Анафема - Сергей Чекмаев

— Так не стал же, — обрадованно сказал Корняков, чувствуя перемену в настроении Артема.

— А челюсть ты ему зачем сломал?

— Э-э… ну я…

— Эх, Савелий, — Чернышев махнул рукой, — Даня, а ты что?

— А что, — Даниил понурил голову, — я снимал, пленку вы видели. Я думал, так и надо. Савва сказал, что вы в прошлый раз тоже не стали «опричников» ждать.

Покачав головой, Артем встал, прошелся по кабинету.

— Обычно так не работают, С сектантами, сатанистами теми же, можно было наскоком. Но дилеры свои схемы оттачивают годами! У них все на конспирации, шифруются не хуже ЦРУ какого-нибудь! И заниматься ими должны профи. Повезло вам: три часа назад старший группы захвата сообщил, что на точке, которую сдал Кислый, задержали хозяина. Зовут его, кстати, смешно. Вагит. Вагит Рустамович.

Савва хмыкнул.

— Но если бы не это… Ладно. Дело под нашим контролем пойдет, все, что вы наснимали, передаем в МВД. Посмотрите, чтоб все метки были на месте! — Чернышев покачал головой, добавил: — Плохо, что понятая всего одна. Очень плохо.

— Пока б я бегал, понятых искал, Кислый бы раз десять ушел, — мрачно буркнул Корняков. — Главное, что всех взяли! А сколько там понятых было — дело десятое.

— Первое! — Чернышев остановился перед Саввой, смерил его взглядом. — В лучшем случае — второе! В законе написано: понятых должно быть двое! Не один, а двое! Даже самый безграмотный адвокат ухватится за твою ошибку и заявит, что при задержании не соблюдены нормы УПК. Соответственно, задержание — неправомерно. Считай, Гафаурова ты взял незаконно.

— Да я…

— Пойми, Савва, в данном случае ты подставляешь не себя и даже не меня, а всю Анафему. Один, два, три раза это может сойти с рук, а потом ты проколешься по-настоящему, и ошибки всплывут на суде. И каждый журналюга в своей газетенке напишет: в Анафеме работают непрофессионалы, способные только челюсти сворачивать. И все. Наш авторитет закончится. Ясно? Для первого раза прощаю, но завтра I чтоб начал зубрить кодекс. Дословно!

— Но мы же взяли их!

— Взяли! Но преступника нужно не просто взять, но и посадить! Хорошо, что следак попался умный. Тут же провел повторное опознание сумки с двумя — повторяю! — с двумя понятыми! Гафауров, слава Богу, не стал отпираться. А то до смерти будет обидно взять гадов, раскрутить их как миленьких, а на суде адвокат придерется к неправильно проведенному допросу или протоколу с ошибкой и развалит все дело.

Зазвонил телефон. Артем снял трубку.

— Да, я. Да, у меня, — Савелий и Даниил переглянулись, — хорошо, отец Адриан, сейчас будем. Вот так. Парни из наркоконтроля прислали нам персональную благодарность. По мне, так зря. Но она уже пошла наверх… Сав, у тебя от его святейшества еще ни одной благодарности нет?

Корняков вздрогнул.

— Н-нет.

— За сатанистов не дали, а теперь есть все шансы. Хозяин крупной шишкой оказался, да и курьер рассказал много интересного. Далеко ниточка потянулась.

Артем придирчиво оглядел подчиненных.

— Савва, бороду причеши, а то на лешего похож, — проворчал он. — Отец Адриан ждет. Пошли.

— Вот увидишь, благодарность будет, — шепнул по дороге Савелий Даниилу, приглаживая пальцами бороду, — ты чего хочешь: премию или отпуск? А может мядаль? — дурашливо подмигнув, спросил он.

— Сильно сомневаюсь, что нас благодарить станут, — тихо сказал инок, — и вообще, мне ничего не надо.

— Понятно, — кивнул Савва, — нам денег не надо — работу давай. Ну, я не такой бессребреник. От премии не откажусь…

Артем, остановившись у дверей кабинета отца Адриана, оглянулся на них, требовательно окинул взглядом с головы до ног. Эта привычка у него осталась еще с работы в МУРе — за дела и за внешний вид своих сотрудников отвечает он.

— Сойдет, — пробормотал Чернышев, открывая дверь.

— …вы считаете, Артем, что лучше будет оставить дело под нашим контролем? Не передавать полностью ответственность МВД? — спросил отец Адриан.

— Да. Большую часть доказательной базы собрали мы, следователя я знаю, мы с ним все обговорили. Задержание запротоколировано, копии я сдал в архив. Если на суде вдруг окажется, что с кассеты исчезла пломба, а значит, кто-то мог подделать пленку, у нас будет чем ответить.

Протоиерей Адриан поднял бровь.

— Выдумаете?..

— К сожалению, случается всякое. Так что будем готовиться к худшему.

— Что ж, — сказал отец Адриан и улыбнулся, — с вами, Артем, это, похоже, входит в привычку, но могу сказать только одно: группа прекрасно поработала. Его святейшество просил передать вам всем свою личную благодарность и благословение.

Секунду стояла тишина, потом вдруг, совершенно неожиданно для Артема и Саввы Даниил рухнул на колени и истово зашептал:

— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, спасибо Тебе. Прости мя и сохрани от греха!

— Даня, — тихо сказал Савва, — успокойся. Все хорошо.

— Отец Адриан! — почти взмолился инок. — Не за награды мы боремся со злом по мере сил своих! Грешен я, ибо преисполнен гордыни за благословение Святейшего.

Протоиерей возложил руку на лоб Даниила, спокойно сказал:

— Отпускаю тебе этот грех, сын мой. Ты и твои соратники заслужили награду. Его святейшество дает свое благословенное слово только достойным.

— Спасибо!

Инок встал с колен, смиренно наклонил голову. Чернышов ободряюще кивнул ему.

— А вы, — протоиерей вдруг повернулся к старшему контроллеру, — Артем Ильич, ничего не хотите попросить для группы, для себя, может быть?

Вопрос застал Чернышева врасплох. Отец Адриан меж тем продолжал:

— К сожалению, в канцелярии Патриархии никак не могут решить: достойно ли награждать работников нашего комитета церковными орденами? Не омрачит ли это их святости? Новое звание вам может присвоить только МВД, а Савелию — вообще никто, ведь он теперь человек гражданский. Остается только денежное вознаграждение. Премия. Греха сребролюбия в том нет, просто награда за усердие, за верность делу.

Чернышев сказал Савве:

— Ты вроде медаль хотел? И премию? Корняков смутился:

— Ну… я… хотел, не спорю. Да и деньги никогда не помешают. Но Даня… Даниил прав: не из-за них же мы работаем!! — голос его неожиданно окреп. — Что деньги, если десяток мерзавцев больше не смогут сажать на дурь молодых пацанов и глупых девчонок! Мы этих подонков давили и будем давить!!

Савва поймал неодобрительный взгляд отца Адриана и осекся. Перекрестил рот, пробормотал:

— Господи, прости гнев мой и сквернословие!

— И все-таки, — чуть улыбнулся протоиерей. — От премии вы не откажетесь?

— Я уж сказал, — пробубнил Корняков, не поднимая головы. —Деньги не помешают.

— А вам, Артем Ильич? Чернышев подумал:

— Жену бы на курорт отправить. Подлечиться. Хотя бы на недельку?

— Поможем, — кивнул протоиерей.

— А Даниилу, — неожиданно сказал Артем, — дайте отпуск. К зиме, как поменьше работы будет. Он слишком часто Северо-Печорский монастырь вспоминает. Пусть съездит — проведает.

Инок встрепенулся, лицо его вспыхнуло такой радостью, что, казалось, осветилось изнутри.

— Хорошо, — сказал отец Адриан. — На том и порешим,

6. 2008 год. Лето. Зеленый луч

Неприметное двухэтажное здание брежневских времен притаилось среди тополей и осин на востоке Москвы. Серо-желтые стены вот уже четыре десятка лет служили многим поколениям беспризорников, сирот и детей, от которых родители отказались сразу после рождения. Детский дом «Зеленый луч» многое видел за свою жизнь. Многое, но не такое, что довелось узнать за последние годы. Лет пять назад у него появились новые хозяева, которые резко изменили судьбу здания и его обитателей.

Пять черных, прилизанных БМВ однажды припарковались на бугристом асфальте перед детдомом. Из машин вышли люди — пара чиновников городской администрации, трое солидно одетых господ и несколько крепких ребят в спортивных костюмах. Вся эта компания поднялась в кабинет к директору детдома, затем медленно и неторопливо прошлась по коридорам, с интересом осматриваясь. Облупленная краска, осыпавшаяся гнилыми хлопьями штукатурка и ржавые пятна на потолке… Но особенное внимание досталось детям, их разглядывали куда внимательнее.

Чиновники и солидно одетые господа сошлись в цене, а ребята в спортивных костюмах внятно и подробно объяснили директору детдома, почему ей пора на пенсию. Старая женщина решила, что свои внуки для нее все же дороже, чем воспитанники «Зеленого луча», и через несколько дней в детдоме всем распоряжался маленький шустрый человечек по фамилии Устенко. Эдуард Андреевич, хотя он всех, даже детей, просил называть себя Эдиком. В директорском кабинете воссела Инна Вольдемаровна — одышливая мужеподобная женщина неопределенного возраста.

Закипела работа. Фасад здания быстро привели в относительный порядок, перед крыльцом положили новый асфальт, а коридоры и комнаты освежили косметическим ремонтом. На окнах поставили крепкие решетки, в подвале оборудовали пару карцеров и несколько «особых» помещений с удвоенной звукоизоляцией. В коридорах и вестибюле теперь сидели охранники — те самые крепкие ребята, но сейчас они были одеты в серую полувоенную форму. Вскоре после этого большую часть мальчишек перевели из «Зеленого луча» в другие детские дома, а девочкам объяснили, в чем будут состоять их новые обязанности.