Ты постучишься в дверь мою (СИ) - Акулова Мария

Окажется, что мало того, что не очухалась, так еще и усугубила.

— Появились срочные дела…

— На работе? Зачем ты батрачишь на этого… На Ивана? — Нина в последний момент все же смогла сдержаться, не назвав зятя так, как хотелось.

— Я ни на кого не батрачу. Я занимаюсь тем, чем считаю нужным. И я, к сожалению, не смогу приехать на этих выходных…

— Это из-за него, Ксюша? Он пытается загрузить тебя так, чтобы ты не успевала общаться с нами? Боится, что настроим против него? Неужели не понимает, что сам все сделал… Без нас?

— Мама…

— Что мама, Ксюша? После его выходки… Я жду от него только плохого. Самого плохого…

— Это никак не связано с Иваном. У меня дела. Я не смогу приехать. Поцелуй папу…

Ксюша скинула, положила телефон на столик, долго смотрела на него, мысленно торгуясь с собой же, прося успокоиться.

Уже предвкушала, какой будет «концерт», когда она объявит, что беременна от «этого» и что собирается понемногу стабилизировать их с «этим» жизнь…

— Привет, — Ксюша не заметила, как в заведение зашла Кристина, быстрым шагом направилась к ней, улыбнулась, опустилась на стул…

— Привет… — Тихомирова изо всех сил старалась сохранять беспристрастность. После того, как Иван сообщил ей, что Кристина — та самая девушка, с которой ее перепутала Прудкая, у Ксюши произошла очередная переоценка вроде как подруги…

Почему-то очень хотелось верить, что Бродяга ошибся. Это ведь возможно, правда? Или что Кирилл соврал, чтобы позлить друга, потому что…

В голове Ксюши образ Краст снова возвращался к исходным — желтая журналистка, не обремененная принципами, способная топтаться по человеческим судьбам ради удовольствия…

— Ты смотришь на меня так, будто… Даже не знаю… У нас проблемы? — Кристина была в довольно хорошем расположении духа. Улыбалась — что Ксюше, что подошедшему официанту. Возможно, немного нервная, дерганая, на часы поглядывает, но… С кем не бывает?

— Нет, извини. Просто… С мамой говорила…

— И что? Поссорились что ли?

— Нет, просто… Это сложно объяснить. Мы с ней немного разные.

Кристина хмыкнула, кивнула, будто могла понимать, о чем речь.

— Вероятно, так у всех мам и дочерей.

— Вероятно… — вот только не хотелось бы, чтобы так же было у нее… Если будет девочка. — Ты говорила, у тебя какая-то просьба ко мне?

Инициатором сегодняшнего обеда была Кристина. Ксюша со спокойной душой съехала бы (не была уверена, что хочет сейчас встречаться), но Краст очень просила. Теперь же сидела напротив, явно нервничая…

— У меня проблемы, Ксюш… На работе… От меня ждут рейтинговых статей, а получают шлак…

— Почему шлак? Ты пишешь очень достойно.

— Спасибо, но речь не о том, как пишу… Вокруг один тухляк. Не за что зацепиться…

— А чем я могу тебе помочь?

— Ты… — Кристина сделала паузу, Ксюша тут же напряглась. Значит, скорей всего просьба будет не из легких. А может и не из самых приятных. — Устрой мне интервью с твоим отцом…

Прошлое…

— Я читал интервью твоего мужа, Ксения, — Игорь с дочерью сидели в его кабинете, расставили шахматы, играли в тишине, наслаждаясь обществом друг друга.

Еженедельные шахматные партии — один из пунктов, которые Игорь непременно хотел бы реализовать, будь у него сын. Понимал, что девочке этот вид спорта скорее всего не сильно интересен, но смирившись с тем, что сына не будет, постарался когда-то научить дочь… Как оказалось, в этом деле его дочь — не хуже сына.

Ксюша научилась, а через полгода после начала совместных игр даже принялась активно побеждать. С тех пор прошло много лет. Соперники давно были на равных, и пусть играть садились довольно редко, всегда получали удовольствие от одного на двоих хобби.

— Да? И что скажешь? — Ксюша тоже читала… И ничего хорошего сказать тогда не могла.

— Желтуха. Зачем Иван на это согласился?

— Долго уговаривали, вот и согласился.

— Зря… — Игорь взял двумя пальцами фигуру, поставил ее на желаемое место, усмехнулся, подмечая, что дочь издает разочарованный стон.

Кажется, профукала партию…

— Почему зря?

— Ты читала когда-то мои интервью?

— Нет.

— А знаешь, почему?

— Не знаю.

— Я их не даю. В этом нет смысла. Мне не нужно, чтобы кто-то тряс мой бельевой ящик. И чтобы в бизнес лез — тоже не нужно. И если бы твой муж… Пришел ко мне за советом… Я бы настоятельно рекомендовал ему…

— Если бы он пришел к тебе с советом, пап… Ты бы посмотрел на него, как на убожество, и поглумился бы. Мы оба это знаем, не начинай…

Настоящее…

— Это невозможно, прости. Отец не общается с журналистами. Это его принцип.

Ксюша ответила максимально честно.

— Но я ведь не просто журналист, правда? Я еще и твоя подруга… Вроде бы…

— Это ничего не меняет, Кристина. Отец не дает интервью. И я не буду просить его изменить своему принципу…

— Даже ради меня…

— Да. Даже ради тебя.

— Даже, если от этого зависит моя работа…

— Не дави.

— Я ведь впервые тебя о чем-то прошу, Ксюша.

— И так случилось, что первую твою просьбу я не могу исполнить. Если могла бы — непременно помогла.

— А ты не боишься, что разозлюсь и сохраню свое место за счет ваших с Иваном инсайдов? Это ведь тоже горячо.

Ксюша не испугалась. Просто… Почувствовала, как по стеклу, которое уже было треснутым, пошли полосы во все стороны.

— Делай, как считаешь нужным.

— Не делай вид, что не боишься, Тихомирова…

— Я не боюсь. Я разочаровываюсь.

Кристина хмыкнула, отвернулась к окну. Была зла. Явно… Видимо, надеялась, что разговор пойдет в другую сторону.

— Не стоило мной очаровываться, Ксения Игоревна. Такая, как ты, никогда не поймет такую, как я…

— Какую «такую», Кристина? Ты вечно пытаешься ткнуть меня носом в то, что мы росли в разных условиях и это на нас слишком сильно сказалось, но… Черт… Ты забываешь, что я замужем за Иваном. За таким же парнем из детдома. Точно таким же… И совершенно другим.

Кристина фыркнула, окинула то ли еще подругу, то ли уже нет недобрым взглядом…

— Это ты о том Иване, который развлечения ради поучаствовал в увлекательной сценке «притворись мертвым», наплевав на твои чувства?

— Не лезь в это…

— Почему? Потому что ты уже решила его простить, но еще не придумала, на каком основании?

— Кристина…

— Что, Ксюша? Я очень рада за тебя… За твоего Ивана… Да за всех рада, что вы охереть какие благородные. Только меня жизни учить не нужно. Я обратилась к тебе впервые… С одной единственной просьбой… Я слушала твое нытье все то время, когда ты нуждалась во мне… Думаешь, это доставляло мне удовольствие? Нет. Но я знала, что тебе это нужно. Я пыталась помочь, а ты… А ты послала сразу.

— Максимум, который я могу — сошлись на меня, когда будешь общаться с его пиарщиками. Если они спросят — я подтвержу, но… Я не буду просить у отца отступить от принципов.

— Потому что тебе на меня наплевать…

— А тебе наплевать на всех. Ты сама это говорила. Почему тогда ждешь другой реакции от окружающих?

— Потому что на тебя… Мне было наплевать чуть меньше…

— А на Кира? — Ксюша не хотела поднимать эту тему. Собиралась себе же дать время на то, чтобы успокоиться, смириться, что Кир и Кристина — взрослые люди, которые поступают, как считают нужным. Что это не ее дело, и не ей испытывать обиду за Альбину, но прорвалось.

Кристина несколько секунд просто смотрела на собеседницу, будто пытаясь разобраться, что именно та знает.

— Сам похвастался или кто-то другой донес?

— Не важно.

— Ну почему же… Очень даже важно. Мне вот интересно, например…

— Зачем он тебе нужен?

— А он мне не нужен. Скорее я ему нужна. Твой заменитель…

— Не мели чушь…

— Почему сразу чушь, Ксюш? Знаешь, как он переживает из-за всего, что сейчас в ваших жизнях происходит?