Очертание тьмы - Сергей Малицкий

– Ты хорошо укутал себя и своих друзей, – процедил сквозь зубы Нэмхэйд. – Но я остаюсь в убеждении, что где-то уже встречался с тобой. Хотя это произошло слишком давно, чтобы это был ты… Не знаю… Есть о чем подумать… Жизнь порой раз за разом выбрасывает одни и те же игральные кости. Впрочем, сейчас не об этом, защитник. Рядом с тобой сидит девчонка, которая однажды спасла мне жизнь. Вот…

Нэмхэйд потянул платок, закутывающий его шею, и показал страшные шрамы, уходящие под одежду.

– Я едва выжил, – продолжил он. – И до сих пор ношу на груди памятным знаком отпечатки ладоней девочки-целительницы. Она отмечена великим даром, я договорился с ее родителями, что они будут лекарствовать при тэрском Храме Присутствия, но в пути с ними случилась беда. Не помог даже мой оберег, священный диск храма. Подозреваю, что вмешался кто-то сильнее меня. И эта боль уже никуда от меня не уйдет. Я вовсе не льщу себя надеждой, что мы кинемся друг другу в объятия, хотя я и преисполнен печали из‑за гибели твоих близких, девочка. Но все в руках божьих. Поэтому хочу раскланяться и постараюсь больше не попадаться ни тебе, ни твоим друзьям на глаза. И дабы хоть частично загладить давнюю беду, невольной причиной которой я стал, оставляю дар. Надеюсь, он сохранит тебя, Гаота, от напасти, от которой однажды не уберегся я сам.

Нэмхэйд поднялся, поклонился, снял с плеча мешок и бросил его на стол. Развернулся и исчез за занавесью. Юайс дождался, когда шаги гостя затихнут и в отдалении хлопнет заскрипевшая дверь, затем выломал из заледеневших гнезд кинжалы и бросил их на стол.

– Кто он?.. – прошептала Глума.

Ее трясло.

– Успокойся. – Юайс поймал ладонь Глумы, она тут же уцепилась за его руку. Он обернулся к Гаоте, но она, не отрывая взгляда от мешка, мотнула головой, прошептала, с трудом справляясь с языком и непослушными губами:

– Я в порядке.

– Хорошо, – кивнул Юайс и смахнул с лица последние чешуйки крови, обстучал о стол кинжалы, вытер и убрал их. – А ведь я сомневался, что можно навести погоню за сотню лиг. Теперь я уверен в этой возможности. Он лгал.

– Там был еще один… – прошептала Гаота. – Призрак. И он был уж точно страшнее… Нэмхэйда.

– Кто он, этот Нэмхэйд? – повторила вопрос Глума.

– Он колдун из Черного Круга, – ответил Юайс. – Надеюсь, что он не узнал меня. Я постарался казаться слабее, чем есть.

– Ты и там был? – подняла брови Глума.

– Очень давно, – поднялся и прикоснулся к мешку Юайс. – Так давно, что меня уже должны были забыть. Правда, я был не совсем в Черном Круге. Рядом.

– Что там может быть рядом, кроме Очага? – сдвинула брови Глума.

– Вот видишь… – подвинул к себе тяжелый мешок и стал распускать завязи Юайс. – Порой мне кажется, что ты знаешь обо мне больше, чем я сам. Успокойся, я там был недолго. Ровно столько, чтобы понять – что́ это; и как раз столько, чтобы исчезнуть оттуда, никого не убив. Правда, не так давно мне пришлось туда вернуться. Ненадолго.

– Тебя должны были найти, – помрачнела Глума. – Они никого не выпускают оттуда. Ты знаешь, почему Колану пришлось уйти к Бейнскому лесу?

– Я его туда и отправил, – кивнул Юайс. – Только там он может укрыться. Они уже шли по следу. А ведь он провел в этом Очаге считаные дни… Не волнуйся, меня должны были перестать искать… давно.

– Тридцать лет назад? Сорок? – усмехнулась Глума.

– Давно, – улыбнулся Юайс и подмигнул Гаоте. – А ты думала, девочка, что Гантанас рассказывает сказки? Да, есть Черный Круг, в котором состоят самые великие колдуны Арданы. Те, кто верно служит Дайреду. И есть Очаг, который воспитывает изощренных убийц. И, кстати, я вытащил оттуда не одного Колана. Но обойдемся пока без имен.

– Это он не обо мне, – посмотрела на Гаоту Глума, но девчонка не отрывала взгляда от мешка.

– Тут нет магии, – задумчиво произнес Юайс и вытащил из мешка кольчугу тонкого плетения. Засверкала серебром стальная нитка, вяжущая поверх плетения дракона с раскрытыми крыльями. Зазвенели защелки на кружевном вороте. Зашуршали о стол чешуйчатые полы с разрезами.

– Боже праведный, – покачала головой Глума. – Да ей цена как за четыре отличных меча!

– Ей нет цены, – напряженно проговорил Юайс. – Она очень хороша. Не знаю, что за мастер ее сотворил. И в ней нет магии. Не могу этого понять.

– Это для меня? – спросила Гаота.

– Что он сказал? – нахмурился Юайс. – Сейчас…

– Он сказал: «Надеюсь, он сохранит тебя, Гаота, от напасти, от которой однажды не уберегся я сам», – проговорила девчонка.

– Ты запоминала! – восхитилась Глума.

– О какой напасти он говорил? – нахмурился Юайс. – От чего ты его исцеляла?

– Он был прожарен, – прошептала Гаота. – От подбородка до бедер. Кожа обратилась в уголь и язвы, внутренности спеклись. Я не знаю, как он остался жив, но он был в сознании и говорил, что мне делать.

– Где это случилось? – спросил Юайс. – В Нечи?

– Да, – кивнула Гаота. – Его принесли поздно вечером, почти ночью какие-то люди. Тайно. Хотя мы и были в королевском замке. То, что было на его теле… – она заколебалась. – Это очень похоже на то, что я увидела на теле Даира. В храме.

– Я как раз об этом, – кивнул Юайс. – То, что он обожжен драконьим пламенем, для меня очевидно. То, что он не погиб сразу, не вызывает удивления. Его сила очень велика. И он знает это, кстати. Поэтому он пришел сюда один и даже не пытался убить нас. Мы для него словно мошки. И он отчасти прав. Правда, я не могу понять, как ты сумела его излечить, Гаота? Тебе ведь было только десять? И тебя никто ничему не учил?

– А я как раз только теперь уверилась, что бедолага Дойтен проснется с утра и удивится, узнав, что одна хрупкая девушка наложила с вечера руки на его клешню и излечила то, ради чего тэрский лекарь Корп набивал рану травами и пускал усмирителю кровь, – улыбнулась Глума. – Хотя и не удивлюсь, если он ничего не заметит. Дойтен слегка рассеян. Но излечить пропеченного до нутра…

– Меня учила мать, – прошептала Гаота и тут только поняла, что все это время она продолжает стискивать рукоять меча. – Она не говорила, что учит, но учила. Всегда. Часто вовсе без слов. И этого… колдуна спасала не одна я. И отец, и мать, и мои сестры. Все они приложили к нему руки. И я не знаю, как это удалось. Но я едва сама пережила это.

– Ну что же, – вздохнул Юайс. – Тогда у нас остается только два вопроса: зачем он подарил тебе кольчугу и где он отыскал дракона три года назад?

– Ты хочешь догнать его и спросить? – поинтересовалась Глума.

– Нет, – сказал, убирая кольчугу в мешок, Юайс. – Может быть, он не оставил планы похитить Гаоту и знает о том, что в Граброке иногда летают диргские стрелы. Тогда его подарок уместен. Спрашивать его я не стану, и вообще пожелал бы обойтись без встреч с ним. Нам нужно торопиться, кстати.