Крестная мамочка - Кэрри Адамс

Бен поднялся:

— Похоже, она сама не справится.

— А где Нейл?

Никто не ответил. Мы смотрели, как Хэлен толкает громоздкую коляску между столиками, задевая стулья, сшибая с них людей, сумки и одежду. По пути от двери до нашего стола она извинилась раз двадцать. Если бы я знала, что она додумается прихватить с собой детей, я выбрала бы другой ресторан. Может, у меня и старомодные взгляды, но от Хэлен я такого не ожидала.

— Простите за опоздание, — пропыхтела она.

За опоздание? Только и всего? А не хочешь извиниться за то, что погрязла в своем потомстве и напрочь забыла о чувствах окружающих?

— Ничего страшного, — отозвалась Клаудиа. — Я рада тебя видеть.

Иногда великодушие Клаудии здорово бесит. Неужто никто так и не укажет Хэлен на чудовищную бестактность?

— А где Нейл? — с фальшивой улыбкой поинтересовалась я.

— Э-э… занят, его срочно вызвали на работу. Озвучка…

Все ясно: еще одна разгульная пятница. Сочувствовать трудяге Нейлу я не собиралась. Все двигали стулья, освобождая место для близнецов.

— Никак не предполагала, что ты придешь с детьми, — сказала я Хэлен, когда она уселась рядом со мной.

— У няни выходной. Нейл думал отпустить меня одну, но ему позвонили с работы, а мне так хотелось к вам… Но если что, мы сразу уйдем.

— Не глупи, — вмешалась Клаудиа. — В ближайшие два месяца я своих крестников не увижу. Спасибо, что привезла их.

— Они сыты, так что вряд ли проснутся.

Я присмотрелась: маскирующий крем Хэлен наложила слоем в палец толщиной, но даже «Туше Экла» не помог. Как обычно, она выгораживала своего дерьмового муженька. Под глазами Хэлен темнели круги, ее била дрожь. Раньше она рассказывала мне, как часто Нейл уходит в самоволки, а потом начала стесняться, тем более что Нейл упорно продолжал в том же духе, и поделать было нечего. «Я ненадолго». «Еще стаканчик — и разбегаемся». Или классическое: «Уже на пути домой». После таких звонков проходило еще несколько часов, Хэлен не находила себе места от беспокойства, пока ее супруг не вваливался домой на бровях, в таком состоянии, что не мог даже раздеться. Я советовала в таких случаях не впускать его в дом, но Хэлен боялась, что Нейл ее бросит.

Я решила, что Хэлен всю ночь провела на ногах — либо скандалила с Нейлом, либо в тревоге ждала его. Или же укачивала близнецов: поскольку сейчас они крепко спят, значит, ночью буянили. Еще неизвестно, явился Нейл домой или нет. И даже если явился, оставлять с ним детей Хэлен не решилась. Наверное, хлебнула кофе для бодрости и потащилась с коляской в ресторан. Лучше бы вообще не приходила.

— А как же Роуз? — спросила я, не сумев удержаться от издевки.

Хэлен вздрогнула и обернулась ко мне. Ага, чего-то боится. Тем лучше.

— У нее три недели не было выходных. Язык не повернулся просить.

— От лишней пары часов с детьми от нее не убудет.

— У нее свои планы.

Почему-то я не верила ни единому слову Хэлен.

— Выпей вина, — предложил ей Эл.

— Не могу, я кормлю грудью, — отказалась она.

— Ну и что? — подзуживала я. — Один бокал не повредит.

— Думаешь, я ограничусь одним?

Все засмеялись.

— Жаль, — заметил Эл.

— Они прелесть, когда спят, — заверила Хэлен. — Зато стоит им проснуться — не дают друг другу покоя.

— У друзей Саши по университету тоже близнецы, — сказал Бен. — Поначалу воевали, но едва подросли и научились играть друг с другом, оказалось, что больше им никто не нужен. Так что и вам скоро полегчает.

— Играть или лупить друг друга? — уточнила Хэлен.

— Это девочки, — пояснила Саша. — Терпеть не могу гендерные стереотипы, да еще по отношению к детям, но эта парочка может рисовать часами.

— От мальчишек такого не дождешься. — В голосе Хэлен явно прозвучали горделивые нотки.

Мне захотелось влепить ей пощечину. Я мельком взглянула на Клаудиу: та сидела с намертво приклеенной к лицу улыбкой. «Заткнись! — чуть не заорала я. — Что ты творишь! Мы собрались не для того, чтобы обсуждать твоих детей! Не добивай Клаудиу! Ты понятия не имеешь, что она пережила!»

Злость мешала мне найти какой-то выход из положения. К счастью, вмешался Эл — подозвал официанта и объявил, что мы готовы сделать заказ, хотя мы и не заглядывали в меню. По крайней мере, на время все отвлеклись, а когда покончили с заказом, Эл пустился в рассказ, как работал в Индии на большой стройке. Байка была смешная, я слушала вполуха и репетировала предстоящий выговор Хэлен. Элу пришлось развлекать всю компанию бородатыми шутками только для того, чтобы Хэлен не терзала его жену, и это доводило меня до белого каления.

Меня лучше не злить. Когда кто-то вызывает у меня сильные эмоции, противиться им бесполезно: все равно вскипят и вырвутся наружу. Я не умею управлять разочарованием, яростью или грустью. Если я растеряна, я выгляжу растерянной. Шпионка из меня никакая. Зато когда я счастлива, я хохочу во все горло и улыбаюсь незнакомым, когда довольна — излучаю умиротворенность. У этой монеты есть и третья сторона: мое непроницаемое лицо. Таким оно бывает, когда от сильных эмоций я замыкаюсь в себе. В эти минуты я самой себе противна. Всякий раз, когда Хэлен открывала рот, я напрягалась, а когда обращалась к ней, в голосе слышались издевка и злоба. В конце концов я смылась в туалет, только чтобы побыть подальше от Хэлен.

Клаудиа застала меня в туалете за разглядыванием собственного отражения. Я понимающе улыбнулась, думая, что и она просто удрала из-за стола.

— Как ты? — спросила я.

— Буду в порядке, когда ты прекратишь наезжать на Хэлен.

— Что?

Клаудиа прислонилась к раковине.

— В том, что Нейла вызвали на работу, она не виновата.

— На работу, как же!

— Тесса, разве это справедливо? Вспомни, сколько раз твоей подруге Билли не удавалось договориться с няньками и ты всюду таскала Кору с собой. И Франческа не встретила тебя в аэропорту по той же причине. Дети всегда на первом месте, и ничего тут не попишешь. Если Фран и Билли можно, почему Хэлен нельзя?

— Я все понимаю. Но тут совсем другое дело. Разве ты не видишь?

— Ты что, совсем не слушала меня за столом? Конечно, мне тяжело. И не только сейчас, но и все эти годы. Я считаю детей на улицах — всех, которых вижу. Мой рекорд — сорок четыре малыша за день. Сорок четыре не моих ребенка.

— Вот именно! И это твой прощальный обед. Ты прошла сквозь ад.

— Ты опять не поняла меня. Я вовсе не хочу, чтобы у этих сорока четырех матерей не было детей. Не хочу, чтобы у Хэлен не было близнецов. Я желаю, чтобы у тебя появились дети, когда ты будешь готова, хочу слышать про каждый чих и пук твоего малыша. Поменяйся мы с тобой местами, я тоже надоедала бы тебе рассказами о детях, но болтала бы о них вместе с тобой, а не вместо тебя. Если бы Хэлен решила, что мне будет неприятно видеть ее с детьми и не пришла бы, я поняла бы, что обречена. Понимаешь, она польстила мне, взяв с собой детей.