Портфолио в багровых тонах - Лариса Соболева

Интерьер таков, что кругом можно увидеть себя, и Соня с удовольствием ловила свои размноженные отражения в зеркально-металлических осколках и плоскостях. Она очень нравилась самой себе и могла любоваться собой до бесконечности, правда, сегодня не до того. Сегодня Соня вступает на путь бизнес-леди, жизнь резко изменится, деловая среда примет ее и полюбит, она же… лучше всех. Да-да, лучше! И нужно сегодня, сейчас начинать проявлять себя, учиться отдавать приказы. Соня обежала круглый ступенчатый шведский стол, но там стояло невероятное число закусок, она не смогла заметить, чего не хватает, чтобы немножко поругать официантов. Ну, ничего, будет еще повод отчитать официантов. Чувствуя себя хозяйкой этого великолепия, Соня собралась подойти к Нике, непринужденно поинтересоваться, как дела, готова ли она снимать праздник, и просто поболтать по-дружески. Повернувшись к ней, хозяйские замашки несколько притухли, а в мозг поступил сигнал: не надо, дружбы не получится, она же Стерва. Но первые гости отвлекли от фотографа, и нечто воздушное наполнило Соню как свет. Наверное, это нечто называется счастьем, и она, вооружившись заученными приветственными фразами и отшлифованной улыбкой, поплыла к короткой тетке с черными мешками под глазами и унылому дядьке с букетом роз.

Они неплохо прижились в тесноте, полагая, что легавые не станут искать Глеба у Ники. В ветеринарную лечебницу ездила Карина, в конце концов, сделать укол от блох она в состоянии, а при необходимости вызывала Славу. Сегодня в конце рабочего дня Калинин помчался спасать собаку, а Глеб остался один как перст. Нет, с теликом. Впрочем, смотрел он телевизор чисто механически, лежа на диване и пристроив ноги на спинке стула, а сам думал, думал… беспрестанно поглядывая на часы.

Щелкнул замок, и Глеб подскочил, а через полминуты позавидовал парочке со счастливыми рожицами. Как бы ему хотелось вот также смеяться (наверняка радуясь какой-нибудь чепухе), суетиться, не зная, куда поставить пакеты из супермаркета, и вообще…

— Че так поздно? — заворчал он и только.

— По магазинам ездили, — ответил Слава, не чувствуя угрызений совести. Да и какие угрызения могут быть, когда время потратили на Валерку, забрали его из больницы и отвезли в деревню к Юрию Петровичу? Но Глебу этого не скажешь, не хватало ему проблем с братом. — Мы же у Ники все слопали.

Конечно, он отправился на кухню — Карина-то убежала туда. Его не было пять минут… десять… Измученный одиночеством и заточением, Глеб поплелся к ним, и что же? Парочка целовалась.

— Может, кто-нибудь приготовит ужин? — пробубнил он, демонстративно отвернувшись.

— А мы готовим, — замигал бесстыжими очами Слава. — Вон картошка варится. И курица.

— Сигареты где?

Калинин достал блок из пакета и кинул на стол, после скрестил на груди руки с улыбкой, мол, мы о тебе помнили, как видишь. Не выходивший из депрессии Глеб нуждался в обществе, потому уселся так, чтобы не мешать тем, кто «активно» готовит ужин, закурил, всем своим видом показывая: никуда не уйду. А Карина приступила готовить салат, именно она, мелко кромсая капусту, настраивала на лад и покой…

— Извините, что прервал вашу лирику, — заговорил Глеб, разминая сигарету. — Но меня терзают страшные сомнения…

— А без иронии? — Да, Слава уловил по тону друга (слишком хорошо его знал), что у того есть некоторые соображения.

Не торопился Глеб, сначала попросил у Карины разрешения закурить, потом открыл окно и, сев на место, начал:

— Хочу поделиться опасениями. Надеюсь, вы согласны, что к Нике приходил тот, кто убил Дину?

— Ну да, — ответил Слава. — Сначала за своими снимками, поэтому винт выдрал, затем…

— За Никой, — перебил Глеб. — Он появился в студии с намерением убить ее, а не напугать. Вопрос: зачем? А за тем, что на винте не было фоток из парка. Убив Нику, убийца забрал бы все фотокамеры, а имея ключи, пришел бы в эту квартиру, чтобы проверить наверняка — попал он в кадр или нет.

В недосказанности определенно чего-то не хватало, чтобы поставить точку, Слава спросил:

— Ну? Дальше?

— А дальше очень интересный поворот, мне кажется, — оживился Глеб и даже встал, чтобы быть вровень с другом, смотреть в его глаза. — Смотри: ночью случился этот ужас с Диной, следующей ночью открыли ключом дверь студии и забрали винт. Не понимаешь?

— Не-ет, — качнул отрицательно головой Слава.

Карина бросила резать капусту и зелень, ахнув:

— Я, кажется, поняла!

— Что? Что? — забеспокоился Слава.

— Дину убил человек, знакомый с Никой! — сформулировала Карина. — Он знал, где она работает, как забраться в ее студию… Да он просто пришел в студию днем, пока Ника работала, взял ключи, сбегал на рынок, а это рядом с бизнес-центром, вернулся и положил ключи на место!

— Вот! — прищелкнул пальцами Глеб. — Правильно! Теперь следите за ходом моих мыслей: убийца не знает, что на фото он не получился, значит…

— Ника опасна для него, при первом же благоприятном случае…

Не договорив, Карина прикрыла ладошкой рот и перевела глаза на Славу, который просто обязан что-то предпринять.

Первый тост Дубича изобиловал многозначительными и понятными только посвященным намеками, был длинным и скучным, хотя перемежался бессмысленными шутками некоторых гостей, но закончился. Запела певица, одновременно застучали вилки по тарелкам. В зале стоял гул, словно рой пчел прилетел поздравить Сонечку, и, не зная человеческого языка, поздравления исполнялись хором на пчелином.

Ася не упускала момента и от души наворачивала закуски, одновременно подкладывая в тарелку новые. Рядом очутилась Тамара, протиснувшись к этой части стола, где было много блюд из мяса.

— Ты сегодня без матери? — спросила Ася.

— Ой, это ты? — Одержимая чревоугодием, Тамара не заметила Асю. — Я без. Не вижу твоей надзирательницы…

— Еле отвязалась.

— Ха-ха-ха… Я тоже — еле. Как тебе удалось?

— Соврала, что приглашение одно на всех, а находится у Анжелы, к ней же фиг дозвонишься, она теперь телезвезда. Но моя Мариночка звонила ей, хотя я русским языком объяснила, что мам не приглашали!

— Доставучая, как моя, — посочувствовала Тамара и указала на горку непонятных штучек. — А что вон то… в форме батончиков?

— Это кусочек банана, завернутый в тончайший слой ветчины со всякими добавками. Страшно вкусно и страшно калорийно. Я уже три съела и еще хочу.

— А как же страшные калории?

Ася молча взяла за кончик шпажки батончик из ветчины и отправила в рот целиком, медленно вытащив изо рта шпажку, она так же медленно пережевывала, облизывая кончиком языка нижнюю губу. Ну кто тут сдержится? Тамара активно подключилась к поеданию деликатесов, не забывая по сторонам смотреть и попутно вздыхать. Праздник явно не нравился ей, даже для приличия Тома не надела благообразной маски, а когда певица задержалась на последней тягучей ноте, она, массируя пальцем ухо, произнесла набитым ртом:

— Наконец-то! Я уж думала сбегать в аптеку за затычками.

Последовал еще один поздравительный тост, потом еще и еще, когда жевать неприлично. Пришлось с умильными лицами слушать всяческую чепуху и «любоваться» счастливицей Соней, которая жеманно пожимала плечами, смеялась…

— Как дура, — тихо констатировала Тамара.

— Ты о ком? — не поняла Ася.

— О Соньке, о ком же еще! Ой, Ленка! — взвизгнула Тома, привлекая внимание девушки. — Иди сюда, к нам…

Лена болталась одна между гостями, отчего чувствовала себя не в своей тарелке, потому присоединилась к Асе с Тамарой, правда, без особой охоты. Впрочем, по Лене не поймешь, что и когда ей нравится делать, по мнению девочек, она похожа на замороженную рыбу, к тому же о себе не распространялась, всегда держалась особняком, а это сильно раздражает. Но сегодня Лена предпочла компанию, только разговорчивей не стала, зато Тамара успевала пить-есть еще и трепаться:

— Да, сегодня не наш день.

— В смысле? — спросила Ася абсолютно без интереса.

— Ну, все внимание Соньке, мужики вьются вокруг нее, нас не замечают.

— Дань вежливости, — фыркнула Ася. — Она же хозяйка всего этого царства.

— Какое царство… — разобрало Тамару. — Если только царство безвкусицы, то да.

— Том, чего ты прицепилась к Соньке? Здесь красиво, уютно и современно. Ей просто повезло, завтра, может быть, повезет тебе.

— Ой, ты всегда противоречишь, всегда. А я люблю справедливость. Посмотрите на нее: глазками морг-морг, хихикает не по делу. Ну, скажите, чего она извивается, как гадюка на сковородке? Баблосики в постели папика отработала…

— А кто у нас папик? — осведомилась Ася.

— Дубич. Вон он… седой такой… в сером костюме… стоит рядом с лохматым коротышкой…

Ася с Леной вытянули шеи, рассматривая мужчину, на которого указала неугомонная Тамара.