Питер - Лев Лурье

Входят в Петропавловку обычно со стороны станции метро "Горьковская", через первый в городе деревянный Иоанновский мост, переброшенный через Кронверкский пролив в 1707 году. Иоанновские ворота, возведенные в 1740 году по проекту полководца и страстотерпца Бурхардта Миниха, ведут во дворик, образованный Иоанновским равелином и Петровской куртиной. В Иоанновском равелине - касса, где продают билеты в музеи крепости, собор и тюрьму. Здесь же - музей "Газодинамическая лаборатория" и два ресторана: "Аустерия" и "Каземат". Там, где сейчас дворик пересекает асфальтовая дорожка, до 1884 года находился ров, через который был перекинут разводной мост. И сейчас на обоих концах аллеи видны верхние части батардо частоколов, не дававших лодкам или пловцам возможности проникать во рвы с Невы и Кронверка. Петровская куртина - восточная стена крепости. Всего таких стен вместе с Петровской шесть: Невская, Екатерининская, Васильевская, Никольская и Кронверкская. Они соединяют шесть пятиугольных выступов-бастионов, которые в случае захвата крепости способны были держать круговую оборону.

Из Иоанновского равелина в крепость попадают через Петровские ворота, единственную триумфальную арку, дошедшую до нас со времен Петра. Через эти ворота царь ездил в крепость пытать старшего сына, через них же в собор несли гроб императора. Спроектированы они первым архитектором Петербурга, швейцарским итальянцем Доменико Трезини. Их украшает деревянный барельеф немца Конрада Оснера "Низвержение Симона-волхва апостолом Петром". Злой волшебник Симон должен был, по мнению тогдашних пропагандистов, восприниматься как карикатурный намек на главного противника Петра - шведского короля Карла XII. Толщина стены за воротами - 22 метра. Внутри - двухэтажные камеры для орудий, казематы и связывающие их лестницы и коридоры. В сводах входной арки - паз. Он предназначался для герсы, металлической решетки, спускавшейся, если появлялась угроза воротам.

Петропавловская крепость

Двор крепости

Слева от главной аллеи, если идти от ворот к собору, расположен Инженерный дом - одноэтажное сооружение 1740-х годов. Это единственный из сохранившихся образцов типового здания "для зажиточных людей", которые строили в Петербурге в петровское время (были еще проекты "для знатных" и "для подлых"). Прежде здесь располагались чертежные мастерские, сейчас - выставочные залы Музея истории города. По другую сторону аллеи - артиллерийский цейхгауз времен Екатерины.

Дальше в сторону аллеи - памятник Петру работы Михаила Шемякина, установленный в 1991 году. Скульптура в духе ар деко стилизована под восковую персону, выполненную по смерти императора. Поначалу памятник, порывавший с восходившей еще к екатерининскому времени и продолженной во времена Сталина традицией героико-романтического изображения основателя города, вызывал у многих недовольство. Сейчас к скульптуре привыкли, всякий норовит потрогать гротескно длинные кисти или сфотографироваться на коленях у императора. Меж тем расположенная за спиной монумента лужайка, называющаяся Плясовая площадь, напоминает, что при жизни монарх такой фамильярности не спустил бы. При Петре на площади был вкопан столб, к которому приковывали провинившихся солдат, заставляя их часами стоять на воткнутых в землю острых спицах. С юга площадь замыкает двухэтажная офицерская гауптвахта, выстроенная в начале xx века в духе екатерининского классицизма.

Дальше в сторону собора, направо за оградой, - Комендантское кладбище, где с петровских времен хоронили комендантов крепости вне зависимости от их вероисповедания. Всего на этом почетном месте (у алтарной стены Петропавловского собора, рядом с императорскими могилами) девятнадцать захоронений. Первым, в присутствии Петра, предали земле тело Романа Брюса, шотландца, возглавлявшего крепость с 1704 по 1720 год. Со времен Александра I на пост коменданта пожизненно назначали заслуженных генералов, инвалидов на покое. Скажем, покоящийся на кладбище генерал Сукин лишился ноги под Фридляндом, Скобелев потерял три пальца правой руки в войне со шведами, а левой - в битве с поляками, Крыжановский был ранен и контужен под Лейпцигом (похоронен, согласно завещанию, в мундире, "крепко пришитом к нему неприятельскими пулями и ядрами"), Набоков (двоюродный дед писателя) получил французскую пулю в голову, а Майдель был изувечен горцами.

Петропавловский собор      

Со стороны Комендантского кладбища Петропавловский собор выглядит как двухмачтовый корабль, готовящийся отплыть на запад. С 1703 года здесь стояла одноименная деревянная церковь, каменную заложили в 1712-м. При Петре успели возвести колокольню со шпилем, стены и крышу самого собора. Но отделан внутри и освящен он был уже после смерти императора, в 1733 году. Архитектор Доменико Трезини использовал в качестве прототипов римские барочные церкви и протестантские храмы Прибалтики. От Италии - декор, из Прибалтики - планировочное и пространственное решение: колокольня со шпилем, пристроенная к основному объему. Собор и сейчас - самое высокое здание Петербурга: высота его шпиля 122,5 метра. Флюгер в виде ангела, ухватившегося одной рукой за крест, другую же простирающего вперед и вверх, венчает шпиль и представляет наряду с корабликом Адмиралтейства и Медным всадником одну из главных городских эмблем. На колокольне установлен карильон - специальный инструмент для игры на колоколах, и на Соборной площади устраивают колокольные концерты. Часы-куранты в полдень и полночь отзванивают государственный гимн.

В отличие от прежних русских храмов, Петропавловский собор имеет внутри форму огромного, вытянутого с запада на восток на 61 метр зала. Мощные пилоны членят помещение на три одинаковых по высоте (15 м) коридора-нефа. Через огромные стекла - по три с каждой стороны - в солнечные дни в собор льется поток света. По вечерам и в ненастье интерьер освещают пять вполне светских люстр из хрусталя, синего стекла и позолоченной бронзы. Оформление по-протестантски сдержанно, кирпич стен расписан под мрамор. Под сводами - восемнадцать картин на евангельские сюжеты, написанных специально для собора в 1728-1731 годах Андреем Матвеевым (главным портретистом Петра), Игнатьевым и Георгом Гзелем. И картины (раньше в православных храмах их не водилось), и обилие света, и, наконец, сам характер церковного зала близки лютеранским церквям Северной Европы.

Католическое влияние чувствуется в барочном иконостасе работы украинского архитектора Ивана Зарудного. Сооружение высотой в 30 метров не помещается в основном объеме собора, и верхняя его часть уходит в подкупольное пространство. Отдельные части иконостаса вырезаны из липы и мореного дуба московскими резчиками. В соборе они монтировались, покрывались гипсом, рыбьим клеем, позолотой. Собрали все только в 1726 году. Колоссальной величины арка царских врат, круглые скульптуры, эффектная арка, похожая на беседку, - все это абсолютно не похоже на русские иконостасы и напоминает скорее соборы Мюнхена и Праги. Всего здесь 43 иконы московской школы. Две большие иконы по обе стороны царских врат изображают Богоматерь с Младенцем (по преданию, имеющую портретное сходство с Екатериной I) и Иисуса в патриаршей тиаре и одежде московских царей. Икону с апостолом Петром, расположенную над надгробием императора, окружают четыре малые иконы с изображением князей-святых: Борис, Глеб, Александр Невский, царевич Дмитрий. Перед иконостасом находятся кафедра (на ней вырезаны фигуры титульных святых собора - апостолов Петра и Павла) и царское место - возвышение, на котором стояли во время службы императоры.

Порывая с Москвой, Петр перенес из кремлевского Архангельского собора в еще недостроенный Петропавловский династическую усыпальницу Романовых. Первое исторически достоверное захоронение в соборе относится к 1715 году, когда здесь в присутствии Петра и Екатерины была погребена их двухлетняя дочь Наталья. Отдельно, под колокольней, рядом с входом, захоронен запытанный в крепости насмерть царевич Алексей, его жена кронпринцесса Шарлотта и сестра царя Мария Алексеевна.

В феврале 1725 года в собор внесли гроб самого Петра. Траурная церемония прошла с невиданным в России размахом: это был мрачный карнавал, в котором участвовали двор, генералитет, гвардия, высшие чиновники и князья церкви. По окончании литургии вице-президент Синода, религиозный реформатор и писатель Феофан Прокопович, произнес "Слово на погребение Петра Великого": "Что се есть? До чего мы дожили, о россияне! Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем! Не мечтание ли се?" По словам современника, слово его "беспрестанно было прерываемо плачем и воплем слушателей. Вопль и рыдание перешло вне церкви к стоящим, и казалось, что самые стены церкви и валы крепости взревели".