Последняя битва (СИ) - Саган Илья

— Жемчужина! — позвал я.

Тишина. Где ее опять носит?

— Жемчужина, нам пора! — проорал я еще громче.

Гвэрд появился только минут через пять. Вышел из-за угла храма, заметно пошатываясь. Вот блин! Хуже пьяного водителя может быть только пьяный транспорт. Опять корсиона обожралась, когда-нибудь я точно все эти кусты повыдергиваю!

— Так, соберись! — скомандовал я, взобравшись на спину дракона. — Давай домой! И смотри мне, без всяких там «штопоров» и «мертвых петель», поняла?

Она посмотрела на меня помутившимся взглядом, икнула и неуверенно пошла на взлет.

Полет прошел без проблем. Почти без проблем. Жемчужина спланировала над зубьями стен и приземлилась на площади перед замком. Я спрыгнул на землю и, хлопнув Гвэрда ладонью по спине, беззлобно сказал:

— Иди, отдыхай, тебе нужно немного поспать. Только больше так не набирайся, хорошо?

Дракониха печально вздохнула и поковыляла в сторону конюшни. Да, летела она, пожалуй, попрямее. Дойдя до стога сена, она рухнула в него и тут же отключилась.

— Дедуууль!

Навстречу мне несся маленький Пашка, его загорелая кожа в тени привычно отливала анлорской синевой. С разбегу он уперся в мое колено и, потирая лоб, поднял на меня взгляд.

— Дедуль, ты ведь возьмешь меня сегодня на Синеус? — спросил мальчик, косясь в сторону портального круга.

Я наигранно нахмурил брови.

— А ты все уроки с Диогеном сделал?

— Давно, — внук махнул рукой. — Еще до того, как он учил летать Василису. А сейчас они на Лысой поляне ингер… игнери… ингердиенты собиррают. Она сказала, чтобы кррылья отррастить.

Пашка на днях научился выговаривать букву «р» и теперь демонстрировал это чуть не в каждом слове, отчего порой напоминал мне Лаврентия.

— Песец…

— Что?

— Песец, говорю. Василиса с крыльями… Жесть!

— Песец — это такой сказочный зверь, да? С Большой земли?

— Да, малыш, — я вздохнул и потрепал Пашку по волосам. — Но, может быть, когда-нибудь…

— Знаю, знаю, ты сто раз ррассказывал. Когда-нибудь наш мир объединится со сказочным, и мы с тобой поедем в волшебный Питерр.

Я тихо засмеялся.

— Обещаю, совсем скоро я тебе его покажу. Через полгода, как раз на твой шестой день рождения.

— Ого! — обрадовался мальчишка, но уже через секунду нахмурился. — Не, это долго. А сейчас что-нибудь подаришь? Серрому деду вон сколько всего прриготовли.

Серега бесился от такого прозвища, но поделать ничего не мог. Когда Пашка только учился говорить и произносил что-то типа «Селедэ», мой друг гордо выпячивал грудь.

— Слышали? Он сказал «Серега»!

Потом оказалось, что это «Серый дед», а вовсе не «Серега», но переучивать внука было уже поздно. Прозвище так прижилось, что вся окрестная ребятня теперь называла его Серым дедом.

— Так тебе сейчас подарок нужен? — спросил я у Пашки.

— Ага, — хитро заулыбался он. — Ты же меня больше всех на свете любишь!

И как это он догадался?

— Ладно, — я сел перед ним на корточки, снял бывший амулет люмена и надел внуку на шею. — Держи.

— Ух ты-ы! Это тот, да, тот самый? — завопил Пашка. — А когда я выррасту, подарришь мне Кладенец?

Светясь от радости, он показал на огромный валун у ворот замка, в который почти по самую рукоять был воткнут меч.

— Только если ты его сам вытащишь, — я потрепал внука по голове. — Боюсь, к тому времени у меня самого сил на это уже не хватит.

— Ага, «сам». Его даже дедушка Элмер не мог выковырять, я видел. А он вон какой большой.

— Как знать, как знать… — улыбнулся я.

Пашка еще раз посмотрел на подаренный амулет, спрятал его под рубахой и прижал рукой.

— Вот Серрый дед удивится, когда увидит, — прошептал он себе под нос, а затем громко спросил: — Дедуль, а кто еще, кроме нас, прриедет на праздник?

— Да все. Дедушка Элмер, дедушка Констант…

Пашка сел и тут же вскочил.

— Жаль, что дедушка Амикус ррано умер. Я бы хотел его увидеть.

— Рано? Ему было за девяносто.

— Все рравно. Надо было дождаться, когда я рродюсь… рождусь. Ну так кто еще будет?

— Ну… Баба Катя с дедом Вовой…

— Верховые? — радостно перебил он.

— Надеюсь, что приедет шаман Гару-Фухтум со своей помощницей.

— Тетушкой Сальваной?! Ух ты, классно! Она та-акие сказки рассказывает, — восторженно протянул внук и пару раз подпрыгнул. Этот егоза не мог и минуты устоять на месте.

— Король Верлим с королевой Рондой обещали.

— Вау, крру-то-о! А Крет, ихний внук, такой задавака! Все время хвастается, что он принц. А сам-то мне по пояс, даже еще ниже!

Пашка для своих лет выглядел довольно взрослым. Он был ребенком нашего с Марусей сына Александра и синекожей красавицы Людмилы, дочери Серого и Линории. Серега назвал ее в честь погибшей жены, но нынешней супруге деликатно об этом не сказал. Просто наврал, что ему с детства нравилось имя. Второго малыша, мальчика, они назвали Борисом.

— Дедуль, а прравда, что тебе предлагали стать прравителем всей Мелизоры? — Пашка недовольно поморщился.

— Не помню такого, — соврал я.

— Ну да, ну да… — Мальчишка усмехнулся. — Я слышал, как про это дядя Силантий говоррил, а он никогда не врет, даже когда шутит. Он еще сказал, что ты сам отказался. Ну почему, дед, а?

— Хорошо, — сдался я и обнял мальчика. — Постараюсь объяснить. Понимаешь, когда вокруг война, ясно, что есть враг, и его нужно победить, а в мирное время… Там больше всяких интриг, не по мне это. С этим гораздо лучше справляется Совет глав племен. А мне проще из храма оберегать Мелизору от Тьмы, тем более, кроме меня этого никто делать не умеет.

— Поэтому тебя Хранителем Света называют?

— Верно.

— А как ты ее, эту Тьму, видишь?

— Ну… Приходится каждый день в фонтане Истины осматривать все закоулки Мелизоры. Иногда там появляются темные пятнышки, маленькие, как булавочные уколы. Чаще всего они почти сразу исчезают, но бывают случаи, когда эти пятна начинают расти, словно плесень. Вот тогда я бью тревогу и собираю Совет племен.

— И теперрь ни нежити, ни войны никогда не будет, потому что ты нас защищаешь?

— Увы, малыш, Тьма сильна, и когда-нибудь она снова попытается окутать Мелизору черными тучами. Тогда появится герой, который сможет вытащить Кладенец и дать ей бой.

— Я его вытащу, вот увидишь! — выпятил грудь Пашка.

— Все может быть, — я улыбнулся и, наклонившись, чмокнул его в макушку.

От резкого движения в спине что-то хрустнуло. Да, летать на пьяном Гвэрде в моем возрасте — не самая лучшая затея.

И тут на запястье мальчишки пискнул бипер.

— Ой, дедуль, совсем забыл. Там же бабуля и баба Фррина пекут вишневый пирог для прраздника. Если я его не попрробую, у них точно невкусно получится, — протараторил он и побежал к замку.

«Бабой Фриной» Пашка прозвал Фросю с Ариной, и обращался к ним именно так, как к одному человеку. Они сдружились еще во времена, когда Фрося была призраком, и с тех пор стали не разлей вода. Хотя обе давно вышли замуж, имели детей и внуков, но, как и в молодости, большую часть времени проводили друг с другом.

— Постой! — крикнул я Пашке.

— Чего?

— Увидишь Диогена, попроси прилететь. Подлечиться надо.

— Ага! Бабуля прросит подождать, говорит, они уже заканчивают! — крикнул он и умчался.

Ладно. Посмотрю пока, как себя Жемчужина чувствует. Я подошел к конюшне. Дракониха спала как убитая, время от времени смешно посапывая и вытягивая вперед морду, покрытую блестящей чешуей. Забавная она все же.

Потирая поясницу, я завалился в соседний стог. Раз Маруся просит, подожду. Она меня всю жизнь ждала, такая уж ей выпала судьба. Вскоре после того, как я вернулся из Небытия, выяснилось, что Маруся беременна, и я запретил ей ходить с нами в походы. Она сидела сначала с Мишкой, потом еще и с Сашкой. Возмущалась, но сидела. И ждала. Ждала, пока мы очищали Риалон и Синеус от нежити, когда воевали с самыми непримиримыми Вернувшимися. Ждала, когда вырубали агрессивные цветы на Флогине. Когда остатки ордена Семи Чародеев соорудили портал у реки Смородины, и нам пришлось теснить прорвавшиеся орды нечисти обратно в землю Мертвых. Нам тогда здорово помогла Баба-Яга. Впервые увидев меня после Второй Великой Битвы, она безмерно удивилась: ведь старуха считала, что я непременно умру. Сначала долго сетовала на ухудшившийся скилл предвидения, потом решила, что я обманул Смерть и успокоилась. Кстати, она обещала непременно прилететь на годовщину Серого. Будет приятно ее повидать. И Леху. И Верлима с Ронд…