Живу тобой одной - Стефани Блэйк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Логически рассуждая, она в безопасности. Однако Келли тем не менее ощущала беспокойство. С того дня, как Брюс привел ее сюда в качестве хозяйки дома, она чувствовала неприязнь со стороны Анни. Ну как же, распутная Келли Хилл. Горничная помнила ее еще с тех пор, когда Келли прислуживала Анни в ресторане в Клинтоне. В тот вечер Анни сидела там с солдатом и совсем не походила на скромницу горничную в доме Мейджорсов: хихикала пьяным смехом, извивалась и ежилась от удовольствия, в то время как солдат просовывал руку ей под юбку. А теперь всякий раз, встречаясь с Анни, Келли будет видеть издевательскую усмешку, словно говорившую: «Пусть я одета в ситец, а ты в шелка, но если сбросить все это, мы с тобой сестры». Нет, она не хочет это терпеть. С Анни надо что-то делать, и немедленно.
Карл поклялся, что никогда больше не покусится на жену сына. В тот день, когда это произошло в первый раз, он избегал ее как чумы. Ненавидел ее, ненавидел себя. На следующий день она появилась за завтраком свежая, сияющая, как невинный ребенок, с волосами, убранными назад в конский хвостик, в коротком джемпере и блузе с высоким воротом. Она поцеловала в щеку Брюса, потом Карла.
– Доброе утро, папочка.
Все его благие намерения пошли прахом, все клятвы забылись. Ему хотелось сорвать с нее и джемпер, и блузку. Раздеть донага, увидеть такой, какой он видел ее накануне утром. Взять ее. Увы, ему не избавиться от нее, как чахоточному больному не избавиться от лихорадки одним лишь усилием воли.
– Почему бы тебе не пойти со мной в офис, отец? – спросил Брюс. – Там накопилось полно работы.
Карл отошел к бару со своей чашкой кофе и налил туда изрядную порцию рома.
– Пусть Гарднер ее сделает.
– У Гарднера своей работы невпроворот. И у меня тоже, честно говоря. – Брюс кинул яростный взгляд на бутылку. – Ты сегодня начал даже раньше обычного.
– Нет, просто не прекращал со вчерашнего вечера. Извини, что осложняю вам с Гарднером жизнь. Знаешь что, Брюс? Со следующей недели я начну новую жизнь. Буду ходить в офис каждый день, пока мой стол полностью не очистится от бумаг. Сегодня я как-то не в настроении.
– Вижу. – Брюс встал. – Но есть вещи, которые не могут ждать до следующей недели. Келли, я не вернусь к ужину, буду работать допоздна. А возможно, задержусь и на выходные. Я позвоню тебе, когда решу окончательно.
Келли проводила его до двери, поцеловала на прощание. Карл вышел следом за ней в холл.
– Сегодня вечером его не будет.
Нетрудно было догадаться, что он имел в виду. Улыбка растаяла на губах Келли.
– Ты ведь сказал, что следующего раза не будет, помнишь?
– Может, мне стать на колени и умолять тебя?
– Да, это была бы картинка. Ты бесстыдник, Карл. Брюс еще с лестницы спуститься не успел, а тебе уже не терпится уложить его жену в постель.
– Это правда. Я грязный подонок, и с этим ничего не поделаешь. Мне с самого начала не следовало пускать тебя в свой дом. Я же видел, что ты сделала с Натаниэлем и Хэмом. Я-то думал, смогу с тобой справиться. Идиот! Я видел в горах, как такие же безумцы заговаривают гремучих змей. Им это может удаться один раз, другой, третий, но все равно они обречены, с самого начала. Не известно только, когда и где это произойдет.
– Что ты хочешь сказать… – обиженно протянула она, – о том, что я сделала с Натаниэлем и Хэмом? Я была Натаниэлю хорошей женой, подарила ему сына. Не многие в его возрасте могут похвастаться тем, что сумели сделать ребенка.
Его бледные водянистые глаза внезапно прояснились и заблестели.
– Мертвые не хвастаются, поэтому я очень сомневаюсь.
– Сомневайся сколько хочешь. Мне пора купать Ната. – Она с рассерженным видом прошла мимо.
– Подожди… постой… я просто болтливый старый дурак. Келли, я должен с тобой встретиться сегодня вечером.
– Посмотрим.
– Келли, прошу тебя!
Она обернулась. Что-то вычислила в уме.
– Хорошо, Карл. Но после вчерашнего мы не можем так рисковать, не можем встречаться в доме. Анни и так уже нас подозревает. Лучше всего в домике на лодочной пристани. В восемь часов.
Карл не знал, как доживет до вечера. Он хотел, по крайней мере, остаться трезвым. Не удалось. Келли об этом позаботилась. Когда он вернулся после прогулки с маленьким Натом, на столе рядом с его стулом стоял графин виски.
– Тебе надо согреться, – сказала Келли. – У тебя даже уши покраснели. Я составлю тебе компанию.
Она налила себе бокал хереса.
– Это от ветра. – Карл протянул руки к огню. – Не припомню такой холодной осени. Кажется, вот-вот снег пойдет.
– Ты водил Ната смотреть, как строят мост?
– Да. Все идет хорошо. Грэйсон, главный инженер, говорит, что мост откроется к сентябрю будущего года.
Она допила свой херес. Встала.
– Тебе налить еще, Карл? – Он смотрел на нее в нерешительности. – Давай-давай, мы сегодня празднуем.
– Что празднуем?
– Твою отставку.
– Я не собираюсь в отставку. Правда, я теперь не так часто появляюсь в офисе, как раньше, но…
Внезапно он прозрел. Больше года он лишь числится президентом компании. Он принял руководство фирмой, когда она состояла всего из одной печи, и расширил ее до тринадцати фабрик с торговыми представительствами в двадцати штатах. Теперь он всего лишь номинальный глава созданной им империи.
Он осушил стакан и подал его Келли.
– Налей еще. Я хочу сказать тост. – Он поднял стакан. – Король стал попрошайкой, игра окончена.
Келли рассмеялась.
– Как остроумно. Знаешь, откуда это?
Он улыбнулся коварной улыбкой.
– «Конец – делу венец». Если эта шутка нехороша, значит, я не знаю хороших шуток.
Ужинать он не стал. В семь часов вечера сунул в карман пальто бутылку виски и вышел из дома.
– Пойду пораньше, – сказал он Келли. – Разожгу огонь, чтобы было уютнее. Ты придешь?
– Я буду в восемь.
Через час она надела длинное норковое манто, подаренное Брюсом на прошлый день рождения, и бесшумно спустилась по черной лестнице. На кухне было темно. Кухарка Мод и Анни, убрав и помыв посуду после ужина, ушли к себе в комнаты. Мод – спать, Анни – читать свои любимые женские журналы с дешевыми любовными историями, Келли прошла по заросшему травой склону, ярко освещенному луной, к лодочной пристани. Карл уже закрыл ставни на окнах, так, чтобы свет из дома не проникал наружу. Дом на пристани, построенный в строгом стиле испанских морских галеонов, с резным окном-фонарем, выходящим на реку, был обставлен с большим вкусом, как и все помещения в Уитли. Имелась и каюта с двумя ярусами коек по одной стене и с печью Франклина в углу. Сейчас ее металлические бока розовели от огня, полыхавшего внутри.