Научиться быть ведьмой - Ольга Обская

Порез от лезвия конька показался дежурившему в медпункте врачу достаточно серьезным, и он, обработав рану, отправил Никиту в поликлинику к хирургу. Хирург в свою очередь наложил швы, но посчитал, что парню еще необходима противостолбнячная прививка. Когда же наконец и прививка была сделана, молодые люди обнаружили, что безнадежно опоздали на ужин в студенческую столовую. Никита тут же попытался использовать этот факт как предлог пригласить Веронику в кафе, но она категорически отказалась.

– Ну ладно бровь мне рассекла, это можно объяснить самоотверженной попыткой спасти ребенка, но голодной смерти-то ты мне за что желаешь? – решил надавить на жалость Никита.

– Не желаю. Ты можешь поужинать в кафе один.

– Леночка тебе не простит, что ты бросила раненого одного. А вдруг мне понадобится помощь?

– Между прочим, я тоже упала. Может, мне отдых нужен после такого потрясения.

– Но я же смягчил твое падение, – усмехнулся Никита.

– Ну, не такой уж ты и мягкий, – парировала Вероника и слегка смутилась, вспомнив, каким упругим показалось ей тело Никиты.

– Надеюсь, это комплимент. Ну так что, идем?

– Нет, Никит, в кафе я не хочу. Опять какие-нибудь дебилы будут тебе знаки подавать, мол давай не подкачай, выигрывай пари. Но раз уж я твоя должница, могу предложить перекусить у меня. Давай зайдем в магазин и купим чего-нибудь вкусненького.

– Давай, – охотно согласился Никита.

И через двадцать минут молодые люди уже сидели в комнате Вероники за импровизированным ужином, состоящим из бутербродов и овощного салата. И Тимофей тоже не остался в стороне – с упоением уплетал корм для котят из своей крохотной мисочки.

Вероника жевала бутерброды без энтузиазма. Казалось бы, она должна была проголодаться, ведь пообедать сегодня не успела. Но, видимо, прошедший день, наполненный переживаниями, и усталость убили аппетит. Зато чай доставлял удовольствие. Она почти залпом выпила одну чашку и тут же налила себе другую. Парень, сидящий напротив, – причина в нем. Этот его будоражащий, горячий взгляд – от него пересыхало во рту. Сегодня не было свечей на столе и звездочек на потолке, почему Вероника все равно видела отблески пламени в его глазах? Может, ему больно?

– Никит, ты извини, что так получилось. Мне жаль.

– Ты про это? – Парень дотронулся до шрама, заклеенного пластырем, и невольно поморщился. – Ерунда.

«Все-таки ему больно», – сделала вывод Вероника.

– А знаешь, ведь у меня тоже есть шрам от лезвия конька.

– Ого! На тебя тоже кто-то упал на катке?

– Да. Леся. Но это было очень давно, когда мы были совсем маленькими. Нам тогда по восемь стукнуло. Помню, порез получился глубокий, было больно, но я терпела, не плакала – не хотела, чтобы Алеся переживала. Папа отвез меня в больницу, и мне наложили швы.

– Так мы с тобой соратники по боевым ранениям!

– Угу. Хочешь, шрам покажу?

– Еще бы! Хоть бы он оказался на…

– И не мечтай, – перебила Вероника, – шрам на голове, точнее – на затылке.

Она приподняла волосы и развернулась к Никите спиной. – Видишь?

– Не очень.

– Где-то здесь…

Вероника попыталась пальцами нащупать чуть заметный бугорок у себя на затылке, но у нее не получалось.

– Ого! Представляешь, Никит, его нигде нет. Рассосался.

Никита приблизился к Веронике и, запустив пальцы в ее волосы, нежно исследовал затылок. От его прикосновений у Ники перехватило дыхание.

– Действительно нет, – констатировал Никита волнующим шепотом.

– Ну, нет так нет, – резко отстранилась Вероника. Она и так в своем сострадании к пораненному зашла слишком далеко.

– Вообще-то немного странно, что шрам полностью исчез. Разве так бывает?

– Как видишь – бывает, – пожала плечами Вероника.

Никита тянул время как мог – не спеша ел бутерброды, пил чай крохотными глоточками, а когда ужин дошел до своего логического конца, потребовал добавки. Ему не хотелось покидать уютную комнатку женского общежития и ее хозяйку. Мотивировал он это себе тем, что чем дольше он задержится у Вероники, тем больше вероятность того, что сразу после его ухода она ляжет спать, а не придумает какого-нибудь очередного приключения. И, что приятно, хозяйка тоже почему-то не спешила выгонять припозднившегося гостя, но нашелся-таки один бдительный страж порядка и нравственности, который явился ровно в десять вечера и, гневно сверкая глазами, указал Никите на дверь. Парню ничего не оставалось, как подчиниться злобной вахтерше, известной своей любовью доносить Дисциплинарному совету о малейших нарушениях на вверенной ей территории.

Вообще-то, Никите давно надо было бы покинуть общежитие девушек потому, что он уже пропустил два звонка от отца. Каждый раз, когда смартфон заливался веселой трелью, по которой парень распознавал звонившего, ему приходилось сбрасывать вызов, ведь разговаривать при Веронике он не мог.

Выскочив на улицу и отойдя в безлюдное местечко, Никита набрал отца. Парень не знал, зачем тот звонил ему, но у него самого накопилось много новой информации и вопросов, ответы на которые, возможно, легче было бы найти совместными усилиями. Вчера от Вероники Никита узнал о пропавшей из кабинета ректора информации, хранящейся в сейфе. Сама Вероника утверждала, что сейф на момент, когда она его открыла, был пуст. Но Петр Иванович был уверен, что именно Вероника виновата в исчезновении документов. Проанализировав эту историю, Никита пришел к выводу, что объяснить ее можно двумя способами.

Одно из объяснений предполагало, что Вероника могла не увидеть в сейфе никаких документов, дисков, флешек и тому подобного потому, что информация хранилась не на обычных бумажных или цифровых носителях. Информация, образно говоря, могла просто висеть в воздухе, или точнее сказать, благодаря методике S9i6 в сейфе было создано информационное поле, удерживаемое его особыми стенками. При открытии сейфа поле было разрушено, но сама информация, если она была уникальной, а не каким-нибудь дублем, исчезнуть не могла. Куда она переместилась? По идее, если не было воздействия извне, – на ближайший носитель, то есть в память Вероники. Но Ника ничего подобного не ощутила. Значит, в этот момент в кабинете ректора был кто-то еще, кто перенаправил информацию на другой носитель, применив соответствующую методику.

Другое объяснение сложившейся ситуации, найденное Никитой, было куда проще первого. Сейф действительно мог быть абсолютно пуст. Возможно, ректором была затеяна странная игра, цель которой оставалась непонятной. Он создает дубль информации про коды доступа в свой кабинет и помещает его в память Вероники, далее заставляет Никиту спровоцировать ее на проникновение, а после обвиняет ее в содеянном. В таком случае поведение Петра Ивановича представляется более чем подозрительным. И помочь с ним разобраться как раз и хотел попросить отца Никита. В архиве Большого совета имеется досье на всех более-менее известных людей ведьмовского сообщества. Порывшись в нем, наверняка можно найти что-то интересное о попавшем под подозрение Никиты главе Университета N7H25.