всю свою жизнь я не понимала убийц, презирала их, а сейчас я стану им. Стану убийцей. До этого всем и всегда я твердила только одно, как в мультфильме про кота Леопольда: «Давайте жить дружно!». За эту ночь эта фраза стала для меня чужой, не моей. Я перестала её понимать. Как? Как я смогу жить с ними дружно? Не смогу, только не я.
Присев на корточки, я вытащила нож из сапога бандита. Зажав его рот рукой, я вонзила ему нож вглубь черепа, между подбородком и горлом, резко, боясь передумать и тут же выдернула. Он только дёрнулся, открыл глаза и успел поднять руку, сжав её в кулак, но после резко обмяк. Пытаясь вымолвить хоть слово, но не мог, связки были порваны. Как лилась кровь, я не смотрела, шла дальше, бесшумно ступая к следующей своей жертве. Как лунатик, без звуков и мыслей ходила по лагерю, убивая одного за другим. Ни один из отряда не проснулся, даже не вздрогнул. Спали, так и не поняв, что защищаться уже поздно.
Эти чудовища не должны жить и не будут. Я не господь Бог и не имею права решать, кому жить, а кому умереть. Но я спрашиваю себя: почему у них есть такое право, почему они решают, кому жить, а кому умереть? Ведь если их не убить сейчас, они кого-то ещё изнасилуют, изобьют или убьют. Я лично себе это не прощу, а убив чудовище сейчас, дам жизнь невинному или тому, кого они ещё могут поработить. Да, может я смогу освободить этих рабов, а они помогут обустроиться в этом мире мне. Так я себя успокаивала над последним из убитых, руки тряслись.
Рабы не вмешивались, наблюдали молча. Девушки, приходя в себя, сразу отползали к мужчинам, стараясь не шуметь. Я ревела, смотря, как уходит жизнь. Я чувствовала себя грязным чудовищем. Бросив сумку и нож, ринулась к реке. Остановилась только тогда, когда оказалась в воде чуть выше колен. Упав на колени, больше не сдерживаю себя, реву в голос. Бью по воде руками от бессилия, а после с остервенением тру руки до скрежета, постепенно успокаиваясь. Смотрю вдаль, где заканчивается речка и начинается лес.
Сидя в воде, я не знала, что мне делать, как быть? Ведь я до сих пор не понимаю, где я. Почему я тут? И что мне ожидать за убийства? Могла ли я опуститься в своём мире до убийства? Ответ: «Нет». Я бы просто ушла, вызвав полицию, а после забыла. Я не знала, что можно вот так всего за сутки изменить свою жизнь.
Поняв, что полностью успокоилась и голова начала соображать, стала думать о том, как быть с телами, куда их прятать. У меня было несколько вариантов, как избавиться от тел – это сбросить в воду, закопать, оттащить дальше в лес. Надо это
