Путь воина. Тренер-победитель о секретах успеха - Алексей Зинин

Сыновья нашли себе замечательных жен. Невестки Ирина (жена Володи) и Лаура (жена Аслана) подарили мне пятерых внуков.

Кристина, дочь Аслана и Лауры, г.р. 2007. Старшая внучка очень добрая, разумная и талантливая. Года в четыре уже знала «Бородино» наизусть. Занимается рисованием, гимнастикой, танцами. Очень серьезная дама. Получаю удовольствие от философских бесед с ней.

Валера, сын Аслана и Лауры, г.р. 2010. Серьезный мужичок. Знает, что хочет, и умеет добиваться своего. Когда просит поиграть с ним в футбол, все дела бросаю. Радует, что у внука приличный удар. Как знать, может, лет через пятнадцать на российских полях заблистает новый Валерий Газзаев. Желаю внуку пойти дальше своего деда.

Ульяна, дочь Владимира и Ирины, г.р. 2010. Очень общительная и веселая. Со своими суждениями. Настоящая леди: наряды, прически, помада. Играет в театр: ставит и показывает сценки. Не знаю, в какой сфере деятельности, но, полагаю, что Ульяша добьется популярности. О ней будут говорить.

Артур, сын Владимира и Ирины, г.р. 2013. Пока самый младший мужчина рода. Богатырь! Добряк с задумчивым взглядом. Иногда у него такой потешный вид, что невозможно сдержать улыбку. С тех пор как у него появилась младшая сестренка, стал взрослее, пытается о ней заботиться.

Лиза, дочь Владимира и Ирины, г.р. 2015. Это наш ангелочек. Пока что-то трудно говорить об ее характере. Но она как магнитик. Меня так и подмывает взять ее на руки. Я – счастливый дед.

Моя семья – это и дети моих ушедших братьев. Я отношусь к ним так же, как к своим родным детям. Моя задача сделать так, чтобы они не чувствовали себя сиротами.

Я часто вспоминаю своих братьев и нередко себя корю за то, что мог в свое время уделять им больше внимания, больше о них заботиться. То, что я недодал им, я обязательно компенсирую их потомкам.

Ну и, конечно же, моя семья – это моя выдающаяся мама. Мамочка. Я тебя очень люблю. Спасибо тебе!

…Вот это все те люди, за кого несу полную ответственность во всем, и это те люди, без общения с которыми я не могу.

Каждый день я созваниваюсь со всеми своими детьми. Несмотря на то что они уже взрослые состоявшиеся, я должен знать все, что у них происходит. Мы общаемся о делах, что-то совместно планируем. Если они просят моего совета, то я всегда его даю.

В субботу или воскресенье мы обязательно все вместе обедаем. Приезжают родители моих невесток, близкие друзья, другие родственники. Во Владикавказе ведь есть целое поселение Газзаевых и очень часто кто-то из Осетии бывает у нас в гостях.

Мы обожаем праздники. Часто выбираемся в рестораны и на отдых нашим большим семейным кланом. Туроператоры очень любят со мной работать, потому что я вывожу на отдых минимум 15 человек.

Говоря о своих близких, всякий раз улыбаюсь. Да, я не выиграл Лигу чемпионов в футболе, но в семейной жизни я выиграл еще больше – как минимум Чемпионат мира. И я счастлив!

А теперь я отдельно хочу сказать о тренере Владимире Валерьевиче Газзаеве. Полагаю, сейчас многие читатели поморщатся, заподозрив меня в предвзятости. Предвзятость здесь действительно есть, но почему вы решили, что у меня, а не у тех, кто привык вешать ярлыки?!

…Мне кажется, когда успешные состоявшиеся люди, будь то артисты или спортсмены, говорят, что они не хотят, чтобы их дети пошли по их стопам, они лукавят. Большого успеха можно добиться только тогда, когда ты что-то делаешь с огромной, безграничной любовью. И как можно не желать такой же любви своим детям, тем более зная, что ты можешь передать им весь свой опыт?!

Я очень хотел и мечтал, чтобы мои сыновья состоялись в футболе. Но я изначально предъявлял им большие требования и не видел в них, как в игроках, перспектив. Володя гораздо больше, чем Аслан, был увлечен спортом. Футбол всегда был его страстью, и сын пытался мне доказать, что он на многое способен.

Когда он был юношей и пытался пробиться в дубль «Алании», я позвал его на разговор: «Ты – Газзаев. Ты должен играть в футбол на самом высоком уровне или не играть совсем. Я не нахожу в тебе задатков большого нападающего и честно говорю, что высот ты не достигнешь».

Володя меня услышал и принял болезненное решение: повесить бутсы на гвоздь и сосредоточиться на учебе.

Но его страсть к футболу, хоть и затаилась на время, никуда не делась. Он очень много работал над собой, узнавал все нюансы тренерской профессии и нередко поражал меня глубиной своих взглядов и остротой наблюдений.

И вот однажды, почти десять лет спустя после того знакового разговора, Володя пришел ко мне за советом. К тому моменту он уже три года успешно работал в Федеральном окружном суде Московского округа, у него были хорошие перспективы. Володя сказал: «Отец, я очень стараюсь, но это не мое. Я мечтаю только о футболе. Я хочу, как и ты, стать тренером. Для того, чтобы побеждать».

Я испытал противоречивые чувства, но возражать не стал. «Сын, тренерская профессия интересна. Но насколько она интересна, настолько она и тяжела. А тебе будет тяжелее, чем другим. Гораздо тяжелее. Люди не простят тебе твою фамилию, у тебя не будет права на ошибку. Ты столкнешься с завистью и ненавистью. Ты должен быть готов к тому, чтобы держать удар в ситуациях, когда будет казаться, что весь мир против тебя. Тебе каждый день пребывания в профессии нужно будет доказывать, чего именно ты стоишь».

Я уважаю своего сына за его внутренний стержень, за отсутствие боязни неудач, за его способность идти против течения и вызывать огонь на себя. Я горд тем, что он гордится своей фамилией, но при этом за всю карьеру ни разу не попробовал прикрыться своим отцом. Он всего добивается сам.

Да, на начальном этапе я ему помог с трудоустройством в «Аланию», но, поверьте, если бы я не был в нем уверен, если бы не видел в нем гигантский потенциал, я бы не стал подставлять ни его, ни себя.

Володя – современный молодой человек, со знанием английского языка и всех необходимых компьютерных футбольно-аналитических программ и технологий. Он ездит по миру, много общается с тренерами разных стран, включая Гвардиолу. У него свои наработки, которые уже показали их правильность.

Володя давно уже абсолютно самостоятельная фигура. Никогда и нигде я ни разу за него не попросил. У него свой путь. Я же могу за него только переживать и поддерживать его, пока он не тренирует. Держись, сын! Наша профессия такая, что порой приходится ждать. Долго ждать.

Знаете, десять, даже пять лет назад я бы не стал говорить об этом. Но сейчас…

С позиции прожитых лет, когда мои эмоции покрылись налетом рационализма, могу спросить себя: и что в той или иной ситуации я был столь импульсивен? Почему реагировал так болезненно? Нужно было быть спокойней. Да, нужно было! Но я не мог по-другому! Потому что вот эти качества – огромная вовлеченность, нацеленность, бескомпромиссность – были одновременно и моим главным плюсом, без которого не добился бы я больших побед.

Да, никогда никому не признаюсь, но ведь были моменты, в которых я мог поступить иначе. И, наверное, это дало бы иной результат. Но в силу своего характера, а может быть, и какой-то гордыни, я, не задумываясь, «бил наотмашь».

Видимо, модель поведения, которую заложил себе в детстве, когда завоевывал авторитет на улице, крепко сидела во мне все эти годы, да и, наверное, сидит до сих пор.

У человека должна быть своя индивидуальность, свои принципы. Он должен быть независимым и свободным.

Иногда следование выбранной линии поведения приводило к ошибкам, которые напоминали мне, что я всего лишь обыкновенный человек. Я принимал и признавал это, но все равно хотел доказать свою исключительность. Ради побед, ради достижения цели.

Я ни о чем не жалею. Ни о чем!

Я в очередной раз благодарю Господа Бога за тех замечательных и настоящих людей, встречи с которыми он мне подарил. Столько лет меня окружают Люди с большой буквы, значит, это не просто так. Значит, это награда мне за то, что я именно такой, какой есть. Это знак и дальше оставаться самим собой.

Означает ли это, что жизнь справедлива? Я не знаю. Но когда сталкиваюсь с несправедливостью, не могу дышать. Осознание несправедливости – самое тяжелое испытание, которое многих может раздавить.

Поломанные судьбы – это не что иное, как неспособность «переварить» несправедливость. Когда ты каждый день таскаешь в себе горькую обиду и задаешь вопрос: «За что мне это?», ты не живешь, ты существуешь.

Я трижды был на грани отчаяния. Когда потерял отца и двух родных братьев. Боли было столько, что думал: сердце не выдержит.

Отчаяние – это беспомощность, когда ты понимаешь, все бы отдал за то, чтобы трагедии не произошло, но отдавать некому, с того света людей не возвращают.

На фоне потери близких все остальные неудачи блекнут. Лишиться денег, бизнеса, любой материальной вещи – это не трагедия. Это то, что можно исправить. В минуты неудач я всегда об этом помнил и потому крепко стоял на ногах. Единственное, что я испытывал в тех ситуациях, так это стремление исправить положение. Я намечал план действий и с удвоенной энергией брался за его реализацию.