Ночная охотница (ЛП) - Кэтрин Смит

Рыча, он ухватил ее за запястья и дернул. Она была сильна, но он был сильнее. Он приложил ее спиной о фургон один раз, другой. Захват на его талии ослабился, и он отшвырнул ее, приложив о землю.

Она отползала назад, опираясь на руки и пятки, когда он приблизился к ней Его клыки полностью были видны. Его сердце дико стучало, когда остатки контроля покинули его. Он собирался убить ее. Он собирался убить их всех.

Бог простит его.

Его колени почувствовали неладное, когда он сделал еще шаг. Лунный свет померк, поскольку его застил туман. Тумана не было в ночи, он клубился в его голове.

Он глянул на женщину на земле. Она глядела на него со смесью страха, настороженности и триумфа. Она поплыла перед его глазами.

- Что?... Это все что он успел спросить, прежде чем его язык отказался ему подчиняться.

Он рухнул на землю всем весом. Все, что он мог слышать - это его отрывистое дыхание, и бешеный стук его сердца, грохотавший в его ушах.

И только темнота ночи, и запах напавшей на него. Когда он различил мягкий хохот ее победного смеха, он понял ужасную правду.

Охотница нашла его.

Глава 2

На его спине, в виде крестного знамения, было клеймо. Вид бледного шрама на его золотой коже врезался в сердце Марики, подхлестывая ее нетерпение. Англичанин оказался прав. У Бишопа была та же отметина, что и у Санти и у остальных его мерзких братцев. Они были отмечены церковью, горячим серебром - в знак их мнимой епитимии.

Она не испытывала раскаянья... насколько бы он ангельски не выглядел, когда спал.

Она все еще была раздражена и зла из-за их столкновения, но Димитру пострадал больше. Ему удалось зацепить Бишопа лезвием, но он поплатился за это сломанной рукой. Пройдет много времени, прежде чем он снова сможет сражаться.

- Это и есть он?

Марика перевела внимание от вампира, которого изучала достаточно долго, чтобы взглянуть на девушку, стоящую в дверном проеме.

- Привет Роксана - ответила она на румынском языке. - Да, это он.

Девушка вошла в подвал, служивший укрытием, складским помещением и темницей одновременно. В свои шестнадцать она была высокой, гибкой и красивой. Димитру возлагал большие надежды на брак его старшей дочери, но Роксана хотела стать охотником на вампиров, как Марика.

Марика искренне надеялась, что девочка выберет вместо этого брак.

Роксана уставилась на заключенного, прищурив свои темные глаза.

- Я считала, что он будет уродлив.

Они сняли его рубашку и обувь, опасаясь, что он мог припрятать оружие. Одежда мешала наручникам, и они так и приковали его. Теперь Марика сожалела, что не прикрыла его одеялом. Роксане не стоило разглядывать полуголого мужчину, даже если он был вампиром.

Особенно такого вампира, как Бишоп, который без сомнения обладал достаточным опытом в соблазнении, чтобы его добыча попала в его темные объятья.

- Он уродлив, - констатировала отстраненным тоном Марика. - Изнутри.

Но его внешность была привлекательной - то, что некогда не следовало ей допускать. Он был высоким и мускулистым, загорелым и грациозным. Его взьерошенные волосы, были подобны коричневому шелку с красноватым отливом. Его рот был столь же чувственен, сколь и тверд, его глаза, как у ястреба - широкопосаженные, золотисто зеленого цвета. Когда он взглянул на нее, то у нее перехватило дыхание. Единственным изъяном была грязь под его ногтями, ну и мозолистые руки.

Ей было это отвратительно. Ей следовало меньше уделять ему внимания. Когда они сражались, она даже ощутила, как жар поднимается из глубин ее живота. Она никогда прежде не реагировала на вампира подобным образом. Никогда, на вампира - да и на человека тоже.

Плевать на договор с англичанином – кажется, его звали Армитаджем - она убьет его прямо сейчас. Ну и что, что он может знать местоположение Санти, она вытащит его на свет Божий прямо сейчас, после чего он вовсе не будет выглядеть ни симпатичным, ни чувственным.

Роксана разглядывала вампира через плечо Марики, но держалась на расстоянии.

- Что ты намерена с ним сделать?

Марика положила руку на плече девушки. Роксана была почти одного с ней роста.

- Он расскажет, где скрываются подобные ему. Затем мы обменяем его на золото у англичанина.

- Англичанин? Золото?

Девушка хихикала, при этом ее плечи подрагивали.

- Да.

И тут возникла идея.

- Потом мы поедим в город и купим тебе новое платье, из гонорара англичанина. Ты бы хотела?

- О, да! - Роксана импульсивно обняла Марику - ее объятия походили на ластящегося котенка.

- Спасибо!

Да, платье. Она хотела, чтобы девушка перестала носить брюки, подражая Марике. Одетая в платье, она будет неимоверно привлекательной, и может быть, какой-нибудь порядочный фермер, с приличным доходом положит на нее глаз, женится на ней и наградит ее пухленьким младенцем. Марика полагала, что это именно то, что ей нужно. Лучший вариант - лучший из возможного - и куда лучше чем наблюдать за смертью вампиров или тому подобной гадости.

- Иди, поспи немного. Скоро уже рассвет. Мы отправимся после завтрака.

До рассвета осталось слишком мало время для отдыха, но это все таки лучше, чем заработать головную боль от полуденного солнца. Она была неимоверно чувствительна к солнцу, хотя при определенной предосторожности, она вполне сносно могла его переносить. Вообще-то это не являлось существенной проблемой, поскольку при ее роде занятий больше приходилось беспокоиться о том, что происходит ночью.

Роксана удалилась без возражений, перепрыгивая через ступеньки. Их отделяло всего десять лет разницы, а казалось, что все пятьдесят. Словно Марика вообще никогда не была молодой и наивной. Ее выбор был предопределен ее жизнью.

- У меня тоже будет новая одежда?

Она услышала как зазвучал его голос - правильный румынский язык, с легким намеком на иностранный акцент. Она не была удивлена, что он знает ее язык, также помня о его связи с этой страной но то, что он посмел им пользоваться, жутко возмутило ее.

Он не должен был очнуться - ведь еще даже не расцвело. Армитэдж уверял, что иньекция заставит его проспать до полудня, когда солнце будет достаточно высоко, чтобы он не пытался сбежать.

Она взглянула на него, высоко подняв подбородок. Она не собиралась показывать собственного страха. Она вообще ничего не собиралась изображать.

Он сидел на узком топчане - цепи даже не звякнули, когда он поднялся - его спина прислонилась к стене, он согнул ногу так, что его пятка упиралась в край. Другое колено было направлено в сторону, так что она могла безпрепятственно наблюдать его мускулистую грудь. Серебро вокруг его ладыжек потемнело, но оно способно было удержать его, как и браслеты на его запястьях. Цепь, которой он был прикован к стене, была куда прочнее и толще. Она должна быть достаточно крепкой, чтобы он не мог порвать ее, но для безопасности, была еще более тонкая цепь, которая ранила его.