Есть время жить - Михаил Михеев

Корнелиус внимательно посмотрел на Корбина, но промолчал. У его строптивого ученика и впрямь было много секретов, но пока что ни один из них не обернулся ни против самого Корбина, ни против близких ему людей. Скорее, наоборот…

– Хорошо. Значит, руалийцев мы сметем… А если Ковен постарается этого не допустить? Может получиться так, что нам придется бить их одновременно, а это намного сложнее, чем поодиночке.

– Сомневаюсь, Учитель, – Корбин потянулся, как огромный довольный кот. Лучик солнца, пробившийся через закрывающие окно плотные шторы, упал ему на лицо. Грозный маг совсем по-мальчишески сморщил нос и чихнул. – Я ведь Паланеза упустил.

– И что?

– Ну, расстроился вначале, очень уж прибить его хотелось, а потом сообразил, что это и к лучшему. Он сволочь, но не дурак, что произошло, может, и не понял, но степень опасности сообразил. Сейчас в Ковене паника – что я погиб, Первый вряд ли поверил. Да и Фалек исчез… Я его, кстати, казню завтра со всей возможной жестокостью.

– Я, конечно, не против, но за что ты его так?

– А чтоб на чужих женщин пасть не разевал, скотина. Но это уже непринципиально – главное, что они потеряли с ним связь, и это наверняка даст им повод думать, что я жив. Да и кто-нибудь еще у них в столице есть, не может не быть, так что скоро они поймут: Багваннский Волк вернулся. В общем, пока они мечутся, мы спокойно разберемся с нашими делами, а потом займемся ими.

– Как бы они от испуга не ударили первыми.

– От испуга, может, и ударили бы, но у них, скорее всего, самая обычная паника, а она, сами знаете, не очень способствует ясному мышлению. Сейчас они о шкуре своей беспокоятся, а не серьезные планы строят.

– А если паники нет?

– Если нет – значит, просто перебить их будет чуть сложнее, – безразлично пожал плечами Корбин. – Но не думаю. Я, вообще-то, огромную ошибку сделал. Альберт со мной в поход просился, мол, он на драконе многое может. Я отказал, а зря – надо было его взять.

– Мальчишку?

– Дракона. Скинул бы едрен-батон с высоты, спокойно, безо всякого риска, и смылся. Ну да ладно, все мы задним умом крепки. В следующий раз так и сделаю. И цитадель накрою разом, и всех, кто в нее забился. Ну а потом мальчишки отловят да дорежут тех, кто не успел сбежать.

Корнелиус задумчиво кивнул. Потом так же задумчиво потер переносицу, и заметил:

– У нас, кстати, скоро еще одна проблема выплывет.

– Это какая? – удивленно спросил Корбин.

– Да твои же мальчики. Вот смотри: получится по-твоему, ты всех быстренько поубиваешь, может, еще и Руалию захватишь, с тебя станется, а дальше-то что? Куда ты денешь кучу молодых и амбициозных магов, которые только и умеют, что убивать, и которых с детства этому учили? Они ведь спокойно сидеть не будут – просто не умеют.

– А вот до этого, – усмехнулся Корбин, – надо еще дожить. И вообще, не моя это проблема.

– А чья же?

– Ваша, – в голосе Корбина зазвенела сталь, и Корнелиусу внезапно стало зябко. – Вы, – палец графа уткнулся в грудь старого мага, – захотели, чтобы был создан этот корпус – стало быть, вы должны были предусмотреть возможные последствия и пути их решения. Итак, я жду.

– Чего?

– Ваших предложений, конечно. С планами, графиками и четко определенными источниками финансирования.

Корнелиус выглядел ошарашенным. Корбин наблюдал за ним, развалившись в кресле, с жесткой улыбкой на губах. Потом усмехнулся:

– Ладно, не нервничайте – я, в отличие от вас, подумал и об этом. Мне сейчас полностью менять руководство и многими армейскими подразделениями, и кучей гражданских служб. Так что я в последний год параллельно давал мальчишкам основы управления, а как воевать они и так уже отлично знают.

Усмехнувшись еще раз, Корбин подошел к окну, раздвинул шторы и посмотрел во двор. Там все было тихо, спокойно, даже сонно, будто не случилось ни войны, ни смуты. Это, как ни странно, успокаивало. Корбин вздохнул – увы, покой нам только снится… Стряхнув с себя сонную меланхолию, граф развернулся, и Корнелиус увидел перед собой привычного Корбина – быстрого, сильного, решительного. Граф улыбнулся:

– Ну что, Учитель, тащите бумаги – будем работать.

– У тебя коронация сегодня, – напомнил Корнелиус, доставая толстую сумку с документами, – а ты еще даже не одет и не причесан.

– Перетопчутся, – махнул рукой Корбин. – И потом, опоздаю – подождут. Командуем теперь мы, и нам решать, что прилично, а что – нет. С епископом я уже переговорил, начнем на час позже – он тоже вымотался вчера.

– Кстати, я тебя все хотел спросить: о Джурайе ничего нового не известно?

– Все известно, доложили мне уже. Она в замке, Адрис тоже. Еще вчера заявились порталом. Отлеживаются. Альберт уже дома, от матери по заднице получил так, что сидеть не мог.

– Странно, я думал, ты о них и не беспокоился.

– Не беспокоился, конечно. Сильный огненный маг и сильный, хотя и необученный некромант верхом на драконе – это, знаете ли, смерть любому, кто рискнет на них пасть открыть. А главное, командовал-то мальчишка, а он умнее их обоих вместе взятых.

– Командовал Альберт?

– Ну разумеется. Дракон слушается только его. Ну, и меня, конечно. Его голос совещательный, но если Альберту придет на ум что-то приказать, не попросить, а именно приказать, Орли подчинится беспрекословно.

Следующие полчаса Корнелиус пребывал в глубокой задумчивости, и толку от него было мало. В конце концов, Корбин плюнул и, покончив с наиболее важными делами, занялся подготовкой к коронации. Все же важное дело, не каждый день такое ярмо себе на шею вешаешь.

К началу собственно коронации граф де'Карри дошел как раз до того состояния, когда очень хочется снять стресс, убив кого-нибудь. Например, того, кто придумал всю эту кучу бесполезных церемониалов. И плевать на то, что он уже склеил ласты самостоятельно, лет двести назад. Взять за шкирку Ценя, чтоб из могилы поднял, а потом снова убить, с особой жестокостью.

А еще цирюльника можно повесить – опять пробился сволочь, ходил по пятам и занудливо трендел, что с такой прической и в такой одежде короноваться ну вот просто никак нельзя. И еще многих, многих хотелось вздернуть, а больше всего тех, кто насоветовал ему устроить переворот и взять власть. С каждой секундой Корбин все отчетливее понимал, что прощайте, вольные деньки, теперь придется пахать, пахать и пахать…

В общем, на Соборную площадь, где уже много веков проводилась церемония коронации, Корбин приехал будучи уже в тихом бешенстве. Правда, собравшихся он не то чтобы разочаровал – скорее, удивил. Во все времена будущий король в традиционной парадной одежде, надеваемой исключительно для коронации, не меняющейся уже столетия даже в деталях и выглядящей сейчас сколь пышно, столь и нелепо, важно вылезал из кареты и неспешным шагом поднимался по ступеням к храму Единого. Там епископ водружал ему на голову корону, произносилась куча пышных слов, потом шустро подбегали двое мальчишек-пажей, надевали на короля пурпурную мантию. Все это под бравурную и невероятно скучную музыку, которая хорошо звучала столетия назад, а сейчас оставалась лишь освященной временем традицией. Уже после этого свежекоронованное величество усаживалось на специально для этой цели привезенный из дворца парадный трон, жутко неудобный, кстати, и начинался праздник. Для дворян – во дворце, а для народа выкатывали на площадь бочки с вином, и пошла потеха. Так было с момента образования Багванны, но сейчас все пошло несколько иначе.