Карты, деньги, два клинка. Том 1 - А. Байяр

— Ну конечно! — явно позабавил мужчину мой озабоченный вид. Хотя видок у меня сейчас был и впрямь не ахти. Предпочитаю знать, где я нахожусь, а желательно будучи закованным в легкий доспех и вооруженным до зубов. — Это всё потому, что мы недостаточно хорошо знакомы. Но готов исправить столь досадную оплошность! Эзраил к вашим услугам, милейший! Лично побеседовать с известным Георгом «Даггером» Дагвисом для меня величайшая честь, ха-ха!

— Откуда тебе известно мое имя? — напрягся я.

Ведь знали о нем немногие. По большей части я был известен как Даггер даже для членов «Юстициус». Светить настоящим именем, учитывая сферу моей деятельности — недальновидно. Таким образом я мог избавить свою немногочисленную родню от мстительного сброда, на который открывал охоту. Но этот тип…

— У богов свои источники информации имеются, если ты не знал, — ухмыльнулся бард недоделанный. — Ведь каким-то образом красотка Талия обрекла тебя на добрый век рабства. О чем мне известно во всех, даже самых пикантных подробностях, как ты уже понял!

— Бог, значит…

— Именно! Эзраил — бог обмана, хитрости и коварства. — Он коротко поклонился, придерживая щегольскую шляпу, которая так и норовила съехать с пышных кудрей. — Видишь ли… не только лишь тебе богиня истины и справедливого суда в свое время досадила. Мне так она вообще плешь проела! Не покажу, — кокетливо добавил тот, крепче прижимая шляпу к макушке.

Я скептически изогнул бровь.

— Но лишить ее всякой возможности вернуть своего верного пса в услужение — какая же это забава! Ха-ха! Даже отсюда я чувствую, как играют от ярости ее желваки, а сердечко обливается кровью! Это того стоило.

— Ты откуда такой взялся вообще? Никакого Эзраиля я в пантеоне не припоминаю.

— Ах, если бы я был известен таким, как ты, боюсь, совсем скоро от меня остались бы рожки да кошки! Или как там говорится?.. Всегда был достаточно хитер и коварен для того, чтобы обводить поборников справедливости вокруг пальца. В том числе, таких вот бравых ребят, как ты. Это комплимент, если что, — снова, кокетливо стреляя в меня глазками, тихо добавил он.

Тем временем за пределами переулка раздалась новая порция душераздирающих криков и громогласного рева. Магические вспышки взвились в воздух, рассыпаясь в небе снопами красноватых искр.

— Так о чем это я?.. — огладил бог жиденькую бородку. — Ах да! Враг моего врага — мой друг, и я полагаю, что мы с тобой, господин Дагвис, на одной стороне!

— Быть на одной стороне с тем, кто одним своим существованием покровительствует… — процедил сквозь зубы.

— А-а-а, — покачал он указательным пальцем, обрывая меня на полуслове. — Признай же, что мало чем отличаешься от тех доходяг, которых резал без стыда и совести. Ты ведь неплохо на них зарабатывал, и можешь проклясть моих детей хоть до десятого колена, если это не так! У меня нет детей, — скороговоркой добавил он как бы между прочим. — Но!.. Благодаря моему своевременному вмешательству, ты наконец-то свободен, господин Дагвис! И жив. Предлагаю тебе поделить мою радость пятьдесят на пятьдесят. Процент щедрый!

— Я и без твоего вмешательства стал бы свободным.

— И мертвым, — резко посерьезнев и со сталью в голове произнес Эзраил. — Какой прок от свободы, если не в состоянии ею воспользоваться?

Буквально на мгновение от былого шута ничего не осталось. В глазах бога воцарились абсолютное равнодушие и холод. Но столь же быстро, как по щелчку пальцев, всё вернулось на круги своя. Его губы вновь расплылись в широкой белозубой улыбке.

— Тогда ответь мне, мертва ли Талия?

— Отвечаю: Талия живее всех живых! — снова вскинул он указательный палец. — Отделалась там парой-тройкой ссадин… зато как же бесится! И это дорогого стоит, мой милый друг!

— Какой же мне прок от твоей «свободы», если рано или поздно она явится за мной, дабы завершить начатое?

— А вот это уже ближе к делу! — щелкнул пальцами хитрец. — Не явится она сюда по твою душу. Хотя бы потому, что нет у нее такой возможности. Всё, баста! Из нас двоих между мирами способен курсировать лишь я. Ей же остается наводить порядки там, где она их наводит со времен своего зарождения. Так что, моя киска, ты вне зоны риска! Как же я хорош… — громко прошептал он, закатывая глаза. — Просто невероятен…

— Между… мирами? — недоверчиво скривился, припоминая охватывавшую меня слабость. — Что ты сделал со мной? Объяснись, плут!

— Да ничего такого, ты не переживай! Просто переместил твою сильную душонку в тело одного паренька, который тут помер минут эдак… — глянул он на запястье, на котором ничего не было, — … десять назад? Примерно в тот же момент, в который откинулся и ты. Дело плевое, хоть и потрепало слегка. Но знал, что приживешься. Оклемался, кстати, даже быстрее, чем я думал! Ставки делал, что до утра здесь проваляешься, а оно вот как получилось! Теперь должен Самаэлю двести тугриков…

Я вытянул перед собой влажные ладони, повертел, приглядываясь. Да они же чуть ли не на треть меньше моих! И ни единой мозоли. Бледные, нежные, не загрубевшие в ожесточенных боях, с тонкими пальцами. Как у какого-то аристократишки, с которыми мне не раз приходилось иметь дело. Отвратительно…

— Если нужна сопутствующая информация… — довольно протянул Эзраил, выудил из кармана штанов платно скрученный свиток и развернул его. Нижний край свитка свесился с балкончика и добрался до самых моих ног, — … то она у меня имеется! Кхе-кхем! — прочистил он горло, прежде чем начинать вещание. — Итак, теперь ты — Марк Демьянович из графского рода Делецких!

— Вот же падаль… — обреченно прошипел, отводя взгляд.

— Третий сын графа Демьяна Михайловича и Натальи Александровны. Да, в наследники тебе путь заказан, но при должной сноровке…

— Куда делись мои души? — прервал его, демонстрируя оба пустых клинка. Вся эта ерунда с переселением в иной мир уже порядком меня утомила, однако одно я знал наверняка: моей кропотливо собранной коллекции больше нет.

— А-а-а, души… — будто бы только сейчас спохватился бог. Озадаченно потер затылок. От таких движений его шапка чуть не соскользнула с волос, но он отточенным движением ее поправил. — Насчет них да, неувязочка вышла. Их перемещение я проконтролировать не сумел. Должно быть, по свету разбросало.

— И