Туристы (сборник) - Виктор Фролов

Однажды в разговоре с подругой посетовала на отсутствие у неё надёжного «тыла» – семейного союза, мужской поддержки. Искренне удивившись, Людмила высказалась в том духе, что с её-то деньгами и возможностями постоянный мужик рядом и не нужен! Ведь она – самодостаточна!

Продемонстрировав полученные во время общения с психологами познания, Татьяна возразила подруге:

– Тут ты принципиально заблуждаешься! Поверь, мир задуман и устроен так, что в нём объективно доминирует мужское начало. С этим ничего не поделаешь, надо просто вовремя понять это обстоятельство и безоговорочно принять. Тогда всё встаёт на свои места. Присмотрись повнимательнее: подле каждой из нас, даже кажущейся самостоятельно успешной, всегда обнаружится мужчина – отец, муж, любовник, брат… Даже если он не на виду, в тени – поверь, такой существует. Ну, не бывает по-другому! Мужчина – это опора. Пусть не финансовая, но психологическая, даже сакральная. Это – во-первых. А во-вторых, дама моего положения просто обязана быть замужней!

– Почему???

– Видишь ли, дело в той стабильности, что мне полагается демонстрировать руководству, окружению. Моё настроение влияет на работоспособность, от которой в свою очередь зависит благополучие бизнеса. Внешне у меня всё должно быть в полном порядке – дом, семья, здоровье, машина. Никаких изъянов и слабых мест! Так принято в той социальной группе, членом которой я являюсь. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что в подобной ситуации хоть какой-то муж, но нужен.

– Ну, разве ж тебя «какой-то» устроит! Этот этап ты уже проходила. Да и не любой мужик – я имею в виду приличных – согласится на роль приживалки при состоятельной супруге! Но, кажется, я могу тебе помочь! Есть у меня один знакомый, Максим. Не совсем молодой, конечно, но холостой, совершенно не обеспеченный, и – это главное – не бесталанный! Писатель. Познакомить?

– Возможно это именно то, что мне нужно, посмотрим! Договорились. Устрой нам встречу…

Вечерело. Не заходя к мужу в кабинет, чтобы лишний раз не отрывать того от работы, Татьяна, окинув оценивающим взглядом своё отражение в зеркале, вслед за помощником по дому, несшим её дорожный чемодан, прошествовала к воротам. Шофёр уже прогрел машину. Как всегда вовремя всё было готово к поездке в аэропорт…

Торговка

Рассказ внезапно прервался на полуслове, а мужчина хрипло затянул, страшно фальшивя, некогда бывший популярным мотивчик. Также вдруг, встряхнув нечёсаной шевелюрой, будто отгоняя наваждение, вернулся к повествованию:

– Надо же, как вцепилась песня! Опять, как и в тот день, о чём вам рассказываю. Шагал, значит, просёлком по жаре меж шеренг пшеницы и бубнил беспрерывно себе под нос как калика перехожий: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди…». Откуда вышел и куда путь держал, спросите? Или безразлично вам? Нет, голубчики, потерпите: если уж решил, всё расскажу без утайки.

Возвращался я тогда из лагеря. Из какого-какого! Брови от удивления не поднимайте. Да, из пионерского же, вестимо! Жёнка моя, теперь бывшая, на летние месяцы туда кашеварить подрядилась. Это для того, значит, чтобы нашего сыночка на свежий воздух вывезти из пыли стольного града. Вообще-то она у меня инженер. Мальцу тогда пятый годок пошёл. Дед с бабкой, как с той, так и с другой стороны, желания воспитывать внука не обнаруживали. На папаню, на меня, то есть, как на человека без определённых занятий, взбалмошного, не всегда трезвого, надежды никакой. Вот радетельница, спасительница наша, своей карьерой институтской и пожертвовала, записавшись на три месяца в лагерную обслугу.

Впрочем, заболтался я с вами, аж горло пересохло – ровно, как и в тот раз. Пора глотнуть…

Сделав пару глотков, мужчина осушил кружку, демонстративно перевернул её кверху донышком, потряс, облизнулся, с сожалением проводив взглядом упавшую на столешницу каплю, затем продолжил:

– Тогда-то я в сельском магазине, узнав, что автобус, который до станции, лишь к вечеру ждут, затарился двумя полулитровыми бутылками белого портвейна (повезло-то как!). Не торчать же было сиднем на остановке, вот пёхом и навострился. Дорога долгая предстояла, без горючего не осилить!

Выпить-то оно всегда гоже, но не натощак же, с утра пожевать потребно. О закуске, как водится, не подумал. Другого не оставалось, как колоски срывать, лущить, да зёрнами пшеничными птицам подобно насыщаться. Опять же, еда!

Да, теперешние дни – раздолье!

Вот, в былые времена, недруги слухи распускают, за пару колосков на каторгу упекали. Я-то до подобных фантазий не податлив, да и вы не верьте! Брешут. А вот, что заряд соли в зад от объездчика огрести вполне было реально, то знаю наверняка. Пусть на собственной шкуре не испытал, врать не стану, но свидетельствовать о подобных происшествиях с дружками-приятелями школьных лет основания имею.

Так вот, иду себе, стало быть, за приятными размышлениями да запевками одну тару и опорожнил. Хорошо пошло! Пустую бутылку на виду оставил, положил на обочине возле васильковых зарослей – сорняк, а глаз радует, взгляд притягивает. Народ у нас бережливый, хозяйственный. Точно, приметит кто-нибудь, подберёт, да с доплатой, естественно, на непочатую обменяет в сельпо.

А тут впереди и рощица показалась. Там, в прохладе под деревьями творческой личности передохнуть самое место. Да не просто истуканом сидячи, а со смыслом: впечатлениями напитываться, рассуждать о бренном бытии нашем, из горлышка прихлёбывая. Впрочем, куда вам, обывателям – не понять прелести ментальной нирваны. Колосков, к слову, припас загодя – не мухомором же зажёвывать!

Отдохнул, выкушал и на станцию поспел в самый раз: электропоезд готовился к отправлению. Поднялся на переходной мост, чтобы на нужную платформу перейти, гляжу – впереди барышня поспешает, ладненькая такая, под тяжестью сумки скособочившись.

Так-то я не шибко боек до случайных знакомств, но тут обстоятельства особые, состояние возбуждённое, от жары, надо полагать. На ходу зацепил ладонью ручку сумки, на себя потянул, буркнув:

– Помогу, а то опоздаешь!

Девчушка недоверчивая попалась, сопит, тужится, но ручку не отпускает, виснет. Пришлось дать дополнительные разъяснения:

– Да, не бойся, не отнимаю богатство твоё! Я тоже на электричку. Давай, поторопимся, не то следующую час ждать придётся!

Тут она сдалась, поверила, должно, в искренность намерений интеллигентного человека, и затрусила следом.

Сели на скамейку, естественно, рядом – багаж-то её у меня под локтем. Помолчали. Знаете, с детских лет люблю в окно вагонное глазеть, и тут не удержался. Когда столбы да берёзки замелькали, прилип к окну, в родные пейзажи вглядываясь. Вдруг слышу:

«Не надо печалиться, вся жизнь впереди. Вся жизнь впереди – надейся и жди!» Сперва опешил, но быстренько сообразил: то уже не внутренний голос, а спутница себе под нос застрекотала, видать вспомнила что-то приятное.

Тут уж я не выдержал, отвлёкся от изучения перелесков, рассмеялся в голос:

– Представляешь, пока шёл к станции, в голове – будто пластинка с песней этой самой крутилась. Как думаешь, просто совпадение или родство душ налицо?

Не помню, что девушка ответила, но разговор полился живой и непринуждённый. Рассказала, что едет с дачи, где родители лето проводят, а ей город более по душе. На естественный вопрос, где проживаю, ответил без задней мысли: на севере, мол. Имея в виду северную часть города, где и находится родительский дом. Но тут же сообразил, что некая двусмысленность получилась, однако конкретизировать не стал, интригу сохранил.

Слово за слово, до интимных вещей дошли. Поведала мне новая знакомая, что сбылась, наконец, её давнишняя мечта: приобрела арабскую кровать полутораметровой ширины.

Ну, скажите, может ли нормальный мужик подобные откровения истолковать иначе, как приглашение в гости? Нет, конечно! Так вот и я о том же.

Состав к перрону подкатил, я сумку в охапку, барышню под ручку и рысцой на другую сторону площади, к продуктовому магазину: с пустыми-то руками в гости не пойдёшь!

До начала обеденного перерыва минут десять оставалось, но в дверях уже маячил амбал в грязном халате, отгоняя назойливых просителей. Такие в давние времена порядки были, вам, нынешним, не ведомые.

Я к нему: «смилуйся, мол, добрый человек! Душа горит». Вошёл в положение цербер, допустил к прилавку. Взял на последние бутылку хорошего вина, да конфет шоколадных коробку – самый по тем годам джентельменский набор.

Выхожу радостный – не сбежала, ждёт меня краса-девица с баулом подле ног. Однако не с приятным известием.

– Давай, – говорит, – прощаться. Меня муж дома заждался. – Увидела моё изумление, рассмеялась. – Ты это, про кровать услышав, размечтался? Я же просто так, радостью своей поделилась, без никакого намёка. Ко мне нельзя. Сегодня. А к тебе на Север, наверное, только на оленях и доберёшься?

– Нет, – отвечаю, – можно и городским транспортом. Но тоже неувязка – мамка дома. Ладно, напиши, по крайней мере, номер своего телефона. Может, так сложится, что увидимся!